Чтение 29–й страницы книги ~Опер против святых отцов~

востряковские команду Феогена, возможно, напрочь вырубила. Раз архимандрита
нет, может отойти от дел и Белокрылов.

- Это почему же?

- Хозяин Феоген приказал долго жить.

Кость сплюнул.

- Эх, Гена, если бы мафиозные структуры только такими середнячками, как
архимандрит да Вован, заканчивались. Бах! бах! - пулей конкурентов, щелк!
щелк! - милицейскими наручниками: и конец структуре. Увы, всегда над
промежуточными звеньями верхние царят. Те всегда в тени, их зацепить - наше
оперское счастье. Можешь не сомневаться: пал гнилой смертью архимандрит
Шкуркин, новый церковный пахан его работу продолжит. И опять понадобится
спецбригада генерала, иначе его клану востряковские житья не дадут. Вот
почему я приказываю тебе кротом рыть по Белокрылову.

- Вовремя мы востряковских с епископом Артемием вычислили, - задумчиво
проговорил Топков. - Хоть в этом направлении более или менее ясно.

- Скажи спасибо Марише, - сказал капитан, все же скрывая от
лейтенанта-гуманиста, что он ее на "наркоту поставил". - В той стороне
действительно четко проглядывается. Думаю, что Артемий - высшая шишка в
церковном клане, дальше шупать не придется. Так что сейчас же еду заниматься
Вованом, только зайду в морг, проведаю Сверчка.

- Любишь ты это заведение.

- Эхма, и не нужна нам денег тьма! - Кость подмигнул. - Для истинного
опера, сынок, это и зоопарк, и лаборатория. Учись, пока меня не застрелили.
Я наказал обязательно все три пули из Сверчка извлечь и экспертам их
показать.

- Уважаешь баллистику?

- Очень. А в данном случае - потому, что хочу успехи ворошиловского
стрелка, попа Феогена, изучить. Все завидую ему: как хладнокровно такого
бандюгу припечатал. Я ж со Сверчком сталкивался, но сам в него не сумел
попасть.

***

Результаты баллистической экспертизы Кострецова горячо порадовали: пули в
голове Сверчка оказались из одного ствола, свинец в груди - из другого. А
главное, пули, извлеченные из черепа, определили уже фигурировавшее в этом
розыске оружие. Это был пистолет "Беретта", из которого убили Пинюхина.
Капитан торжествовал: Ракита пристрелил и Сверчка!

Странным было только то, что такой опытный диверсант, как Ракита,
продолжал палить из пушки, с которой охотился на Пинюхина. Но зато это
давало все основания для его ареста. Свидетелем по пинюхинскому убийству был
Черч, а пули, выпущенные около Мясницкой и на Арбате в Сверчка,
закольцовывали два убийства, прямо указывая на их исполнителя.

Еще раз в этот день потер свои железные клешни Кость, сел на "жигуль" и
отправился к жилищу Вована. Опер уже знал, что во двор выходят два окна
большой бригадирской квартиры. Опер припарковал машину, достал из "бардачка"
бинокль и двинулся в дом напротив Вованова поискать точку для наблюдения.

Войдя туда, капитан пристроился у окна на лестничной площадке и нацелил
бинокль в стекла Вовановой квартиры. Темнело, и там зажегся свет.

"Вот катит, так катит!" - воскликнул про себя Кость, когда разглядел
Маришку, хлопочущую на кухне.

Он еще понаблюдал, чтобы убедиться: нет ли дома хозяина или еще
кого-нибудь. Потом быстро сбежал вниз, чтобы преподнести сюрпризик своей
стукачке.

Кострецов перебежал двор и поднялся к квартире. Резко позвонил в нее
трижды.

Глазка в дверях не было, и Мариша спросила изнутри:

- Кто?

- Дед Пихто и бабка с автоматом! - гаркнул опер. - Открывай пошустрее,
Мариша, а то хозяин может появиться.

Мариша распахнула дверь и обессиленно привалилась к ее косяку.

- Узнала меня по голосу? - весело осведомился Кострецов. - Похвально. Где
поговорим? Может, без напряга во дворе? У меня там "жигуленок".

- Сейчас выйду, - едва ли не плачущим голосом произнесла девушка.

Опер спустился вниз, сел в машину. Вскоре прибежала и села рядом Мариша.

- Удивляешься, что и здесь я тебя вычислил? - осведомился Кость.

- Чего на легавость легавого удивляться? - хмуро парировала она.

- Ну, тогда к делу. Что на Феогеновой хате произошло?

Стала излагать Мариша, не подозревая, какую инсценировку разыграл после
ее ухода из квартиры Вован:

- Сверчок ко мне туда завалился. А потом стрелок генерала Белокрылова
заскакивает. Начали они друг в дружку пулять. Сверчок - трупом, а тот рану в
ноге перевязал и слинял.

- Опиши мне подробно белокрыловского человека.

Мариша описала приметы Ракиты, на что капитан с удовлетворением покивал
головой. Теперь этому спецбригадовцу была полная хана - появился свидетель и
по второму его убийству. Опер спросил:

- Что за проблемы у этого Сросшегося?

- Не уладил он что-то с Белокрылом. Новый заныр генерала пытал.

- Зачем?

- А зачем ребята с пушками чужие адреса ищут?

- Это твое соображение или он так заявил?

Мариша усмехнулась.

- Такой, как он, лишнего не скажет.

- Дала ты ему адрес генерала?

- Да что вы все ко мне с этим Белокрылом привязались? - полыхнула
глазищами Маришка. - Откуда у меня может быть его новый адрес? Его,
наверное, не знал и Феоген, царствие ему небесное.

- Жалеешь друга сердечного?

Ухмыльнулась Маришка.

- Скажешь тоже. Ты ж при нашей первой встрече смикитил, что подсадная я
архимандриту от востряковских.

- Ну да, чего о Шкуркине сожалеть, когда ты после его завала сразу
богатой стала.

- На что намекаешь?

- Тайник-то в квартире Феогена на много потянул? - пока не упоминая о
втором тайнике, спросил капитан.

- Не знаю ни о каком тайнике.

- Да? - прищурился опер, закуривая. - Кто ж его выгреб?

- А тот, видать, кто Феогена мочканул.

- О том стрелке ты, конечно, тоже не знаешь?

Мариша постаралась как можно простосердечнее распахнуть очи, потому что
Вована сдать была неспособна.

- Капитан, верь слову. Только тот Сросшийся соскочил, и я моментально
намылилась. Похватала свои шмотки и вмиг с хаты вылетела.

Кострецов пристально посмотрел на нее. Это было похоже на правду. Но то,
что Мариша оказалась вдруг у Вована, указывало на непростые ее
взаимоотношения с этим бандитом. Он проговорил:

- Что Вован за фигура у востряковских?

Такие данные, которые мент мог собрать и оперативно, Марише скрывать было
глупо, она сообщила:

- Бригадир на их грядке. Сверчок в его команду входил. Пашет Вован на
епископа Артемия Екиманова.

- А у тебя с Вованом любовь?

Мариша смутилась. Кострецов, впервые увидев деваху в таком состоянии,
сочувственно произнес:

- Ну, это не мое дело. Жить-то у него будешь?

- Наверное.

- Наркота нужна?

- Нет, слава Богу. Завязала я.

- Ой ли?

Правду сказала ему Мариша, сумевшая "переломаться" после того, как
спустила в унитаз остаток от прежней кострецовской подачки. Вован высоко
ценил то, что она "чистая", как называют свою трезвость наркоманы.

- И это не твое ментовское дело! - бросила она как плюнула.

Опер разозлился.

- Ты, я вижу, как с бригадиром схлестнулась, крутая стала. А может,
оборзела, потому как считаешь - Феоген сплыл, так и твои показания по нему
пустышка. Но бумага-то с ними, твоей рукой писанная, у меня. Она тому же
Вовану не понравится.

- Чего пужаешь-то? - усмехнулась Маришка. - Захочешь стравить меня с
Вованом или с востряковскими той бумагой, так я спокойно скажу: сдала
Феогена ментам, чтоб вам, корешки, меньше было с ним заботы.

Привычно отметил про себя Кость ее сообразительность, пришлось
выкладывать следующие козыри:

- Но за два тайника в квартире у Феогена тебе все равно придется
отвечать.

- Как два? - попалась на удочку Маришка.

Она удивилась, потому что Вован о втором им обнаруженном тайнике ей
ничего не сказал. И так поступил он, ее возлюбленный, которому она отдала
почти все содержимое тайника под кроватью, оставив себе самую малость на
черный день!

Опер сказал:

- Один был в спальне под кроватью, а второй - в гостиной, где ковер
висел, за плинтусом. Кто бы эти тайники ни выгребал, но пока ты - главная
фигурантка по их ограблению. Ты там проживала, ты должна была о них знать.
Так что зачем мне востряковским бумаги на тебя светить, я ведь могу им
просто информацию подкинуть о выпотрошенных тайничках.

Опер знал, в каком направлении на пушку брать, на что бить. Как
розыскник, он сплошь и рядом сталкивался с ситуациями, когда блатные на ножи