ведь их кто-то писал, Фримен?
их писал?
талант... или...
мыслях, которые приходят в голову.
курвиметра.
Зачем эта карта?
книгу. Большая часть работы сделана. Мне недоставало малого. Какой-то
неожиданной мысли, факта. Я никак не мог добраться до точки, с которой
видно было бы логическое завершение всех "измов" современной литературы. Я
полагал, что Диксон - находка в этом смысле. Представляете - сумасшедший
пишет книги, сумасшедший делает литературу, а мы восхищаемся им, надеваем
на его дурацкую голову лавровый венок. Король - гол, хотел я сказать. Но
это было бы не ново, Коун. Возможно, это было бы смешно. Не больше. Вы
натолкнули меня на иную мысль. Коун, неужели эти романы, все эти
"Логарифмы бытия" и "Биномы жизни" фабрикуются в клинике Кирпи? Нам мало
писателей-невидимок, делающих черные книжки. Мы превращаем дом умалишенных
в литературный синдикат. Коун, вам не страшно?
налогов не платит. А уж о прибыли и говорить не приходится. Бизнес, о
котором можно только мечтать.
это еще нужно доказать.
судом, и суд с ними согласился. Перси получил десять лет каторги. Коун,
выступавший в суде в качестве свидетеля обвинения, пытался говорить о том,
что дело Бредли далеко не закончено, и требовал отложить процесс до
выяснения целого ряда деталей. Адвокат Перси пытался его поддержать. Но
прокурор произнес громкую речь, в которой заявил, что преступник должен
понести немедленное наказание, и присяжные приняли точку зрения прокурора.
Имя Эльвиры Гирнсбей называлось не раз. Но ее самой на суде не было.
Черный "мерседес", в котором ее видели в последний раз, был найден в
пятистах метрах от почтового агентства. Машина могла бы служить
вещественным доказательством, но из-за громоздких размеров в суд не была
доставлена. Салон амулетов опечатали, дома Эльвиры и Диксона - тоже. На
них уже были объявлены торги.
Диксоне газеты писали вскользь. Попытка Фримена выступить в "Трибуне" с
разоблачениями успехом не увенчалась. Фримену было сказано, что "Трибуна"
фантастических рассказов не печатала никогда. А профессор Кирпи -
личность, стоящая вне каких-либо подозрений. Разозленный Фримен отнес
статью в "Экспресс". Там ему вежливо заметили, что материал мог бы быть
интересным в том случае, если бы, кроме намеков, содержал кое-какие
доказательства. "Экспрессу" нужны факты. Фримен поклялся, что он эти факты
добудет, и хлопнул дверью.
выступление в суде. Шеф полиции выразился в том смысле, что внутренние
дела полиции должны быть ее внутренними делами. Это отнюдь не значит,
конечно, сказал шеф, что полиция умывает руки и прекращает дело Эльвиры.
Авантюристка и ее шайка будут разоблачены. И господин Мелтон надеется, что
Коун и Грегори сумеют довести расследование до конца. Но это вопрос
времени. А пока господин Мелтон предлагает Коуну заняться торговцами
наркотиками.
у входа вывеска напомнила ему о том, как все это начиналось. Инспектор не
пошел в кабинет Вилли, а сразу направился в зал. Сев за угловой столик, он
заказал виски и стал бездумно разглядывать сцену. Там кружились в танце
четыре девушки. На спине каждой из них были прикреплены портреты папаши
Фила в полный рост. Приближались президентские выборы. Вилли не хотелось
отставать от жизни. Кноуде поддерживал платформу Филиппа Домара и
собирался отдать за него свой голос. Девушки ритмично взмахивали голыми
ногами, становились в ряд и поворачивались к зрителям спиной. Тогда со
сцены смотрели четыре папаши Фила. Потом следовал поворот, снова мелькали
голые ноги. И опять четыре папаши щурились на зрителей. В проеме двери в
зал появился Кноуде. Он тут же заметил Коуна и кивнул ему. Потом
приблизился и сказал:
человек добрый. А он, Вилли, посильными средствами помогает ему пробраться
в президенты.
тему. - Ведь это вы, как я слышал, вызволили меня из-за решетки.
- Но я был здорово перепуган тогда. Мы ведь с шахом говорили только о
лошадях.
перед глазами вперемежку с длинными ногами танцовщиц. За соседним столиком
спорили два пьяных парня. Музыканты старались заглушить все посторонние
шумы в кабаке. Коун не слушал, что ему говорит Вилли. Не все ли равно, о
чем они беседовали с шахом. Шаха нет. Его убил Перси. А шах убил Бредли.
Так полагали судьи. Так считает господин Мелтон.
чем-то, Вилли.
этот номер. - Коун кивнул на сцену. - Да и девчонки устали.
шах рассказывал мне любопытные вещи.
сердечные тайны?
Лилиан начала петь. В песне говорилось об Адаме и Еве, которых
разгневанный Бог изгнал из рая. Коун отметил, что у Лилиан прекрасная
дикция, и сказал Вилли, что ему нравится песенка.
Коуну. На эстраде снова замелькали четыре папаши Фила.
инспектор Коун. Мы вместе аплодировали тебе.
легкий шарф и накинул ей на плечи. Коуну стало смешно. Эта трогательная
забота заставила его подумать, что и Вилли, и Лилиан, и весь их кабак
страшно старомодны и благопристойны, несмотря на голых герлс, на вывеску
"Все что захотите", на пьяный разгул. Здесь все понятно и объяснимо. Здесь
нельзя захотеть того, что не укладывается в голове нормального человека,
не противоречит нормальным человеческим инстинктам и побуждениям. И сам
Вилли напомнил Коуну какого-то квакера из давно читанного романа. "Черт
знает, какие мысли лезут в голову", - ругнулся Коун про себя.
зажег спичку. "А, ведь они любят друг друга", - удивленно констатировал
Коун. И ощутил что-то похожее на неловкость. "Затесался, как болван, -
подумал он. - Им же нет никакого дела до меня". И разозлился на себя, хотя
знал, что это неправда, что никуда он не затесался, а Вилли сам подсел к
нему. И даже хотел что-то рассказать про шаха. Шах убил Бредли. Так сказал
господин Мелтон. В это верит Грегори. Послать к черту Грегори? Это можно.
Но господина Мелтона не пошлешь.
мысль. Ему необходимо было вспомнить, как все это началось. Звонок шефа.
Растерянные лица полицейских... Ах вот что. Господин Мелтон не завтракал в
то утро. Почему же он не завтракал?
ухода. Он вертел в пальцах стаканчик и думал. Шах не мог убить Бредли,
потому что Бредли спасал шаха от полиции. Зачем он это делал? Зачем он
менял тюбики с наркотиками на пасту "Менгери"? Шах пользовался только
пастой "Менгери". А эти идиоты из шайки Эльвиры совали ему "Дорис". Они
забыли о том, что шах - правоверный мусульманин. В "Менгери" не содержится
алкалоидов. А в остальных пастах их навалом. Бредли тоже об этом не
догадывался. Сначала. Ему потребовался Коран, чтобы понять. Шах, видимо,