все, что осталось от прозрачных метелок, - освобожденный пленник показался
совсем жалким. Сейчас было видно, что позвоночник у аборигенов плавно
закруглялся, так что хвост торчал не сзади, а спереди, являя собой еще одну
хватательную конечность. Правда, не у этой особи - дымчатый тушкан трясся
всем тельцем, прижимая к груди что-то вроде растрепанной веревки; уши у него
тоже висели, точно тряпочные.
на вашей земле еще такие же, как мы?
до млекопитания. И держи уши торчком!
словно гигантский шмель, готовящийся взлететь.
вареный рак.
вечером? Совпадение?
молока серва, которого он едва не сбил с ног, появляясь на голубом ковре
неувядаемого Бирюзового Дола.
кого-либо, кроме членов семейства, он уже считал неприличным.
может помешать ее боеспособности. Да и вообще... Если бы он сейчас
возвращался к себе в космодромную гостиницу, то прямо повалил бы в бар,
собрал вокруг себя ребят и признался: ну, братцы, я ведь, честно говоря,
наклал в скафандр под самый подвздошный клапан... Впрочем, Стамену он так и
скажет.
балагурство. Стамен. Каждый раз, когда он возвращался вечером от Стамена...
всепроникающая сила джасперян. Начало просеки, коротенький перешеек,
соединяющий почти отвесный конус горы, увенчанной Бирюзовым Долом, с плавно
изгибающимся массивом протяженного острова - заросший кустами
можжевелоподобного хвойника участок, уже окрещенный Загривком Игуаны. К морю
можно было спуститься и с южной стороны, где из воды выступали причудливые
утесы, черные по вечерам, но под дневным солнцем обретающие феерическую
яшмовую пестроту, и с северной, с крошечным песчаным пляжем, над которым
двумя великолепными террасами природа позаботилась о пристанищах для кротких
небодливых коз и грозных крылатых коней. Судя по перестукам и повизгиваниям
пил, сервы не собирались прерывать строительство стойл и загонов даже на
ночь.
приходилось спускаться к морю, цепляясь за колкие ветви, оставляющие на
ладонях полоски смолы, клейкой и сладкой, как рахат-лукум. Он не торопился,
потому что уже знал, как все произойдет: совершенно неожиданно из-за
корявого ствола или каменного когтя скального выступа покажется лицо, узкое
смуглое лицо, замершее в очарованном бережении предназначенной для него
страсти, и неотвратимо повторится все то, что могло быть только сладостной
карой за его еретические слова: "Я хотел бы хоть один день прожить без
волшебства..."
усыпанному порыжелыми иголками склону. И лицо, глядящее на него сверху, он
сначала и не узнал, столько было в нем нежного отчаяния, словно она по
собственной воле прощалась с ним навсегда. И еще что-то, неуловимое и
странное, что волновало его каждый раз, так и оставаясь неосознанным...
что-нибудь уцепиться и остановить падение. Ему это удалось, и он снова
вскинул глаза вверх - пусто.
света.
Раз-два-три-четыре-пять, я полез тебя искать!
пряди мха временами оставались у него в руках, обнажая смуглые пятна
притаившегося под ними песчаника, и Юргу уже начинало казаться, что виденное
им лицо было просто игрой вечерних теней на причудливом склоне; подкрепил
это предположение чей-то голос, призывавший его, по-видимому, с просеки.
решительно и бесповоротно показала ему кукиш.
препроводив с крутого склона прямо на порог их маленького корабельного
замка. Вся дружина была уже в сборе вокруг моны Сэниа, которая, отжимая
мокрые волосы одной рукой, другой старалась не расплескать полную кружку
молока. По тому, как медленно и осторожно закрывал свой рот Флейж при
появлении командора, последнему стало очевидно, что ключевые моменты их
похождений на трижды-распято-проклятой планете уже доложены, и не без юмора.
А он-то ломал себе голову, что бы такое поневиннее наврать жене, чтобы не
слишком ее напугать!
сила дернула его за язык - и тоже не без снисходительности.
неподражаемая женская черта - оказываться не такой, какую я ожидал...
поворота разговора, который мог бы изменить всю их дальнейшую жизнь.
вчерашней не на шутку затягивают - это как наркотик. Или собственное вранье:
чем больше врешь, тем сильнее тянет фантазировать и дальше. Это я к тому,
что слетать еще на десяток-полтора планеток, даже таких помойных, как
гнездилище тушканов, - милое дело. И всегда готов. Только вызывает сомнение
уверенность в результате...
просохшими еще волосами у него на плече.
побывал на Земле Шоео... или хотя бы знает, как она обозначена в Звездных
Анналах. Ведь эти люди здесь, на Джаспере!
отсталым мирам. Эрромиорг рассказывал, что секта "ревнителей крэгов"
разрастается, они нападают на всех, кто носит офиты. С другой стороны, уже
появились какие-то оголтелые "поборники света", которые уничтожают крэгов.
Сам понимаешь, это почти начало гражданской войны. Все затворились в своих
замках, и послать кого-то в такую разведку - это почти что на верную смерть.
Единственное место, где относительно безопасно...
традиционный бал... Эрм не слышал, чтобы его отменяли.
подумав, предположил Юрг.
клятву, да еще под принуждением данную каким-то сволочам, нужно выполнять
дословно, не более. Ты ведь можешь и не ступать на землю - просто пролететь
над садами.
как-то слишком равнодушно. Но тут же одернул себя, и нечего удивляться, ведь
он рассказал ей только о том, что его привязали с неясной для него целью, а
тут и дружиннички подоспели... Знай она, от чего он был буквально на волосок
- и еще неизвестно, как отнеслась бы она к возможности его дальнейших
полетов, уж слишком уязвимым делало его отсутствие тех врожденных
способностей, которыми обладали рядовые джасперяне.
он едва не обгадился со страху?
знаешь, почему? Я пережил все, что случилось в подземном лабиринте, и вдруг
понял, что ни разу не вспомнил о тебе. И в это время тут с тобой могло
случиться...
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Фазиль Искандер
Соломатина Татьяна