от холода, она тихонько посмеялась над своей глупостью. Удовольствие от
наполняющей ее Силы, восхитительный поток жизни и восприимчивости ко всему
окружающему - вот в чем таилась опасность. Чем больше зачерпываешь саидар,
тем больше хочется, и, если не приучить себя к самодисциплине, есть угроза
зачерпнуть больше, чем сумеешь удержать, тогда или погибнешь, или сама себя
усмиришь. А тут уж не до смеха.
Тебе всегда хочется сделать больше, чем тебе полагается. Лучше бы тебе
помыться холодной водой, глядишь, и научишься самодисциплине. Только столь
многому нужно и хочется научиться, что целой жизни не хватит. Ее наставницы
всегда отличались осторожностью, и Хранительницы Мудрости, и Айз Седай в
Башне; а ведь было так сложно удержаться, когда девушка знала, что во многих
отношениях уже превзошла их. Они ведь не понимают, сколь на многое я
способна.
закружился по палатке; женский голос произнес:
выкрикнуть:
холода. - Входи или выйди, но только закрой!
в гусиной коже! Облаченная в белое женщина на коленях вползла в палатку и
опустила полог. Взор у нее был потуплен, руки смиренно сложены - точно так
же она вела бы себя, если бы Эгвейн не крикнула на нее, а ударила.
Хранительница Эмис послала меня, чтобы я отвела вас в палатку-парильню.
застонала. Испепели Свет Бэйр и ее упрямство! Если бы не эта беловолосая
старуха Хранительница, они расположились бы в городских домах, а не жили в
палатках на окраине города. И у меня бы была комната с подобающим камином. И
дверь! Она готова была биться об заклад, что Ранду не приходится мириться с
тем, что к нему когда угодно входят все, кому не лень. Ранд, этот проклятый
Дракон ал Тор, щелкнет пальцами, и Девы носятся вокруг, точно прислужницы.
Спорю, они отыскали для него настоящую кровать, и спит он не на тюфяке,
брошенном на голую землю. Эгвейн была уверена, что Ранд каждый вечер
принимает горячую ванну. Наверняка Девы ведрами таскают ему в апартаменты
горячую воду. Готова спорить, они даже сыскали для него добрую медную ванну.
притопнула ногой, и они тут же с ней согласились, точно гай'шайн. Эгвейн
предположила следующее: раз Ранд принес столь много перемен, Бэйр
вознамерилась поддержать те старые обычаи, какие сумеет. Но девушке
хотелось, чтобы Хранительница выбрала что-то иное и выказывала свою
несговорчивость не в отношении прежних порядков.
Хранительницам забыть, что она Айз Седай, - обещание легко выполнимое,
поскольку она и не была Айз Седай, - и делать в точности то, что ей скажут.
С этим обстояло хуже: Эгвейн давно покинула Башню и опять привыкла быть
хозяйкой самой себе. Но Эмис прямо заявила ей: хождение по снам опасно, даже
когда узнаешь, что ты намерена делать, а коли ничего не понимаешь, то и
подавно. Если Эгвейн не будет подчиняться в реальном мире, они не могут
положиться на ее готовность подчиниться во сне и поэтому не возьмут на себя
ответственность за нее. Потому-то Эгвейн и работала по хозяйству вместе с
Авиендой; с подобающим лицом и со всем смирением, на какое была способна,
принимала наказания; скажи Эмис, или Мелэйн, или Бэйр "лягушка", и она бы
запрыгала. Если, конечно, можно так выразиться, поскольку никто из
Хранительниц лягушку в глаза не видел. Нельзя сказать, чтобы они требовали
от меня чего-то большего, чем принести им чаю. Нет, сегодня чай им подаст
Авиенда.
Крепкие туфли, подходящие для Пустыни; пожалуй, она немножко сожалела о
мягких шелковых туфельках, какие носила в Тире.
пыталась вести себя с гаишайн дружелюбно, но взаимностью они не отвечали.
Привыкнуть к слугам у Эгвейн не было возможности, хотя, разумеется, гай'шайн
и не были слугами в точном смысле этого слова.
глаза, но Ковинде быстро опустила взор:
теперь есть только сейчас.
у гай'шайн.
Айил.
из двух плащей выбрать - коричневый из плотной шерсти или стеганый из
голубого шелка, который она купила у Кадира. Купец, чтобы освободить место
под груз Морейн, распродал все товары из своих фургонов, причем за хорошую
цену. Нахмурилась девушка неспроста - это был не общепринятый ответ. Эгвейн
слышала, что у некоторых гаишайн последствия такого откровения выражались в.
необычной форме: когда истекали положенные год и один день, они попросту
отказывались снимать свое белое одеяние.
почти сжавшись в комочек:
крепость-холд?
этот ответ вам неприятен, накажите меня, но ответить иначе я не могу.
ожидая новых приказаний. Будто и не было мимолетной вспышки гордости и
бойцовского духа.
к тому откровению. Пусть выход и глупый, но никакие речи Эгвейн не изменят
решения Ковинде. Так или иначе, сейчас Эгвейн надо идти в палатку-парильню,
а вовсе не беседовать тут с Ковинде.
плавающие в мелкой чаше два больших белых цветка наполовину закрыли свои
лепестки. Так цвело растение, называемое сегаде,- толстый, мясистый,
лишенный листьев стебель, кожистый на ощупь, ощетинившийся колючками.
Сегодня утром Эгвейн наткнулась на Авиенду, которая смотрела на эти цветки,
лежащие у нее на ладонях. Айилка вздрогнула, заметив глядевшую на нее
девушку, и сунула цветки в руки Эгвейн, сказав, что сорвала их для нее.
Эгвейн решила, что в Авиенде еще осталось многое от Девы и она не хотела
признаваться, что ей нравятся цветы. Правда, если подумать, ей встречались
Девы, которые вплетали цветы в волосы или прикалывали их к одежде.
ал'Вир. Хватит время тянуть, у тебя что, шерсть в голове вместо мозгов?
Нельзя быть такой же дурой, как Ковинде.
плащ - гаишайн уже откинула клапан палатки, открывая дорогу - ей и
пронизывающей до костей ночи.
третьей четверти. Лагерь Хранительниц Мудрости - две дюжины низеньких
холмиков - отделяло от мощеной улицы Руидина не более сотни шагов по
потрескавшейся глине и каменистым осыпям. Лунные тени превратили город в
причудливые утесы и скальные уступы. Пологи всех палаток были опущены, в
воздухе смешались запахи горящих очагов и готовящейся пищи.
со своими септами. Теперь же некоторые и ночевали в Руидине. Но не Бэйр.
Подходить ближе к городу Бэйр не желала; не будь здесь Ранда, она несомненно
настояла бы, чтобы лагерь разбили в горах.
быстро. Под полы плаща, слегка распахивающиеся при каждом шаге, вползали
ледяные щупальца. Чтобы поспевать впереди, Ковинде пришлось подобрать свои
белые одежды до колен. Эгвейн вовсе не требовалось, чтобы гаишайн показывала
ей дорогу, но Ковинде послали привести ее, и она будет опозорена, а может, и
оскорблена, если ей не позволят выполнить поручение. Эгвейн стиснула зубы,
не давая им пуститься в пляс, и желала лишь одного - чтобы идущая впереди
женщина побежала.
опущенные и плотно прикрытые клапаны; но у этой палатки дымоходное отверстие
было закрыто. Костер неподалеку прогорел до багрово тлеющих углей,
рассыпанных по нескольким камням величиной с человеческую голову. Тусклого
света еле хватало, чтобы различить у входа в палатку темные маленькие
бугорки, но девушка знала, что это аккуратно сложенная одежда женщин.
плащ и чуть ли не нырнула в палатку. Студеный порыв у нее за спиной
мгновенно отсекло упавшим клапаном, а потом, охватывая все тело и выжимая из
него капельки пота, на девушку опустился влажный жар. Эгвейн, еще не
успевшая перевести дух и вздрагивающая, тут же словно покрылась второй,
глянцевито блестящей кожей.
вид у них был беспечный, они потели. Их длинные, до пояса волосы влажно
Акунин Борис
Лондон Джек
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Маркеев Олег
Свержин Владимир