Чтение 30–й страницы книги ~Загон~

принципе, это оказалось так же легко, как и на домашнем телемониторе, с той
лишь разницей, что там на кнопках были изображены пиктограммы - ухо, рука,
карандаш и так далее. Андрей напоследок поискал "отмену" - перечеркнутый
квадратик - и, окончательно убедившись, что такая клавиша отсутствует, нажал
"Ввод" - .

"Пусть бы профессор куда-нибудь ушел, - подумал он. - Или заснул. Или
застрял в туалете".

После седьмого сигнала вызов сбросится, и по экрану опять поплывут рыбки
- во всяком случае, Андрей на это надеялся.

- Да? - недовольно сказал профессор, но тут же вытаращил глаза и подался
вперед. - Андрюша?!

В экранчике терминала его лицо было маленьким и смешным, как у воробья.

- Здрасьте, Никита Николаевич... Я вас так просто вызвал, чтоб от девятки
этой избавиться.

- От девятки?.. Какой девятки? - Профессор обеспокоенно глянул куда-то
вниз, под объектив своего монитора. - Ты не из дома? Откуда ты говоришь,
Андрей?

- Это не важно, Никита Николаевич. До свидания.

- Стой, не смей! - крикнул он. - Ты что, в городе? Как ты туда попал?

- В городе, - неохотно ответил Андрей. - Мне бы рыбок...

- Что за рыбки?

- Пестренькие, по экрану плыли. Я сдуру нажал ; кнопку, они и того... Мне
бы их назад...

- У тебя терминал?! - воскликнул профессор. - Андрей, ты... в
"неотложке"?!

- Здоров я, здоров, - сказал Андрей.

Ему не терпелось побыстрее закончить этот нудный разговор. Он проклинал
себя уже не столько за "девятку", сколько за следующие одиннадцать знаков.
Если б он знал, как прервать сеанс связи, то давно бы оставил профессора
наедине с его химерами. Но Андрей не , знал. Сетевой терминал - это все-таки
не монитор.

- Ты попал в "неотложку", - скорбно повторил Никита Николаевич.

- Да нет же! Что вы заладили?! Со мной все в порядке. Я у Сергея
Сергеевича.

- Это тот, наставник? Это он тебе статус поднять собирался?

- Мне поднимать ничего не надо, - обиделся Андрей. - У меня и так...

- Так?.. И ты уже?.. Постой, Андрюшенька, секунду, - нервно залебезил
профессор. - Секундочку, я тут включу...

- Нет у меня времени! Сейчас войдет кто-нибудь, а я с чужой вещью...
некрасиво получится.

- Тогда вот что. Набери еще один номер.

- Где набирать-то?! - разозлился Андрей. - Здесь ваш лик. Все место
занимает.

- Внизу, под активным окном... ну, под моим ликом, - пояснил он, - есть
черная полоска, командная строка. Ты набирай, набирай, увидишь.

Никита Николаевич начал торопливо диктовать цифры вперемежку с буквами.
Андрей, не в силах ослушаться старшего, тюкал по клавишам - ничегошеньки не
понимал, молча называл себя дубиной, но продолжал тюкать. Длилось это вовсе
не секунду, гораздо дольше. Когда Андрей уже готов был сорваться, профессор
остановился и сказал:

- Все. Жми на "Ввод".

Андрей нажал. Экран потемнел, и по нему помчался столбец текста, такой
быстрый и такой мелкий, что разобрать слов было невозможно.

- Никита Николаевич!.. - взвыл Андрей.

- Да, да, я здесь, - отозвалось из терминала. - Отлично, Андрюшенька.

- Какой там "отлично"?! Я думал, мы выключаем все!

- Выключим, обязательно выключим. Еще немножко, и...

Что-то заставило Андрея насторожиться, и за мгновение до того, как двери
открылись, он панически захлопнул чемоданчик.

В комнату вошел Вадик, бодрый и свежий. За ним появился Сергей Сергеевич.

- Садись, не стесняйся, - сказал он. Андрей, освобождая место, сдвинулся
подальше от терминала.

- Когда ты протрезветь успел? - спросил он.

- У них тут таблетки, - ответил Вадик, усаживаясь. - Съел, и все сгорело.

Он задумчиво погладил пластмассовый угол терминала и, не выдержав
соблазна, заглянул под крышку. Андрей с облегчением вздохнул - по экрану
опять плыла стая рыбок.

- Смелее, - поддержал Сергей Сергеевич. - Привыкай к технике, в городе
она повсюду.

- Сколько нас, таких? - спросил Андрей. - Остальных тоже просвещают?..
Или посвящают?

- Сообразно способностям.

- Сергей Сергеевич мои картины видел, - пояснил Вадик.

- А ты, Андрей, их видел? - поинтересовался наставник.

- Конечно. Но я не разбираюсь. А вы-то когда успели?

- Успел, успел.

- Да, а как твой Мурзик поживает? - спросил Вадик.

- Помер он. Если б ты мне дал краски... Ладно, уже поздно.

Сергей Сергеевич, не глядя на терминал, отключил его от Сети, и Андрей
окончательно успокоился.

- Сейчас посмотрим кое-что, - сказал наставник, взмахивая штекером от
монитора. - Кое-что познавательное. Про живопись. Специально для тех, кто не
разбирается.

Андрей смутился и бестолково потрогал пустой стакан. Вадик глянул на него
с превосходством, но говорить ничего не стал.

Сергей Сергеевич откинул одну из стенных панелей и чем-то там пискнул -
снаружи на окнах начали опускаться металлические жалюзи. Комната постепенно
погружалась в сумерки.

- Как в кинотеатре, а? - благоговейно шепнул Вадик.

Андрей промолчал. Он обратил внимание, что двери тоже перекрываются, и
это ему не понравилось.

Когда в комнате воцарилась кромешная тьма, перед диваном загорелся
большой экран. В центре монитора сиял белый ромб кровати - вероятно, камера
висела под самым потолком, в углу. Из динамика доносились парные хрипы, но
людей в кадре не было. Справа на миг показалась и исчезла пятка, мужская или
женская - не разобрать.

Хрип неожиданно прекратился, и мужчина что-то недовольно пробубнил, Голос
принадлежал Вадику. Андрей услышал, как Вадик - не на экране, а тот, что
рядом, - сопит и ерзает.

- Бля! - сказал Вадик. Тот, что на экране.

- Ничего, мне и так хорошо, - ответила женщина, и., не вставая с пола,
заползла на постель. Это была рыжая Лена.

Она улеглась на спину и раскидала руки-ноги по сторонам.

Андрей задумался, нужно ли ему смотреть дальше, и решил все же
посмотреть.

У кровати возникло худое тело Вадика и рухнуло возле женщины.

Андрей и не предполагал, что два голых человека, не занимающихся любовью,
выглядят еще похабней. Он чувствовал, как у него горят щеки, - не исключено,
их с Гертрудой тоже снимали.

- У тебя странные символы, - томно произнесла Лена.

- Ч"? - сказал Вадик.

Звук был записан потрясающе. Казалось, микрофоны стояли прямо в кровати.

- Я про картины твои. Символика необычная. Но доступная. Почему раньше
никто к этому языку не пришел?

- А... Да, это у меня есть, - отозвался Вадик и, приподняв бок, почесал
ягодицу.

- Только я идею не улавливаю, - Лена словно вспомнила, что из угла на нее
таращится объектив, и лениво прикрылась. - Язык понятен, а сверхидея не
расшифровывается.

Разговор в постели про символический язык и сверхидею Андрея немного
забавлял. Но - лишь немного. Он все не мог выбросить из головы металлические
ставни на дверях.

- Так чего ты хотел добиться? - спросила Лена.

- Да ничего особенного... - сказал Вадик. - Чтоб, допустим, посмотрел
человек на картину - и пошел, повесился. Или вены вскрыл.

- Это шутка?

- Нет, конечно.

- Ну и что? Повесился, а потом?

- Да ничего... - повторил он. - Потом другой посмотрит и тоже вены
вскроет.

- А цель?

- Цель?.. О-о-о! Цель у меня глобальная.

- Догадалась... Ну, а когда все умрут? Что будет?

- Тогда и я вскроюсь, - спокойно сказал Вадик.

- А смелости хватит?

Он оторвал от простыни левую руку, Андрей сначала подумал - чтобы обнять
Лену, но Вадик надолго задержал предплечье у ее лица.