Чтение 29–й страницы книги ~Тиунэла~

Внешне, как я уже говорил, хранилище знаний гаянцев представляло собой
металлический ящик, сейф. Под крышкой располагались дневник экипажа
"Тиунэлы" и самоучитель гаянского языка. В контейнерах лежали микроленты.

Приложения: 1) Гаяна: история возникновения и природа планеты; 2) гаянцы:
история народов планеты; 3) космическая техника гаянцев; 4) все, относящееся
к полету гаянцев на Землю; 5) устройство аппаратуры, необходимой для
телепатического "чтения" энциклопедии.

Как мы потом узнали, ознакомиться с энциклопедией можно было двумя
методами: по принципу обычного звукового кино и телепатическому.
Проекционная аппаратура погибла вместе с космическим кораблем "Тиунэла".
Поэтому пришлось заново сконструировать и построить необходимое
оборудование. Занимались этим профессор Кобрен и Роберт Гровер: ведь
телепатические устройства как раз то, над чем они много лет работали.

Мне посчастливилось быть в числе приглашенных на первый сеанс чтения
энциклопедии. В малом конференц-зале МИГа собралось человек сто. Большинство
из них изучили гаянский язык в достаточном объеме. На сцене, на трибуне,
стоял небольшой аппарат, от него шел толстый кабель за кулисы. Гровер
вставил в аппарат кассету с микролентой и нажал пусковую кнопку...

...Я почувствовал легкое головокружение и невесомость во всем теле. В
глазах слегка зарябило. Но все это скоро прошло, и я увидел себя в какой-то
новой, совершенно незнакомой обстановке.

Сцена исчезла. Мы сидели теперь в просторном красивом зале. Колоннами и
высоким куполом он напоминал собор. В центре била высокая струя фонтана,
между колоннами мы увидели деревья, похожие на наши земные ели, и кусты. В
стенах зала темнели пиши.

- Колумбарий? - тихо спросил кто-то рядом.

- Может быть...

Из-за ближней колонны вышел седой гаянец в развевающемся плаще-накидке.
Он поднял левую руку в знак приветствия и улыбнулся. Узкое, вытянутое лицо
его стало мягким и добрым. Глаза смотрели так, точно он и в самом деле видел
нас. Длинные уши придавали его лицу странное выражение, но не делали
уродливым.

- Приветствую вас, дорогие жители незнакомой планеты, - громко сказал он.
- Я главный редактор нашей энциклопедии и буду вашим гидом. Мне поручено
рассказать вам о нашей науке и технике и ответить на вопросы. Меня зовут
Эдр.

Пока Эдр говорил, журналисты щелкали фотоаппаратами, группа из
кинохроники вела съемки, и никто из нас не думал о том, что всё это впустую:
на отснятых кадрах потом оказалась только сцена с аппаратом, а пленки
магнитофонов так и не зафиксировали ни одного слова, произнесенного Эдром.

- Помните, - предупредил Эдр, - что ни меня, ни других гаянских ученых
нет рядом с вами, - это только иллюзия, созданная нашей техникой. Составляя
энциклопедию, мы включали ответы лишь на вопросы, которые, по нашему мнению,
могут возникнуть у вас. Если на ваш вопрос не последует ответа и изображение
не будет двигаться, значит, мы чего-то не предусмотрели. Извините за
упущение и задавайте другой вопрос.

- Что вам известно о нашей планете? - спросил кто-то из журналистов.

Эдр замер, бесстрастно смотря куда-то над. нашими головами, и ничего не
ответил. Тогда тот же голос, видимо, удовлетворенный такой проверкой,
попросил рассказать о назначении помещения, увиденного нами, и изображение
вновь ожило.

- Мы находимся с вами в Пантеоне Гаяны, - рассказывал Эдр. - В далекие
времена гаянцы хоронили умерших в земле. Тысячелетия спустя мы стали сжигать
тела в крематориях, а пепел хранили в колумбариях. Сейчас и этого мы не
делаем - тела умерших исчезают в особых атомных реакторах.

- А что означают эти ниши? - вырвалось у меня. - В них урны?

Эдр выслушал и, продолжая смотреть не на меня, а в сторону всей
аудитории, ответил:

- Здесь нет ни одной урны с прахом. В каждой нише хранятся микропленки с
записями, рассказывающими о жизни и творчестве гаянца.

- Вот это кладбище! - восхищенно шепнул кто-то. - Ни могил, ни крестов,
ни гнетущей мистической обстановки...

- Мы начинаем свою энциклопедию, - продолжал Эдр, - с Пантеона, потому
что развитие науки и техники есть непрерывный процесс творчества многих
поколений. Наш долг не забывать об этом. Кого бы вы хотели сейчас увидеть?

- Того, кто считается на Гаяне автором самой современной теории
мироздания! - громко произнес Евгений Николаевич Глебов.

- Хорошо, - ответил Эдр и взмахнул рукой. Голубая струя фонтана
расширилась, стала похожей на веер, а затем на чуть вогнутый экран наших
панорамных кинотеатров.

Эдр отошел в сторону, и мы увидели молодого гаянца с загорелым узким
лицом и черными смеющимися глазами.

- Это Ри, - сказал Эдр. - Он погиб в космической экспедиции.

- В чем суть его теории? - опять не утерпел Глебов. На этот раз Эдр
молчал, а на экране заговорило изображение Ри:

- Наши астрономы давно заметили, что бесчисленное множество галактик,
находящихся в участках Мироздания, доступных нашему изучению, как бы
разбегаются, удаляются от нас с огромными скоростями. Мне и моим помощникам
удалось создать теорию, объясняющую это явление. Мы считаем, что убегание
галактик есть наблюдаемая нами часть невиданных по масштабу энергетических
процессов во Вселенной. Галактики удаляются от нас, увлекаемые конвективными
течениями материи, движущейся по траекториям, напоминающим магнитные силовые
линии. Линии эти замкнутые, и через какой-то срок все галактики вернутся "на
свои места", чтобы начать следующий виток...

- Это ново в космологии, - задумчиво произнес Глебов и добавил: - Чтобы
нам установить сходство и различия наших философских взглядов, необходимо
знать ваше мнение о движении.

- Движение - это форма, сущность бытия материи, то есть объективной
реальности природы, - пояснил Ри.

- А пространство? Его бесконечность?

- Любая реальность имеет пределы, даже радиус самой большой
метагалактики. Математическая бесконечность в природе приобретает как бы
категорию качества и перестает быть только количеством... Однородное
пространство, скажем, пустое может быть бесконечным - такая мысль допустима,
- но в действительности, по всей вероятности, в этом, прежде всего, "нет
необходимости" - в настоящей бесконечности...

- Значит, она может быть только мысленно?

- Мы не можем, так сказать, мыслить мыслями: мы пользуемся в своем
мышлении словами и образами; бесконечность есть один из наших образов
реального мира.

- Хорошо, продолжим это образное познание...

- Природа состоит из Покоя и Стремления, то есть из Пространства и
Времени. Любое явление, если оно есть, то есть.

- Даже пустота, - настаиваю я.

- Весьма вероятно, - добавил Ри, - что мир вообще создавался в
первозданной пустоте, если такая была еще до Акта Творения; в Голубом нуле.

- ...и в котором нет формы?

- Не было формы, - ответил Ри на мой вопрос. - Вещь вне пространства
существовать не может. А раз так, то не пространство должно заботиться о
вещах, а они сами о себе. Вот почему все материальное, возникая,
реорганизует для себя пустое пространство и создает себе собственную
геометрическую среду, придающую жесткость аморфной пустоте. И - кубической
формы...

- ...Геометрию? - уточнил я. - А что породило ее?

- Одно из двух: либо вещество излучает какие-то "Лучи Геометрии", либо
"пустота" Голубого нуля напоминает озерцо переохлажденной воды - кинь
камешек, и оно с треском покроется ледяным панцирем.

- Почему геометрическое поле не шарообразное, а похожее на куб?

- Необходимое материи пространство есть трехмерное, без ограничивающего
геометрического центра: шары, цилиндры, спирали, кренделя и прочие виды
объема заключены в нем, а не наоборот!

- А что такое время?

- Это главная энергия природы, которая одна только способна превращать
причину в следствие; других "обязанностей" у него, у времени, нет, и потому
оно необратимо.

- Допускаете ли вы, что в природе есть физические миры, живущие по
другому, своему эталону времени и пространства?

- Больше того. Весьма вероятно, что в природе каждая космическая система
живет по своим "часам". Мы полагаем, что несовместимость во времени есть
один из самых общих законов природы. Само межгалактическое пространство
также имеет собственные "часы". Взаимодействие космических систем с разными
пространственно-временными характеристиками является важнейшим в мегамире.

- Допускаете ли вы, что вблизи Гаяны может быть обнаружена одна из таких
систем, так сказать, более быстрой или более медленной материи?

- Да, - ответил Ри. - Но необходима третья, контрольная планета, чтобы
установить эту разницу. Мы давно засылаем свои экспедиции в космос и
надеемся найти такие планеты. Если наше предположение подтвердится -
изменится длительность полета: скажем, на Гаяне пройдет десять лет, а на
другой планете, где побывают наши космонавты, - тысяча лет или наоборот...

На этом прервался первый пробный сеанс ознакомления с энциклопедией
гаянцев. Журналисты окружили Евгения Николаевича с просьбой об интервью. По
существу, вопрос к ученому был один: возможно ли полететь на Гаяну и
возвратиться домой, на Землю, в короткий срок жизни одного поколения?

- Возможно! - воскликнул Глебов и поднял руки, моля избавить его от
комментариев.

Так окончился этот памятный день, возбудивший горячие споры во всем мире.
Вопрос о длительности полета на Гаяну обсуждался и на ученом совете МИГа,
но, поскольку ответить на него невозможно, решили пока к нему не
возвращаться, хотя каждый хранил в себе добрую, невысказанную надежду...