Чтение 30–й страницы книги ~Уши в трубочку~

Солнце передвинулось на западную часть неба, там великолепный закат, краски играют на бис, автор всего великолепия выходит и довольно кланяется, заслужил, все здорово, особенно то, что жара чуть спадает, а ночью здесь, говорят, вообще вода замерзает в лужах, хотя где это в Сахаре вода? Шея затекла, но я упорно отворачивал лицо от солнца, в чистом безоблачном небе мелькают черные мухи, и когда раздался далекий грохот и в паре сот метров опустился небольшой космический корабль, я тоже сперва подумал, что это муха, только побольше.

Люк распахнулся, по простой лесенке на песок спустился подросток, за ним еще один, а когда вышел третий, еще меньше, я врубился, что это не подростки, совсем не подростки. Наверняка и на других планетах есть свои камбоджийцы и вьетнамцы, хотя эти без туземных пик и барабанов, а одеты в костюмы высотных летчиков. Лица, правда, открыты, я плохо рассмотрел, а они разбрелись в разные стороны, время от времени что-то хватают в песке, суют в ящички либо бегом относят в корабль.

Меня заметили не сразу, явно все-таки вьетнамцы или японцы, у них там все в очках, двигаются, глядя в землю, пока один едва не наткнулся на мои растопыренные ноги.

- Ой, кто это?

К нему быстро подбежала женщина, вскрикнула тонким детским голосом, словно главная героиня всех индийских фильмов:

- Ой, какой красивый!

Она поспешно протянула ко мне руки и ухватила на руки питона, словно страшась, что находку перехватят коллеги. Второй сказал с укором:

- Икана, ты же специализируешься на формика пиццеа!..

- Этого питончика, - ответила она, - подарю своему брату. Он любит таких зверюшек.

- А если укусит?

- Увы, - сказала она с жалостью, - это же не змея, питоны не кусают и не жалят... А чего здесь этот туземец?

Мужчина посмотрел на меня задумчиво, предположил:

- Что-то ритуальное. Обряд инициации, к примеру.

- Инициации? - повторила она. - Но это же в подростковом возрасте...

- Многие до седин не выходят из подростковости, - возразил он. - А то и вовсе из ребячества. Пусть, не будем вмешиваться в обычаи туземных племен! Мы же все-таки исходим из доктрины общегалактических ценностей?

- Да, конечно, - ответила она поспешно. Взгляд зеленых глаз остановился на моем обгорелом лице, с него клочьями слезает не только кожа, но сползают, как при тектонических сдвигах, целые пласты прожаренного мяса. - Терпи, туземец... Детские иллюзии теряются трудно. Быть мужчиной не так уж и плохо... Хотя ребенком, бесспорно, приятнее.

Отвернулась, во взгляде сочувствие, смешанное с безразличием и легкой брезгливостью, которую тщательно скрывает, чтобы не задеть моих чувств. Мужчина сказал мирно:

- Смотри, по лицу видно, как он гордится этим испытанием. Еще бы, не всех к нему допускают, не всех!..

- Ладно, - сказала она, - пойдем.

- Пойдем, - согласился он. - Видишь, он глаза выпучил! Гневается, видать.

Женщина, которую он называл Иканой, слегка поклонилась мне и произнесла настолько певуче тоненьким голоском, что я ожидал тут же грациозного танца с пением и двиганьем головы из стороны в сторону:

- Прости за вторжение в ваши... ваши священные ритуалы. Мы удаляемся, дабы не потревожить...

- Да-да, - сказал мужчина, - дабы не потревожить.

К ним подошел третий, еще мельче, уже не вьетнамец, а настоящий звездный пигмей, всмотрелся с отвращением:

- Господи, везде эти дикари!.. Нет, это надо прекратить.

Он вытащил нож и посмотрел на мое горло. Женщина вскрикнула:

- Гого, прекрати!.. Твой бог пусть правит в твоем народе, в чужое племя пусть не лезет!

- Мой бог Кокацепль, - провозгласил пигмей, - бог всего сущего, он получает в свое владение любую звездную систему, на которую ступает сандалия телурийца. Так что здесь правит Кокацепль, и я - от имени бога.

Не успели его остановить, он одним взмахом перехватил ремень на моих руках, выдернул кляп изо рта. Женщина вскрикнула мне жалобно:

- Прости, прости нас за нарушение ваших священных ритуалов! Но этот глупый человек... он фанатик... если потребуете, мы выдадим его вашему племени на расправу, мы чтим обычаи всех племен и народов...

Другой ухватил пигмея сзади и держал его крепко, не давая двигаться, а женщина подобрала веревки и готовилась снова связать мне руки. Пигмей смотрел гордо, счастливый, что дикари разорвут на части, обретет сан мученичества. Я прохрипел обгоревшим ртом:

- Нет Кокацепля, кроме Кокацепля... и ты пророк его... Я признаю его верховным богом...

Двое ахнули, пигмей засиял довольством, подрос, расправил плечики.

- Я же говорил, - произнес он с чувством. - Я же говорил!.. Наше учение истинно, потому что оно верно.

- Я чувствую необходимость припасть к его истокам, - твердо сказал я. - Возьмите меня с этой планеты, где все еще не знают истинной веры в Кокацепля! Это погрязший в невежестве мир, а я хочу ощутить свет... это так мучительно - видеть только узкий лучик!

Мужчина и женщина не успели раскрыть рты, пигмей пообещал твердо:

- Мы берем тебя с собой!

Он поперхнулся, но слово не воробей, вылетит - таких поймаешь, коллеги уставились на него, он заблеял и задвигал ногой, словно пытался соскрести с подошвы что-то прилипшее, похожее на глину, но совсем не глину. Мужчина сказал строго:

- Мы - не можем!

- Знаю, - ответил пигмей несчастным голосом, - но я... пообещал!

- Ну и что?

- По нашей вере нельзя брать слово взад!

- Брать нельзя, - отрезал мужчина, - но тебе его могут вернуть!

Он повернулся ко мне, рука легла на пояс с большим бластером в уже расстегнутой кобуре, но я заговорил первым:

- Нам лучше поспешить, ибо проклятие падет на голову того, или на головы, если их у него несколько, кто задержит приобщение неофита к свету и знанию. Я никогда не верну вам этого слова.

Корабль несется в пространстве, где впереди звезды постепенно белеют и стягиваются в ком, а сзади краснеют и растворяются в инфракрасном цвете, пока мы вовсе не обогнали свет, и тогда на задних экранах зачернели или восчернели угольные ямы, жуткие и страшные, спереди же блистает только одна яркая звездочка, но это, оказывается, не звезда, а так выглядят все звезды и все галактики, стянутые в одну точку свернутого пространства.

Корабль внутри оказался намного просторнее, чем выглядит снаружи, здесь это целый город, а экипаж, как я выяснил в первый же день, всего из троих: Додо - капитан и экзобиолог, Гого - штурман и по совместительству пророк нового бога, а также - Икана. Кем она была, не понял, да и не старался понять, достаточно и того, что женщина, что еще надо, сразу же и симпатичнее всех, хотя именно она намеревалась оставить меня умирать в песках, гуманистка, видите ли, нельзя вмешиваться в чужие ритуалы, дура... но красивая, надо признать, красивая, не зря же дура. И чем больше я смотрел на ее милое и утонченное, как у королевы эльфов, лицо, любовался ее огромными удлиненными глазами, тем больше убеждался, что она дура не простая, а редкостная, что из-за таких вот дур начинаются войны, строятся индийские гробницы и египетские пирамиды, создаются и разрушаются империи, а звездолеты отправляются в глубокий космос за какой-нибудь хреновиной, чтобы вызвать блеск в глазах вот такой же, что куда выше всякого там примитивного ума, ведь она - красивая.

Я старался держаться так, как от меня и ждали, чтобы не разочаровывать: ел руками, пальцы вытирал о скатерть, бананы хавал не с того конца, а шкурки ловко забрасывал на люстры, на светильники, на видеокамеры. Иногда умело забрасывал даже ногами, что вообще повергало их в священный ужас. У них на ногах настоящие копыта, что и понятно, у людей тоже такие будут лет через три-четыре миллиона, когда достаточно далеко отойдем от лазающих по деревьям предков и все еще будем ходить и бегать по земле. Этот процесс уже начался, большой палец постепенно увеличивается, принимает на себя все большую нагрузку.

Для меня отвели достаточно просторное помещение, чуть ли не ангар, еда доставляется автоматически, время от времени заходит Гого и рассказывает о Кокацепле, иногда появляется Икана, но мне покидать помещение низзя. К счастью, в корабле летает великое множество механических мошек с видеокамерами, можно подключаться к любой и наблюдать за всем, что происходит в корабле. Я так и делал, от меня ничего не скрывают, я же дикарь, каменный век и все такое.

Сегодня я видел и даже слышал, как Гого сказал остальным:

- Совсем рядом от курса звездная система ВВ-56. Там на одной из планет Гамильтон обнаружил редчайший металл с отрицательной массой. Раз уж мы...

Додо скривился:

- Этот металл на поверхности широкими пластами?

- Нет, где-то в пещерах, - ответил Гого поспешно. - С поверхности бы давно фью-фью.

- Но тогда как...

- Я наладил прибор, - ответил Гого с торопливостью, - засечет с орбиты!

Додо с сомнением посмотрел на Икану. Она кивнула.

- Планета абсолютно мертвая. Атмосфера для жизни непригодна, песок да старые скалы. Никакой вулканической или тектонической деятельности. Если Гого обещает, что управимся за сутки...

- За сутки? - изумился Гого. - Часа хватит!

Я ощутил, как корабль слегка изменил курс, через полчаса на боковом экране стремительно выросло зеленое солнце, а впереди быстро приближается голый каменистый шар. Икана включила интерком, сказала ласковым голосом, как говорят белые американцы неграм, все еще извиняясь за годы, когда их прапрадедушки держали черных прапрадедушек в рабстве:

- Мы отлучимся на ненадолго... У тебя в пещере есть все, чтобы ты не скучал. Можешь готовить себе новое копье, если захочешь.

- А каменный топор? - спросил я.

- Можешь и топор, - ответила она с облегчением, счастливая, что может удовлетворить мои примитивные запросы. - Да, топор - это... это так мужественно!

Улыбнулась как можно дружественнее, я подумал, что ответит, если скажу, что мне надо, чтобы для удовлетворения моих естественных и неотъемлемых инстинктов легла и раздвинула ноги. Наверное, общегалактическая политкорректность простирается и на эту область, нельзя же обижать национальные меньшинства грубым и оскорбительным отказом в таком простом и неотъемлемом праве, как трахать все, что пондравится?

Пол слегка вздрогнул, тишина стала еще тишинее, я догадался, что бесшумно работающие двигатели выключены. На обзорных экранах видно, как на каменистое плато выехал вездеход, за иллюминатором мелькнул силуэт, но я не уверен, что это Икана. Следом метнулся целый рой светящихся мушек: похоже, у этого народа просто безразмерные харды, у нас хоть терабайт поставь, через неделю забью под завязку.

На экранах я наблюдал, как они отыскали вход в пещеру, довольно глубоко в недрах, опускались чуть ли не на километры, потом радостный вопль Гого:

- Вот он, смотрите!

Летающие видеокамеры показывали в прекрасном триколорном цвете горящий мрачным красным огнем комок металла размером с суповую тарелку. Он как прилип к серому гранитному своду, похожему на величественный купол большого собора.

Гого некоторое время смотрел в цифровую подзорную трубу, я слышал удивленный свист. Крышка откинулась, длинные цепкие лапы манипуляторов поднялись, удлинились, словно пожарные лестницы. Я с замиранием сердца следил, как они поднимаются, поднимаются, поднимаются, едва не ломаясь от собственной тяжести, наконец скрюченные пальцы дотянулись до комка драгоценнейшего из металлов, сомкнулись.

Додо не выдержал:

- Ты чего телишься? Тяни!..

- Тяну, - ответил Гого с некоторой озабоченностью, - сопротивляется, гад... Кто бы подумал, что отрицательный вес так велик...

- Все равно тяни, - сказал Додо.

Икана повторила, как эхо, не отрывая завороженного взора от сокровища:

- Тяни. Будет чем похвастаться, ведь это же из легенд...

Они еще не видели, только мне со стороны заметно, что вездеход начал приподниматься. Манипуляторы послушно тащат металл, моторы успокаивающе гудят, расстояние вроде бы начало сокращаться, Додо потирает ладони, но Икана первой оторвала взгляд от красного металла, ахнула, закричала:

- Останови!.. Останови немедленно!

Гого тоже ахнул, вездеход пошел вниз, коснулся колесами грунта. Манипуляторы снова удлинились, но добычу пока не выпускали. Я слушал, как все трое спорят, злился, идиоты, все же понятно, наконец Гого вылез в неуклюжем скафандре с двумя баллонами за спиной, в его руках появилась дрель, легко просверлил четыре дыры в каменной плите, на которой вездеход, вогнал длинные штыри, Додо вылез и помог закрепить цепи.

Моторы взвыли от перегрузки, манипуляторы с силой потащили металл. Выглядело это так, словно тот прилип к потолку, а его пытаются оторвать, но и когда оторвали, видно, с какой силой рвется взмыть обратно. Если бы не свод, унесло бы в далекий космос, а потом к самому краю...

Гого прокричал:

- Есть! Мы его взяли!

Манипуляторы наполовину втянулись в багажник, вездеход трясет, каменная плита начала подрагивать, а металлические штыри, их Гого вогнал едва ли не на километровую длину и там заякорил, начали выдвигаться. Додо побелел, дергался, Икана застыла с расширенными от ужаса глазами.

- Не лучше ли...

- Нет, - выкрикнул Гого. - Уже немного!

Горящий зловещим красным огнем слиток металла был уже на расстоянии вытянутой руки над открытым люком, когда почва затряслась, один из штырей начал подаваться. Манипуляторы перекосило вместе с вездеходом, Гого кричал и отчаянно двигал рычагами. Слиток медленно приближался, я услышал тяжелый грозный грохот, толчки. Додо выкрикнул:

- Отпусти его! Иначе мы сами взлетим к потолку!

- Нет, - прорычал Гого. - Нет...

А как же поедешь, хотел было спросить я, но хрен его знает, как тут включить интерком, а инструкцию мне не оставили. В пещере грохот все громче, зловещее, манипуляторы втащили красный металл в багажник, вездеход затрясло, я наконец-то включил динамик, заорал:

- Идиоты, посмотрите наверх!

Глава 2

Они посмотрели и, как куры, бросились врассыпную. Свод грохотал, покрываясь глубокими трещинами, оттуда вываливались огромные глыбы, одна из них освободилась и, набирая скорость, понеслась вниз. Вездеход лязгнул, ему смяло крышу и зад, сверху свалились еще две плиты, похожие на баальбекские. Поднялась пыль, я тщетно всматривался, затем грохот затих, в недрах поворчало и успокоилось, а когда пыль осела, я увидел придавленный тяжелой плитой сплюснутый вездеход. Три фигурки прижались в углу пещеры, я с трудом разобрал, кто из них кто, сейчас все серые от пыли, одинаково несчастные.

Додо первым пришел в себя, остальные тупо смотрели, как он обошел сильно сократившуюся в размерах пещеру. Голос его прозвучал глухо:

- Нам не выйти.

Гого прошептал:

- Мы должны были попытаться взять...

- Тебя никто не винит, - ответил Додо сухо. - У нас на сколько хватит воздуха?

- В баллонах - на три часа. В вездеходе есть еще запасные, но...

- Понятно, - оборвал Додо, - к ним добраться не легче, чем до звездолета.

Икана огляделась дикими глазами, вскинула руки и прокричала отчаянно:

- Ноу!.. Ноу!.. О, ноу... В смысле, нет!!!

Додо сказал сочувствующе:

- Да, понятно. Пусть добрались бы, и что? Все равно обречены. Стены монолитные, туннель завалило огромными скалами. Этот слиток самородный поддерживал свод этой пещеры! Как только убрали, так и рухнуло. Приборы показывают, что в самом тонком месте - двадцать метров скальной породы. У нас нет резаков. А то, что есть, пропалит дыру на глубину в полметра, не больше.

Он замолчал. Икана тихо напомнила о мощных резаках, которые остались на корабле. Перехватив взгляд биолога, вздохнула. Явно тот думает о них тоже.

- Безнадежно, - сказала она. - Через три часа нас не станет. Командир, я прошу позволения связаться с кораблем.

Командир не понял:

- Да сколько угодно, зачем тебе мое разрешение?

- Я хочу дать последние распоряжения варвару.

- А-а, твой пэт...Что же, скажи ему что-нибудь. Он сможет прожить немного дольше нас, если не будет ничего трогать. Объясни, как пользоваться раздатчиком пищи... Ну, и прочими вещами.

- Спасибо, - поблагодарила она. Переключив рацию, сказала: - Привет, могучий воин... Не удивляйся, я говорю издалека. Да, с помощью магии. Слушай очень внимательно, воин... Мы были сейчас в большой битве... Нет, мы побеждены. Скоро мы умрем, я хочу успеть объяснить тебе, как пользоваться нашим магическим домом.

Додо и Гого тяжело сели рядом. Оба старались двигаться меньше, сохраняя кислород. Додо погрузился в невеселые мысли, Гого рассеянно прислушивался к инструкциям Иканы. Я сказал, стараясь сделать голос как можно более грубым, варварячим:

- Икана?.. Ты где? Сейчас приду на помощь!

- Ты не сможешь, - ответила Икана печально. - Мы здесь... заключены в пещере глубоко под горой.

- Ну и что? - ответил я нагло. - Я разбросаю камни голыми руками! Я перебью джиннов...

- Воин, слушай, - сказала она настойчиво, - ты не сможешь выйти из дома, потому что на все двери наложены сильнейшие заклятия.

- Джиннами? - спросил я.

- Нами, но...

- Если вами, сами и снимете.

- Мы здесь заключены, здесь и погибнем.

- Тогда я должен поторопиться, - сказал я, - скажи, какие заклятия открывают двери?

- Воин, ты не сможешь...

- Я все могу, Икана! Скажи заклятия!

- Ты не понимаешь...

Додо сказал с досадой:

- Икана, прекрати. Твой мускулистый герой жаждет красиво погибнуть, так не мешай. Все равно помрет от голода в запертом корабле, задохнется, если начнет нажимать не те кнопки.

Гого бросил досадливо:

- Перестаньте болтать. Дайте подумать напоследок о нашем мире. Я хочу помолиться Кокацеплю.

Икана проговорила убеждающе:

- Воин, запоминай, как пользоваться раздатчиком пищи...

- Нет!!! - ответил я резко. - Не болтай ерунды, а скажи, как снять заклятия. Иначе начну крушить здесь все, пока не проломлю стены и вырвусь из этого зачарованного дворца.

Она вздохнула, сказала обреченно:

- Ладно... Слушай, ты сам этого захотел. Во-первых, дворец совсем не таков, каким ты его видишь. Чары скрывают от тебя настоящий его вид, но эти чары наложили не враги, а я. Для добра. Повернись ко мне лицом, смотри мне в глаза.

На экране появилось ее лицо. Ярко-синие глаза смотрели внимательно. Икана встретила мой взгляд, велела властно:

- Блок три снят!.. Ну, теперь видишь, в каком мире мы живем?

Похоже, она даже в таком отчаянном положении напряженно ждала моей реакции. Даже Додо и Гого повернулись к ней, посмотрели на полупрозрачное голографическое изображение, что висит в воздухе на уровне ее лица. Я постарался расправить плечи пошире и выпятить челюсть.

Как она и ожидала, я бросил по сторонам взгляд, сказал нетерпеливо:

- Да-да, мир изменился... Вроде бы. Но как снять чары с дверей?

Икана проговорила растерянно:

- Но... Разве ты не видишь... там все иначе?

- Вижу, - ответил я быстро, - говори быстрее заклятие. И как вас найти?

Додо хмыкнул, сказал с нотками удивления:

- У него шкура еще толще, чем я думал... Даже не удивился!

- Примитив, - согласился Гого.

Икана сказала в микрофон:

- Я ничего не понимаю. Ладно, слушай внимательно. Подойдешь к распределительному щиту... Погоди, сейчас я объясню, что такое распределительный щит...

Я подошел к распределительному щиту, остановился, вопросительно глядя на Икану.

- Фотон, - сказала Икана торопливо.

- Фотон, - повторил я.

Дверь отворилась, я бросился в коридор. Икана закричала, указывая направление, я мчался огромными скачками, запрыгивая с разбегу на этажи, в считанные секунды оказался перед дверью в ангар.