вине вы оказались в жерновах... Я не верю ни единому слову этого Аркадия...
Я понимаю, как они испугались после того, как я вмазал Деканозову; страх не
прощают, за унижение страхом мстят... И не просто, а кровью...
открытого благоволения Старого Демона к Вознесенскому, маршал постоянно
строил комбинации, которые бы укрепили его позиции. То, что он успел --
после краха Жукова еще -- подкинуть Старцу на "друзей" по Политбюро,
постепенно, подспудно, медленно зрело в уме Кобы.
членов Еврейского антифашистского комитета жену министра иностранных дел
посадят -- вражина; Ворошилов скомпрометировал себя во время войны, эпоха
конницы кончилась, Тухачевский был прав, все сталинские фавориты -- Клим,
Буденный и Кулик -- не смогли противостоять немцам, бежали, фронт трещал;
Каганович -- не в счет; Шверник хорошо зарекомендовал себя в качестве судьи
на первых пробных процессах против меньшевиков и технических интеллигентов,
но не тянет на самостоятельность; Андреев -- списанная фигура, Хрущев --
мужик, у Микояна сидели дети, Булганин пойдет за тем, кто сильней.
понял раз и навсегда, что без меня он -- ничто.
квасным русским патриотом, я не смогу -- формально во всяком случае --
претендовать на первую роль; фамилию не менял, горжусь, что мегрел; Егор --
первый, я -- за ним; еще посмотрим, кто сильнее: Фуше или Талейран? А Егор
вовсе не Талейран, а если и Талей-ран, то карманный.
поэтому информация об Исаеве, чье имя раньше, до панического сообщения
Деканозова и Ко-мурова, помнил зыбко (Лео Треппера и Шандора Радо знал,
руководители "Красной капеллы"; обоих видел во время допросов, легче всего в
голове откладывались не фамилии, а лица), а этого Штирлица, который гнал
какую-то
представлял себе; потом и вовсе забыл этот псевдоним -- готовил встречу в
Ялте, обрабатывал документы, не до агентуры, судьбы мира решались...
отдать портфель главы правительства Вознесенскому, ситуация по-прежнему была
неблагоприятной, и если действительно этот Исаев бабахнет книгу о той
службе, которую в ту пору возглавлял он, Берия, его недруги получат в руки
козырь, а ведь в Политбюро все его недруги, ибо понимают: ему известно о
каждом из них все, абсолютно все, без исключения...
пригласил его на прогулку по песчаным дорожкам соснового бора, спускавшегося
к реке, где у причалов стояли мощные катера (летом любил смотреть молодых
купальщиц, выбери какую постатней -- полковник Саркисов через час доставит
голубушку к столу: фрукты, вино, коньяк, ванная комната, сладостный момент
ожидания любви под крахмальной простыней, потом быстрое прощание: "Вот тебе,
лапушка, подарок -- облигация пус-тяшная, всего двести рублей, но чует мое
сердце -- на следующем розыгрыше возьмет пять тысяч";' говорил так потому,
что брал в Наркомфине "для оперативных целей").
проверяя на генерале логику своих умопостроений:
-- Еще бы... Так вот этот ваш Исаев, если он действительно общался с
Борманом и Шеллен-бергом, бывал действительно на докладах у Гиммлера, может
рассказать много таких деталей, которые Коба проглотит... Однако всей
информации сразу отдавать нельзя... Надо дозировать, чтобы разжечь в нем
интерес... Я бы подумал, как подбросить Абакумову идею, предварительно
повернув к этому вашего Штирлица, чтобы тот -- под запись -- сказал: "Но
самые важные сведения, имеющие выходы на завтрашний день -- Гитлер заложил
фугасы впрок, -- я расскажу только товарищу Сталину". Понимаешь? *
кончилась, он чист, не ссучился, как такого не показать Иосифу
Виссарионовичу?!
даст -- в связи с Вознесенским? И потом, мы лишаемся его как свидетеля на
процессе Валленберга, он наш козырь...
Валленбергом... Отпустите жену... Вроде бы отпустите... Придумайте
что-нибудь с сыном... Выступит на процессе Валленберга, дадим орден, а
дальше -- моя забота...
особый...
него?.. Нужна санкция товарища Абакумова? Так попроси! Скажи, мол, Лаврентий
Павлович просит вашего разрешения, товарищ министр!
кабинете...
расстреливать -- то в камере, после ареста и процесса... Да и надо ли? Дурак
в лампасах дорогого стоит... Запомни: Сталину сейчас нужно небольшое, но
красивое дело против "великорусской автаркии", чтобы потом ударить по его
любимым евреям; Израиль мы просрали, время менять ориентиры, нам нужно
Средиземное море, нужны арабы, для этого изолируем от общественной жизни
собственных евреев -- неужели не понятен азбучный строй рассуждений
Сталина?!. Он их ненавидит, но никогда в этом никому не признается; ты ж его
знаешь: "Прежде всего интересы русского народа, мы ему служим и должны
делать это отменно и впрок"... А народ в деревнях мрет от голода! -- Берия
резко оборвал себя. -- Поэтому с Валленбергом не торопись, дорого яичко ко
Христову дню... А главную комбинацию ближайшего будущего я вижу следующим
образом: на предстоящей партконференции Питера нужно сделать так, чтобы там
произошла какая-то заметная накладка: то ли Сталина мало в речах помянут,
империализм ли будут недостаточно громить, не того человека проведут в бюро
-- не знаю, это подробности, тебе о них и думать... Информация об этом
скандале должна поступить на стол Сталина не от Абакумова... От Маленкова...
Егор сам доложит Кобе... Вот тебе и дело против "ленинградского
великорусского уклона"; выбьешь показания у ленинградцев... Допросы проводи
сам -- особенно первые... Это ты умеешь -- сломятся. От них нужно только
одно: да, были связаны с Вознесенским и Кузнецовым, вместе думали о создании
русской столицы в Ленинграде или Горьком... Дальше -- само покатится... Вот
тогда все отдашь Абакумову... И Вознесенский, и Кузнецов станут молчать, что
бы с ними ни делали... И это -- замечательно... Егор доложит Старцу, что
Абакумов, видимо, тоже тяготеет к великорусской группе... Сталин поручит
следить за ним неотступно: что и требовалось доказать! Принимать его
откажется, Витюшка -- в кармане! С потрохами... Это -- первый этап. Но этого
мало... Поскольку Аб акумов тряс Кремлевку; поднимал историю болезни
Жданова, но выводов не сделал, возьми у него ордер на арест пары-тройки
профессоров -- не из Кремлевки, а тех, кого туда приглашали на консультации;
пусть те твои идиоты, кого не жаль, начинают их мотать: отчего ставили
неверные диагнозы? По чьему указанию?,Сколько за это получили? От кого?
Пусть работают ласково, дружески, без крови... А ты -- доложи Абакумову,
что, мол, вражины молчат... Но это -- лишь когда я дам тебе сигнал... Старцу
очень нужен очередной спектакль, -- повторил Берия. -- С кровушкой...
Вознесенский в четверг докладывал на ПБ: экономика трещит трагически, либо
мы поможем сельскому хозяйству и вложим хоть какие-то средства в легкую
промышленность, пособим группе "Б", либо возможны необратимые социальные
диспропорции... Старец его спросил: "А если помогут наши пропагандисты?
Уговорят народ потерпеть еще чуток? Назовут имена тех, кто мешает нам в
работе? Объяснят, кто виноват в недостатке жилья, одежды, обуви? Мы не можем
перекачивать средства из обороны на ботинки. Мы не можем заморозить группу
"А" во имя "Б". Я лично довольствуюсь одной парой башмаков, почему другим
надо больше?" А Вознесенский ответил, что, мол, это гомеопатия, а в
создавшейся ситуации нужен скальпель... Сталин тогда спросил: "Беретесь быть
хирургом?" А тот ответил: "Если поручите, дав полномочия, -- возьмусь..." И
Сталин улыбнулся: "А что, возраст у вас хороший, сорок пять, я в ваши годы
уже был генсеком..." Ты понимаешь, что мы стоим на краю обрыва? Понимаешь,
что выживший из ума деспот алчет крови?! В ней -- его спасение! Вот
так-то... А уж когда наша команда доложит Егору, что и по евреям в хозяйстве
у Абакумова шло раскачай ногу, арестованные профессора молчали, вот тогда и
понадобится Валлен-берг... Цепь замкнется: гестапо -- великорусская
оппозиция -- евреи -- американская спецслужба... Комуров остановился:
Ваше имя занесут на скрижали!
твоя наивность... Как ребенок, право! Да разве я разрешу себе мараться в
таком процессе?! Это ж позор империи! От этого страну придется -отмывать!
Вот я ее губкой и отмою. Я. Никто другой. Запомни это.
спросил:
нам этот Исаев? Берия недоумевающе глянул на Комурова:
Доставалов Александр
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Березин Федор
Березин Федор