апартаменты Бандеры. Здесь, в четырех комнатах, три из которых были
смежными, образуя просторную анфиладу ("Дом, видно, купеческий, - отметил
Штирлиц, - торгаши любят размах и пространство"), постоянно звонили
телефоны; отвечали на звонки сотрудники СС, по-немецки отвечали, а возле
большого полевого телефона, связанного, вероятно, с армейскими штабами,
дежурил молоденький фельдфебель с косыми в и с о ч к а м и, надушенный,
с ниточным бриолиновым пробором в белесых волосах.
СС, был оберштурмбанфюрер Диц. Вместе с ним и Фохтом Штирлиц работал два
месяца назад в Загребе, когда Берлин и Рим - каждый по-своему - привели к
власти поглавника усташей Анте Павелича. (Диц и Фохт тогда
п о д с т а в и л и с ь - каждый по-своему. Они знали, что
п о д с т а в и л и с ь Штирлицу: по их вине погиб полковник югославского
генштаба Косорич, на которого рассчитывали в абвере - он был агентом
Канариса. И Диц и Фохт ждали казни, они поначалу были убеждены, что
Штирлиц п р о и н ф о р м и р о в а л, однако после того, как ничего в их
жизни не изменилось, каждый из них затаился, ожидая: они были убеждены,
что Штирлиц что-то потребует взамен. Но он не требовал. Это именно и
пугало.)
открытость. - Воле фюрера было угодно, чтобы мы снова встретились в
славянском городе.
дружище.
которым угадывалось горделивое сознание собственной значимости. - С кем
это он? А-а, с летчиками - с подчиненными друга его шефа...
этаким-то знанием всего, всех и вся, скучно...
отвели ему самую тихую комнату.
шотландским пледом; он медленно читал книгу, аккуратно подчеркивая остро
отточенным карандашом строчки и абзацы.
мягкими, горячими пальцами. - Стоит пять минут постоять на сквозняке - и
сразу же выхожу из игры. Обидно, но что поделаешь.
это значит подать в отставку. Просто, видимо, противно сидеть за книгой,
когда все готовятся к главному...
певуче, медленно, навязывая собеседнику свою, чуть ленивую, манеру беседы.
- Это "Апологетика". Я заново изучаю православное толкование различий
между церквами. Православие очень наивно отстаивает свою единственность и
истинность. Это будет сложный вопрос на Украине: обращение в католичество
тридцати миллионов несчастных...
пастырей? - спросил Штирлиц. - А не обращать насильно тридцать миллионов в
чужую веру?
Православие связано с Москвой традициями язычества. Блок с православием
всегда ненадежен. И потом оно слишком консервативно.
настораживать радикализм церкви, а уж с консерваторами мы как-нибудь
договоримся. Не кажется ли вам, что церковь и на Украине и в России - я
имею в виду православие, естественно, - займет позицию нейтралитета, в
лучшем случае?
православием, я имею в виду внутренние расхождения: византийское влияние
мешает православию признать святость папы. Православные исступленно ждут
второго пришествия, они меньшие прагматики, чем мы, люди Запада. Но что
касается внешнего, то есть отношения к освобождению от большевизма, здесь
не может быть двух мнений - они все пойдут за фюрером, все как один.
устами пить мед?
этом выражении важна сослагательность, мечтание, предположительность. Они
же мечтатели, москали, в этом их трагедия. А наша трагедия в том, что мы,
прагматики по своей природе, вынуждены были подчиняться их розовым,
безумным мечтаниям.
литературе был украинец Гоголь.
по-русски. Как это ни горько утверждать, но он похож на тех нынешних
украинцев, которые продались Москве.
телефону.
что он хорошо спросил, потому что Мельник такого открытого вопроса не
ждал.
Мельник.
я, Андрей Мельник". Нет?
наш духовный пастырь Шептицкий, которому это делать труднее, чем мне,
оттого что живет он в большевистском Львове, а не в Кракове.
старые, растрепанные фолианты и среди всякого рода фактов обнаружил один,
показавшийся ему в высшей мере любопытным.
попытки польских феодалов захватить древнерусские червенские города.
Праправнук Мономаха, Роман, князь Владимиро-Волынский, образовал новое
Галицко-Владимирское княжество. Он не отринул прежних князей и память о
них - Ростиславовичах. Он любил повторять слова, сказанные о последнем
Ростиславовиче Галицком - Осмомысле Ярославе: "Пышно сидел на своем
златокованом столе, подпер горы Угорские своими железными полками,
заступив Королеви венгерскому путь; затворив Дунаю ворота, суды ряда до
Дуная. Грозы твоя по землям текут, отворяеши Киеву врата..."
Иннокентия III после того, как он узнал о присоединении Киева к Галицкому
княжеству. Папа предложил королевский венец "самодержцу всей русской
земли" и свой папский меч - во имя приобретения новых земель - с одним
только условием: переходом в католичество.
свое, кованое и тяжелое оружие, - иж имат такой, то может города давати, а
аз доколе имам и при бедре, не хочу куповати ино кровью, якоже отцы и деды
размножили землю Русскую.
окажись Владимир, Рязань и Киев теми форпостами, которые первыми встретили
нашествие татаро-монгольских войск. Киев, разоренный нашествиями, стал
терять свои связи с другими русскими землями. А Владимир и Суздаль далеки,
и санный путь опасен и долог, и главное их призвание тогда вышло:
противостоять удару с востока, защитить Европу от вторжения диких орд.
Так, из-за вторжения силы извне, из-за стечения исторических случайностей,
которые не укладываются ни в какие логические умопостроения, Галицкая Русь
осталась православным островом в море католичества.
земель. Часть древнерусских княжеств отошла к Литве. На северо-востоке
стала восходить Москва, начавшая собирать русские земли. А Галицкая Русь
была захвачена польскими королями.
несмотря на это, долгое время продолжала сохраняться единая, древнерусская
народность, пережившая Киевскую Русь. И в Юго-Западной Руси, в том числе и
в галицких землях, где начался процесс формирования украинской народности,
сохранялось сознание единства общего происхождения.
прежде чем русские князья Острожские и Вишневецкие, а также многие
шляхтичи приняли католичество, ибо православие, которому служили их
предки, лишало их в новых условиях того положения, которое они считали
обязанными иметь. Среди них были и галичане Шептицкие, позднее выслужившие
себе за верность дому Габсбургов титул австрийских графов.
граф Андрей Шептицкий, митрополит Львовский, потомок галицких шляхтичей по
отцу и поляк по матери (это скрывалось тщательно, вопрос крови - вопрос
особый, тут промашку дать нельзя - потом не поправишь!), сыграл особую
роль в жизни "вождя" ОУН-М.
осевшему после разгрома Габсбургов во Львове, где царил шальной дух
Лукьяненко Сергей
Максимов Альберт
Русанов Владислав
Андреев Николай
Махров Алексей