Чтение 29–й страницы книги ~Снайпер~

Томми. Я просто сейчас проигрываю вариант с этими устройствами.
У меня есть источники, которые гарантируют, что он был двойным
агентом в Сальвадоре, и я сам слышал, что он работал на ЦРУ. Но
ЦРУ открещивается от него.

Понимаешь, все его документы
настолько подозрительно чисты, что у меня невольно возникает
вопрос, как это может так случиться, чтобы человек прожил целую
жизнь и ни разу не

был оштрафован за неправильную парковку
автомобиля.

Томми скорчил рожу и опустошил еще одну ракушку.

Ника всегда удивляло, как этот толстый человек мог есть
этих маленьких моллюсков, с поразительной скоростью и ловкостью
доставая их языком из мерзких ракушек.

- Я пытаюсь понять, как эти люди попали внутрь комнаты и
грохнули его там. Они слышали, что он пытался дозвониться до
меня. Стопроцентно слышали. Благодаря какому-то прибору. Так
вот, где они могли взять такую вещь, у кого?

- Ладно, - наконец сказал Томми, - я думаю, то, что ты
ищешь,

- это "Электроток 5400". Это портативный
параболический

микрофон направленного действия, очень высокой
чувствительности, очень известный благодаря своей способности
проникать даже через

специально зацементированные
звуконепроницаемые стены. Они все на счету. Насколько я знаю,
выпущено было всего семь штук: четыре - для УБН, два - для ЦРУ
и один - для одного ино- странного клиента, очень, очень
таинственного.

- Из какой страны? - спросил Ник.

- О, мне бы не хотелось говорить об этом, дружище... Они
все время играют там между собой в банановые войны.

- Сальвадор! Точно. Ах ты сукин сын... У него перед
глазами постепенно вырисовывалась вся картина. Это было как
раз то, чего

ему не хватало, то магическое связующее звено,
объединяющее все разрозненные части этого

дела в единое
целое.

Он быстро прикидывал

в уме: "Электроток"

попал в
Сальвадор в каком году? Скажем, где-то в конце восьмидесятых,
когда мы еще оказывали им какую-то помощь. Ладно, этот Эдуарде
Ланцман явно занимался там разведкой, но что он там искал?
Скорее, что нашел? Что-то серьезное, значительное и опасное?
Так, это его испугало. Поэтому он думает, кому можно позвонить,
не рискуя при этом собственной жизнью. Наверняка там что-то
было связано с большими секретами и разведкой, но Ланцман не
хочет сообщать об этом своим старым коллегам в ЦРУ, правильно?
Потому что он еще не выяснил все до конца, плюс точно не знает,
кто, что и для кого делает, на чьей стороне играет тот или иной
из его коллег. Я-то

знаю, насколько там все запутанно и
туманно. Поэтому ему нужен кто-нибудь со стороны, какой-нибудь
нейтральный человек, который был бы вполне безопасен и которому
он мог бы доверять... чтобы рассказать все, что знает. Потом он
вспоминает о своем старом коллеге из УБН, у которого в принципе
кто-то

из подходящих

людей может быть на примете, и в этот
момент

у него в памяти всплывает имя агента ФБР, чей телефон
этот самый приятель из УБН ему когда-то дал. Ланцман садится в
самолет и улетает. Однако его преследователи узнают о его
исчезновении. Он, видимо, петляет и двигается то в одном, то в
другом

направлении, пытаясь сбить их со следа. Но те, что за
ним следят, каким-то образом все равно узнают, что ему надо в
Новый Орлеан.

Это дает им время на то, чтобы перебросить сюда
своих людей и установить наблюдение за аэропортом. Тут-то они
его и

вычислили. Когда он прилетел, они спокойно следуют за
.ним. Подслушивающее устройство уже

у них. Узнав, в каком
номере

остановился Ланцман, сальвадорцы, следящие за ним, при
помощи

этой электроники начинают его прослушивать. Услышав мое
имя, они через какое-то время стучатся в номер, тот открывает,
и убийцы делают из бедного Эдуарде бифштекс". Томми посмотрел
на него:

- Ник,

у тебя такой вид, будто ты сдвинулся на
религиозной почве. Ты случайно не с Девой Марией сейчас
разговаривал?

- Что-то в этом роде, - ответил Ник.

Хоть он

никогда не был склонен к сильным религиозным
переживаниям, сейчас у него

непроизвольно возникло желание
осенить себя крестом в память об Эдуарде, который открыл дверь
своего

номера, ожидая увидеть перед собой Ника, а вместо этого
получил три удара в

лицо и умер такой мучительной смертью,
какую могли придумать только эти "банановые" палачи... Но даже
на грани смерти что-то очень важное продолжало его сильно
волновать, потому что он смог в таком состоянии собрать свою
волю в кулак и доползти до линолеума в ванной, чтобы написать
свое последнее послание. А ведь это было уже после того, как
убийцы ушли, искромсав и изуродовав до неузнаваемости его тело,
а потом он лежал и

чувствовал, что шок от ужаса, который
сначала затмил боль, теперь начинает проходить и безжалостные,
страшные предсмертные

муки накатываются на него как девятый
вал!

РОМ ДО.

РОМ ДО?

Что же это все-таки значит? В чем здесь загвоздка?

- У меня тут для тебя еще одна любопытная штучка есть.
Перед смертью он на полу написал своей кровью послание. РОМ ДО,
заглавными буквами. С чем у тебя эти РОМ и ДО ассоциируются,
Томми?

На следующий

день я тринадцать часов проторчал в
библиотеке, закопавшись в книги о преступлениях и шпионаже и
пытаясь хоть что-нибудь в них найти... Я спрашивал об этом я
наших головастых мужей в Куонтико - из Отдела исследований
мотиваций и особенностей человеческого поведения. Ты же знаешь,
это наши интеллектуалы. Но они так ни к чему и не пришли. У
тебя есть какая-нибудь идея по этому поводу?

- РОМ ДО? Что бы это могло значить?.. - Он нахмурился, а
потом рассмеялся: - Смешно,

черт побери, но это кое-что мне
напоминает.

- Неплохое начало. Расскажи!

- Но это глупо.

- Чем глупее, тем лучше, приятель. Ты же знаешь, это мой
стиль работы.

- Ты, наверное, слышал, что в шестьдесят первом я побывал
на Кубе? Бухта Кочинос, может быть, слышал. Эх, дружище, было
дело! По-нашему это означает Залив Свиней.

- Да, кое-что слышал.

- Ну так вот, мой батальон первым высадился на Ред-Бич,
это около Плайа Ларга. Естественно, мы пользовались
фонетическим алфавитом сухопутных войск. В принципе такой же
был во всех вооруженных силах США. Все мы верили в великую
Америку и в слюнтяя

Кеннеди. Мы любили его и верили в нашу
маленькую авантюру. - В его словах звучала нескрываемая горечь.
Но он взял себя в руки: - Короче, позже они ее изменили. Да, ее
изменили и сделали более современной, как во всем мире. Я имею
в виду "Д".

- Подожди, о чем ты говоришь?

- "Д" стало обозначать .Дельта". Не "Дог", как это было
раньше, а "Дельта". Если ты выходишь на связь и у тебя
позывной "Д", то это значит, что ты - "Дельта". Рота "Дельта",
авиазвено "Дельта",

эскадра "Дельта", группировка войск
"Дельта", ну и в таком духе. Ну вот все это и было сделано в
начале

шестидесятых. До этого ,Д" означало "Дог". А "Р" -
"Ромео". Это были такие позывные. Я служил во Втором батальоне
2506-й

бригады - Ла

Бригада, - так вот у нас были позывные
"Ромео Дог Два", а еще были "Ромео Дог Три", "Ромео Дог Четыре"
и "Ромео Дог Пять". А у того, кто руководил всей операцией, он,
кстати, был на корабле, позывные были "Ромео Дог Шесть". "РОМ
ДО"? Этот человек слишком торопился это написать, у него плохо
соображала голова, он умирал. Это было послание из прошлого.
"Ромео Дог". Понял?

- "Ромео Дог"? Ни черта не понял, - ответил Ник, со всех
сторон

пытаясь осмыслить полученную информацию. Что же, черт
побери, это "Ромео Дог" значит?

Хауди Дьюти не изменился. Он принадлежал к той категории
людей, которые никогда не меняются. Но в Ник тоже не изменился.
Ник никогда не изменится: он так и будет всегда специальным
агентом. Стать инспектирующим агентом ему не светит. Он все это
прекрасно понимал, потому что где-то в глубине души чувствовал,
что ему не дано командовать и что его не интересуют власть и
шикарный дом в городских предместьях Вашингтона. Но наличие в
его личном деле отметки о запрещении дальнейшего продвижения по
службе

навсегда лишало его возможности попасть в серьезные
подразделения,

где работа действительно была интересной и
захватывающей,

не говоря уже о возможности попасть работать в
Вашингтон. Ему как своих ушей не видать легендарного Взвода по
борьбе

с терроризмом, который считался самым известным и
престижным подразделением. Эта группа быстрого реагирования
состояла из

прекрасно подготовленных,

тренированных