платье. - Куда деваться?
речь идет об опытных домиках, которые до сих пор не построены, и
комсомольцы пришли узнать, в чем тут задержка.
совхоза, клуб им нужен, чтобы кино смотреть, спектакли ставить. Летом
хорошо и под открытым небом, а сейчас что делать?
Мариам. - Может, чего и получится?
минуты очень важно напомнить человеку, насколько он нужен, необходим, как
люди ждут его новых работ, искренне желая успеха.
ноги в прихожей, на девушек, которые боязливо, на цыпочках, ступали на
половичок, чтобы не наследить, на руки их, огрубевшие от работы и знойных
ветров, Мариам была счастлива, чувствуя неразрывную связь между собой,
Васильевым и теми, кому принадлежит его талант, ради кого он живет и
трудится.
столу, а девушки прижались друг к другу на уютном диване в глубине комнаты.
чайник на столе, печенье и конфеты, предложенные гостям, - все это
располагало к простому, доброму разговору.
завязывая пояс, спросил:
добавил: - К ноябрю получите.
еще и клубом интересуемся. Мы, конечно, мало в этом деле понимаем, но про
ваши научные опыты нам директор рассказывал. Вот мы и подумали с
ребятами...
чтобы большой зал получился. Кино бы там устроили, сцену... Лектор когда
бы приехал или артисты... Зимой нам без клуба не обойтись.
танцев.
Клуб у нас на будущий год запланирован. Мы бы, конечно, дожидаться не
стали.
заправскими штукатурами, малярами. Объявили бы комсомольскую стройку, и
дело с концом. Но сами понимаете, не будем же мы строить барак. А для
современного дома - все привозное, даже дерево. Все на учете... Директор
нам сказал, что вы на здешней извести и глине работаете. Мы этого добра
накопаем сколько хотите, привезем, все сделаем, что нужно. Ночами будем
работать, вам помогать. Полсотни комсомольцев пришлем на стройку.
стакан. - В том-то и дело, что люди здесь не нужны. Машина за них работает.
было так просто...
бедами и тем самым хоть немного облегчить душу, Васильев начал
рассказывать о лидарите, о рецепте Даркова, о бетоне, позволяющем даже тем
стройкомбайном, что здесь есть, создавать здания с большой площадью, без
всяких подпорок и перегородок. Далеко позади остались вопросы о клубе,
ради чего пришли сюда ребята, и каждый из них - тракторист и прицепщица,
они же - плотник и штукатур, - видели, как идет по степи машина, оставляя
за собой не только жилые дома, но и школы, гаражи, ясли и детсады. То, о
чем еще не мечтал даже сам конструктор.
словам цену.
погрустнели, улыбнулся Васильев. - Скоро мне помощницу из Москвы пришлют.
Как-нибудь разберемся.
осваивались, об организации технических курсов. Гости охотно отвечали,
однако нет-нет кто-нибудь и спросит: а не слишком ли жидок раствор, почему
он плохо схватывается? А нельзя ли подогревать его или разогреть стенки
формы? Но разговор не клеился.
они куда-то запропастились, - видно, гуляют где-нибудь. Наконец
дозвонилась:
чувствовалось смущение, и Мариам догадалась, что ему неловко говорить о
своих гостях в их же присутствии.
встречала Алешу с Вадимом в прихожей. За ними постукивала каблучками Надя.
почему-то отвернулся.
Алексею, брала его под руку и всем своим видом говорила, что счастлива
быть рядом с ним и ее абсолютно не интересует, что об этом скажут другие.
повесил, и поискала глазами зеркало. Зеркала не оказалось, пришлось
раскрыть сумочку...
движения, они были грациозны и в то же время деловиты, ни одного лишнего
жеста, все закончено, отработано, как в балете.
сторон - не помялось ли ее любимое темно-зеленое платье - и вошла в
столовую. Ну, Димка, берегись! Этого Надя ему никогда не простит. Знал же
он, что девушки и ребята пришли сюда прямо с работы. А она вырядилась
прямо как на бал.
осматривают ее с головы до ног. Чувствуешь себя как на сцене.
спросил:
- Александр Петрович, как проверка на прочность? Вы довольны?
ущипнула его за руку.
термолокатор, но в комнате он был неинтересен: отмечал теплоту чайника,
электролампочки, по это никого не поражало, никого не удивляло. И вдруг у
входа послышался стук.
открытую дверь в прихожую.
улыбающаяся полная женщина.
- Здравствуйте, Александр Петрович! Прибыла в ваше распоряжение.
пойдет иначе. И ни у кого не было сомнений, что перед ними помощница, о
которой говорил Васильев.
говорила Васильеву, который помогал ей раздеться:
у него в доме. Телеграмму я не успела дать. Думаю, как-нибудь доберусь до
станции. Свет не без добрых людей. Так оно и вышло. Подвез директор
здешнего совхоза. Встречали его, наверное? Представительный такой, полный.
Жалуется на жилье, семейная жизнь, говорит, расстраивается. У кого-то из
колхозников снимает комнату, где вместе с ним живет еще и агроном. Куда
же, говорит, мне семью перевозить? Спрашивает, когда у вас тут опыты
закончатся, чтобы дома начать строить.
говорила:
похлопывая по плечу, и была удивительно простой, немножко грубоватой, что
вполне подходило к ее внешнему облику.
типа, Пузырева понравилась. И полнота ее, широкие плечи, темно-синий
костюм с белой кофточкой, костюм, который одно время был чуть ли не
прозодеждой многих женщин свыше сорокалетнего возраста, - все это выгодно
подчеркивало непринужденную простоту Пузыревой. Гладкая прическа, умело
подкрашенные губы, тонкие чулки, черные строгие туфли, лакированная сумка,
из которой Пузырева сейчас вынула кружевной платочек, - все говорило о
том, что эта уже немолодая женщина умеет нравиться и следит за собой.
Гусиные лапки у глаз, заметный второй подбородок, несколько золотых зубов
и особенно шея с предательскими морщинами, от которых уже не избавиться,
Круз Андрей
Василенко Иван
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий