никого лучше тебя...
искусство никогда...
нашего занятия не поддается описанию. Могу лишь сказать, что я - словами
любимого поэта - "и серьезно, и шутя наслаждался дамой".
явившийся мне райский уголок. В нескольких метрах от нас, скрывшись за
кустами, тем же прелестям любви предавались де Ламбант и Бедалар.
метеорологических феноменов, то установившаяся погода одарила нас золотым
закатом, и в лучах заходящего светила вся окрестная натура сверкала и
полыхала, как бы тщась отогнать наступление ночного мрака. Редкие порывы
легкого зефира только подчеркивали атмосферу безмятежности, царящую в наших
душах и вокруг нас.
выдохшиеся, как старые, не способные уже к передвижению ковры-самолеты, у
которых иссяк запас колдовства. Де Ламбант и я отдыхали, опустив головы на
колени наших любимых дам.
ночника, а поцелуи - молитву.
во власти густых сумерек. Царило спокойствие. Мы постепенно приходили в
себя. Девушки принялись приводить в порядок свои волосы. В восточной части
неба появился просвет в облаках, напоминавший раскрытую челюсть, через
которую пробивался свет, но свет был так же холоден, как и бриз,
заставлявший нас ежиться. Мы осмотрелись. Затем запрыгали, забегали, чтобы
согреть застывшую в наших телах кровь.
удалось отыскать узкую тропу, поросшую бархатником и яркими кустами
ракитника, и мы пошли по ней. Туманный город не подавал никаких признаков
жизни. Лишь у серых стен Хейета показались тускло горевшие фонари: крестьяне
были уже на ногах, шли к колодцу за водой или направлялись в поле, прихватив
с собой немного хлеба на завтрак. Когда мы шли через густой будняк,
защебетали птицы, но они не нарушили горной тишины. Тут мы наткнулись на
охотника, которого видели днем раньше. Одетый в оленью кожу, он задумчиво
стоял на тропе. Он все же убил кольчужника. Туша зверя была переброшена
через плечо охотника, голова свешивалась на грудь, и мухи уже копошились в
еще влажных уголках мертвых глаз.
через ручей. Мост охранял деревянный сатир, изрядно потрепанный временем,
солнцем, ветром и дождем. На его источенной червями руке даже в такую рань
лежали свежие цветы. Ручей звонко журчал и от него веяло свежестью.
сказал:
сон, но у кого-то он легче. Ты что-то хочешь сделать, но кто-то опережает
тебя.
начали петь и говорить нараспев свои слова, когда мы проходили по скрипящим
доскам моста.
солнце жарче,- это был де Ламбант.
свежестью росы тебе отплатит за страданья,- а это уже Армида, умница моя.
ты,- проговорила Бедалар, поднимая отяжелевшие от полубессонной ночи веки.
снова я.
Ламбант, несколько заумно.
Мосту. Там был выставлен караул, но стражники без единого слова позволили
нам пересечь Туа.
блики на фронтоны прибрежных домов. Глаза мне кольнул солнечный луч,
отразившийся от треснутого стекла одного из окошек. Я узнал плотно
закупоренное окно жилища господина Бледлора. Должно быть, он еще дремлет в
затхлой комнате, боясь вздохнуть, чтобы не поднять пыль в своей мастерской.
Его старая жена с большим усилием сдерживает кашель. Его мухи начинают
жужжать.
запах. Пахло чем-то паленым. Армида крепче сжала мою руку; Бедалар прижалась
к де Ламбанту. Мы приближались к двум магам и должны были пройти мимо них,
чтобы попасть к главному порталу Епископских Ворот.
казались персонажами сна или драматического живописного полотна. На двух
каменных блоках, судя по всему, обломках древней городской стены, маги
развели костер с тлеющим пламенем и готовили свое колдовское зелье. Их лица
были угрюмы, раскосые кошачьи глаза горели огнем. Когда мы проходили мимо, я
повернул голову, чтобы лучше рассмотреть сжигаемых на жертвеннике змей. Эта
церемония, помимо всего прочего, символизировала еще и восполнение мужской
производительной силы, необходимой для нового дня.
уровне сердца. Никто из нас не произнес ни слова. Ритуал был стар, как мир,
а может быть, еще старше.
тела. За старую башню, в глубь сводчатой галереи свет нового дня еще не
проник. Но можно было различить снующих в темноте торговцев. Вчетвером мы
прошли через освещенные факелами ворота.
ЖЕНЩИНА С МАНДОЛИНОЙ В ЛУЧАХ СОЛНЕЧНОГО СВЕТА
духом мужчина. Когда Армида возвратилась домой после проведенной ночи в
горах, ее ждали неприятности. Дуэнья Армиды обнаружила ее отсутствие: отец
уже ждал Армиду в холле.
честолюбивый молодой садовник по имени Хотебоу. Но силы мрака сплели свою
собственную интригу.
пригнал торговое судно, принадлежащее семейству Ренардо. Карака привезла
экзотические деревья и растения для сада герцога: персиковые деревья, вишни,
спаржу и другую плодовую и ягодную флору. Так случилось, что чума унесла
жизнь ценного садовника герцога, и Гойтола, страстно желая укрепить свою
дружбу с благородной семьей, распорядился послать герцогу двух своих
садовников, чтобы они помогли рассадить эти редкие экземпляры. Один из
посланных был Хотебоу. Парень не смог прийти на условленную встречу.
там, где ее не ждали, а Армиду ввергнул в немилость и изгнал в загородное
имение отца - до конца празднеств. Ей удалось написать и тайно отправить
записку, что ее отсылают в Джурацию. Записку передала мне Бедалар.
удивлению, она поцеловала меня на прощание и сказала:
Армидой, ты ждешь других добрых дел от меня. Я нахожу тебя весьма
презентабельным молодым человеком, Периан, так что не зевай. Твой полет на
черном коне совершенно вскружил мне голову.
затмить мой разум.- Не могу представить более прелестной головки, которую
стоило бы вскружить. Но должен тебя предупредить, что мой полет был
предсказан Симли Молескином. И он мне предвещал неблагополучный исход.
Поэтому я веду себя лучшим образом и забочусь о хорошем состоянии своего
амулета.
желаешь обладать мной, но этого не добился б ни один мужчина, будь у него
желания во сто крат больше, чем у тебя.
очаровашкой разыграл во мне бурный прилив страсти, хотя ничего такого еще
миг назад у меня и в мыслях не было. К тому же, она стояла в дверном проеме
и собиралась уйти. Я сказал ей, что я мог бы сделать, обладая таким
сокровищем, и понял, что де Ламбант так далеко еще не заходил. В ответ она
лишь покраснела. Краска залила ей глаза, щеки. Долго еще после ухода Бедалар
мысли о ней не оставляли меня.
Армиды, я понял, что они ничего не значат для меня сейчас. Такими они были
безразличными. Я уронил письмо на пол.
мостовой доносился топот конских копыт. Подойдя к окну, я увидел отряд
тяжелой кавалерии. Зрелище было внушительным. Между крыш видны были марсы и
свернутые паруса корабля, стоявшего у Сатеумы - вероятно, то самое судно,
которое своим неожиданным приходом обнаружило отсутствие Армиды в ее
комнате.
с востока мог воздействовать на меня в Малайсии, как другие ветра скажутся
на нитях моей неведомой судьбы? Интимная связь с Бедалар точно вызовет бурю
Черепнин Владимир
Конан-Дойль Артур
Андреев Николай
Конюшевский Владислав
Контровский Владимир
Круз Андрей