если так требует роль, но даже и в этом случае следует отдать
должное Эшли Джервису и Дэйлу Кирби. Им пришлось провести два
трудных часа, особенно Джервису, который весил ничуть не меньше
Вульфа. Нам пришлось завалить ящик набок, чтобы Джервис смог
выбраться оттуда, и он добрых пять минут пролежал на полу,
шевеля ногами и руками. Когда гость в конце концов пришел в
себя и поднялся, он обернулся к Вульфу и отвесил церемонный
поклон, не сказав ни единого слова. Покуда мы ждали, чтобы
Джервис поднялся на ноги, Кирби стоял в стороне, делая
ритмическую гимнастику в такт доносившейся по радио музыке.
хоть и пониже меня на полдюйма, но телосложение у нас было
одинаковое. Джервис был точно такого же роста, что и Вульф.
Правда, плечи у него не так широки, да и в талии он потолще, но
в пальто все это будет скрадываться. Иное дело лица, но при
проведении нашей операции будет темно, и ни один фэбээровец не
подойдет так близко, чтобы заметить подмену.
"Пройдемте, джентльмены", направился в кабинет. Вместо того
чтобы сразу усесться за письменный стол, он сперва включил
радио, затем принес и поставил стул на середину ковра,
достаточно толстого, чтобы заглушить шаги, и направился за
другим. Я притащил два стула, Саул, Фред и Орри -- по одному, и
все мы уселись в два круга, в центре -- Вульф, Джервис и Кирби.
Вульф сказал: "Арчи, деньги". Я достал из сейфа две пачки, по
двадцать пять двадцаток в каждой, которые были заранее
приготовлены для этой цели.
выясним несколько пунктов. Эти деньги принадлежат вам. Арчи!
деньги и тут же сунул в боковой карман. Кирби достал из
нагрудного внутреннего кармана бумажник, аккуратно положил в
него банкноты и спрятал обратно.
вполголоса. Мистер Хьюит известил вас о том, что вы получите по
тысяче долларов, -- сказал Вульф. -- И вот вы их получили.
Однако, увидев, как вы вылезали из этих ящиков, я понял, что вы
уже заслужили свой гонорар. С лихвой. Поэтому, если вы
исполните удовлетворительно ваши роли, получите еще по тысяче.
В пятницу или в субботу.
показал на Кирби, постучал себя в грудь, и на лице его
появилось вопросительное выражение.
пробудете здесь двадцать восемь часов. В течение этого времени
не должно быть произнесено ни единого звука, который выдал бы
ваше присутствие. Ваша комната -- двумя этажами выше.
Пользоваться лифтом запрещается. Если вам что-нибудь
понадобится -- в вестибюле дежурит человек. Если возникнет
потребность общаться между 'собой -- только шепотом. В вашей
комнате вы найдете несколько десятков книг. Если ни одна из них
не прядется вам по вкусу, можете воспользоваться этими полками.
Ни радио, ни телевизор не включать. В доме не должно быть
никакого шума. Вам следует внимательно присматриваться к осанке
и манерам мистера Гудвина и моим, и для этого у вас будет
достаточно возможностей. Подражать нашим голосам вам не
понадобится. -- Он выпятил губы. -- Вот, кажется, все. Есть
вопросы? Спрашивайте шепотом, мне на ухо.
столом мы никогда не обсуждаем никаких дел. Никто, кроме меня и
мистера Гудвина, разговаривать не будет.
идешь лесом, в котором, как тебе известно, засели снайперы и
один из них, может быть, притаился на ближайшем дереве, от тебя
требуются лишь сила воли и острый глаз. Но если ты не знаешь,
есть ли там снайперы или нет, это уже иное дело. К чему вся
твоя сила воли, к чему зоркость и внимательность!
предполагали это. Если Джервис или Кирби закричат или
выругаются, прищемив дверью палец, это может погубить все
задуманное нами, но только может, и это было хуже всего. Всякий
раз, как я выходил проверить, дежурят ли в вестибюле Саул, Фред
или Орри, и не назюзюкались ли они, и не принялись ли болтать
между собой, я чувствовал себя крайне глупо. Взрослые люди не
глядят под кровать каждую ночь, чтобы проверить, нет ли там
вора, хотя вор может спрятаться там.
Вульф и я, большей частью Вульф, остальные только поглощали
пищу и слушали нашу беседу. Попробуйте испытать это сами. Я был
не вправе даже обратиться к кому-нибудь из них с просьбой
передать мне соль или масло, а мог только показывать пальцем. А
когда мы, например, перетаскивали пустые ящики в кладовую, даже
мне нельзя было разговаривать, так как мог возникнуть вопрос, с
кем я разговариваю.
позвонить Хьюиту и сообщить, что груз получен в хорошем
состоянии, и в гараж, чтобы проинструктировать Тома Халлорана.
падают на среду и четыре на четверг, когда Джервис разглядывал
Вульфа. Стоя в вестибюле, Джервис изучал, как Вульф спускался
по лестнице, как шагал по ровному полу. Во время второго
занятия, в четверг, Джервис копировал Вульфа, наслаждаясь
довольной улыбкой на лице шефа. Конечно, Кирби точно так же
наблюдал за мной, но его задача была значительно проще. В
обычным день я поднимаюсь и спускаюсь по лестнице десятки раз.
Единственно, чего не мог видеть Кирби, так это моей манеры
управлять автомашиной. А ведь возможно, что за ними до самого
дома Хьюита будут следовать филеры, и, если его манера вождения
машины слишком отличается от моей, это может вызвать подозрение
у сметливого сыщика. Утром в четверг я привел его в кабинет,
включил радио и с полчаса толковал с ним на эту тему.
мелочи. Часов в одиннадцать вечера в среду я поднялся в свою
комнату, которая выходит окнами на Тридцать пятую улицу, и, не
обращая внимания на то, плотно ли задернуты занавески,
переоделся в пижаму, сел на постель, повернул выключатель и
погасил свет. Через несколько минут вошли Фред и Орри и
разделись в темноте. Затем я поднялся, а они легли. Саул спал
на диване в передней, там света мы не выключали. Мы редко это
делаем.
свет в кабинете и залез под одеяло, я думал не о ловушке,
которую мы готовим, не о том, сработает ли сна, а о кушетке в
квартире Сары Дакос. Что, если уборщица решит перевернуть
подушки и заглянет под пружины? Задержись я там еще минут пять,
может быть, я бы додумался о лучшем тайнике для револьвера.
договорено, в восемь часов утра Хьюит прислал за Фрицем машину.
Я помог ему вынести вещи, и, садясь в машину, он мрачно пожал
мне руку. Настроение у него было явно неподходящее для создания
гастрономических шедевров кучке гурманов. Саул и я приготовили
завтрак, а на ленч у нас было холодное мясо, осетрина, две
бутылки шампанского и пять сортов сыра.
Орри. В это время спустился из оранжереи орхидейная нянька
Теодор Хорстман, которому сегодня было предложено закончить
работу раньше, попрощался и ушел. Вульф был наверху, в своей
комнате. В 17.10 я поднялся к себе, зажег свет и начал
переодеваться. Я мог бы проверить, нет ли просвета между
занавесками, но для меня было бы необычно беспокоиться об этом,
а мы дьявольски хотели, чтобы все шло, как всегда. То же самое
делал Вульф в своей комнате. В 17.40, одетый для ужина, я
спустился в кабинет, а в 17.45 раздался шум лифта, и появился
Вульф. Не включая радио, мы принялись разговаривать
относительно предстоящей дороги. В 17.55 послышались легкие
шаги в вестибюле -- это спустились Джервис и Кирби, также
одетые для званого ужина. Вечерний костюм Джервиса был
значительно лучше костюма шефа, видавшего лучшие времена;
костюм же Кирби не шел ни в какое сравнение с моим, за который
я в свое время выложил три сотни. Они остановились в дверях. Я
сказал Вульфу, что буду ждать его в машине, вышел в вестибюль,
подал свое пальто Кирби и протянул мою шляпу. Когда он открывал
дверь, чтобы выйти на крыльцо, я встал в угол так, чтобы меня