Чтение 30–й страницы книги ~Драконья алчность или Дело Алмазного Фонда~

- А у тебя уши обкусаны! Безухий!! Безухий!!! Безухий!!!

- Сам хромой, бамбуковые лапы! Я первый!!

- Цыть!!! - гаркнул великан Чи, и яростное тявканье мгновенно смолкло. - Безухий ведет, остальные цепью вправо и влево от него! Ни кустика не пропустить, и помните, мы преследуем... мага!!

И он шагнул из круга света во мрак ночи. В ту же секунду магическое пламя выбросило вверх широкий огненный лепесток и... погасло.

Я свернул свое заклинание и посмотрел на замершего около меня Поганца:

- Буди учителя, мы немедленно отправляемся дальше!

- Но ведь... ночь еще!... - пискнул Сю, однако возмущения в его голосе не было, скорее в нем звучала тревога.

- Нас преследуют... - стараясь казаться спокойным, объяснил я. - Великан Чи, я вам с Гвардой о нем рассказывал, и около двух десятков цзиней. Кстати, где синсин?...

- Я здесь!... - немедленно отозвался Гварда из близкой темноты. - И лошади рядом!...

Приглядевшись, я увидел силуэты наших лошадей, едва заметные в ночной темноте. Синсина видно не было совершенно.

Первым моим побуждением было сотворить еще один стирающий следы смерч, который скрыл нас от Зверя-Исковика, но почти сразу же я отбросил эту мысль. В Западной пустыне у любого путника может быть только одна цель - Светлый дворец Желтого Владыки, так что, как только великан Чи и его оборотни поймут, что мы идем на запад, им уже не нужен будет наш след, они будут точно знать и нашу цель, и направление нашего движения! Значит, нам оставалось надеяться только на быстроту наших лошадей.

Между тем Поганец уже расталкивал спящего старика, и тот басовито ворчал спросонья:

- Опять, Сю, ты затеял какую-то пакость!... Что тебе надо ночью от старого человека?!

- Мне надо, чтобы старый человек занял свое место в седле!... - проворчал Поганец в ответ фальцетом, после чего Фун Ку-цзы совершенно проснулся.

- Как - в седле?! Вокруг такая темнота, что лошадь просто не будет видеть, куда ей поставить ногу!

- Ничего, она дорогу по запаху найдет!... - немедленно возразил малыш. - Цзины очень резко и своеобразно воняют!

- Какие цзины?... - уже в полный голос и весьма встревожено воскликнул старик.

- Те, которые нас догоняют! - пропищал Поганец. Фун Ку-цзы не выдержал и повернулся ко мне:

- Сор Кин-ир, о чем тут... пищит этот... Поганец?!

- По-моему, Поганец совершенно отчетливо сказал, что нас догоняют цзины, - нетерпеливо ответил я с высоты своего седла. - Правда, он не уточнил, что предводительствует этими оборотнями братец Чи, но это уточнение не улучшает общей картины, а значит, нам надо еще сильнее поторапливаться!...

После этих моих слов никаких вопросов больше не последовало, кряхтя и постанывая, старик самостоятельно взгромоздился в седло, и мы наконец тронулись.

Вначале наши лошади двигались всего-навсего быстрым шагом, я, оказавшись во главе отряда, просто боялся перевести своего скакуна на рысь. Однако спустя несколько минут впереди, в темноте, раздалось негромкое потявкиванье Гварды, и кони, словно потянувшись на это потявкиванье, сразу же увеличили скорость. И все же нашим пределом оставалась не слишком быстрая рысь. Видимо, синсин тоже не хотел чересчур рисковать.

Таким образом мы проехали часа два. Ночь постепенно отступала, и небо у нас за спиной сначала начало бледнеть, а затем и вовсе посветлело. Мы же, все больше увеличивая скорость, казалось, старались догнать уходящую вперед ночь.

Наступивший рассвет словно бы влил в меня некое странное спокойствие. Скачка не мешала моим размышлениям, и постепенно они приняли довольно оптимистический характер:

"Ну что могут нам сделать двадцать цзиней?! - немного насмешливо думал я. - Да старый Фун Ку-цзы один расшвыряет их своей лопатой! Правда, есть еще этот шестирукий громила Чи, но на него одного наверняка должно хватить моей магической мощи!... И потом, мы уже покинули пределы владений Цзя Шуна, мы приближаемся к Светлому дворцу Желтого Владыки, возможно, клевреты Великого мага не полезут в логово своего врага?!"

И тем не менее я, хотя и довольно редко, оглядывался назад. Оглядывался, чтобы убедиться, что погоня нас еще не достала. Именно это постоянное, отвлекающее от всего окружающего напряжение не позволило мне сразу же ощутить, что окружающий нас магический фон стал уплотняться, тяжелеть!... нас словно бы окутало неким, почти материальным облаком, а мой магический кокон буквально сдавил мое тело в непередаваемо плотном объятии.

Когда за нашими спинами взошло солнце и четкие длинные тени выбросило под ноги нашим лошадям, я скомандовал привал.

Для отдыха мною была выбрана вершина округлого холма, самого высокого в округе. Как и все другие видимые с этой вершины холмы, он был полностью лишен растительности, а высохшая в камень, потрескавшаяся глина, казалось, несколько лет не знала дождей. К западу холмы значительно понижались, и совсем недалеко, как мне показалось, от места нашей стоянки из глинистой земли вырастали первые скалы странных невысоких гор. Это не был обычный горный массив. Штук шесть-семь утесов высотой километра в полтора-два торчали там-сям прямо из голой, чуть всхолмленной равнины, поражая своими отвесными гранитными стенами. Эти великаны были со всех сторон обсажены значительно более низкими, но столь же крутыми скалами, похожими на пальцы, указывающие в небо. Создавалось впечатление, что могучие каменные деревья, населившие голую равнину, были окружены молодыми корневыми побегами.

Поскольку солнце вставало за нашей спиной, вся лежавшая перед нами холмистая равнина была расчерчена четкими узкими тенями и выглядела настолько необычно, что буквально приковывала взгляд. Я медленно жевал сухое копченое мясо и разглядывал это странное каменное нагромождение, одновременно пытаясь хоть как-то облегчить невероятную тяжесть уплотнившегося магического фона.

А вот мои спутники, похоже, никакой тяжести не чувствовали. Во всяком случае, все трое с большим аппетитом уплетали свой сухой паек, запивая его холодной после ночи водой.

Мы уже заканчивали завтрак, когда Гварда, доселе спокойно лежавший рядом со мной, вдруг вскочил на лапы и глухо зарычал, повернувшись вправо, в сторону ближнего холма. И почти сразу же на его вершине мелькнул рыжий отблеск. Мелькнул и пропал!

Через секунду мы были на ногах и внимательно вглядывались в близкую, причудливо изгибающуюся линию горизонта, но никаких признаков цзинов видно не было.

- Побежал хозяину докладывать, что отыскал нас... - пропищал Поганец, видимо, совершенно уверенный в том, что оборотень нас обнаружил.

- Может быть, мне остаться здесь и задержать их?... - неожиданно предложил Фун Ку-цзы, но мы, все трое, только недоуменно посмотрели на старика. Наши взгляды были, по-видимому, настолько красноречивы, что он, пожав плечами, сказал: - Тогда нам надо торопиться!

Три минуты спустя снова началась наша скачка. Теперь уже мы не сдерживали коней. Нам было понятно, что уйти от оборотней и их предводителя нам вряд ли удастся, но мы могли успеть забраться на один из маячивших впереди каменных колоссов и там уже попробовать отбиться от нападения.

Скалы приближались, но приближались, на мой взгляд, слишком медленно. Мы скакали около часа, однако каменные гиганты, казалось, застыли на месте. А на исходе этого часа скачки чуть впереди и справа от себя я снова заметил рыжеватый проблеск. И тут же второй. Однако, когда я присмотрелся внимательно, я снова никого не обнаружил. По всей видимости, оборотни очень хорошо умели прятаться на этой голой, сухой земле и заметить их можно было только боковым зрением.

А еще через полчаса цзины перестали скрываться. Теперь и справа, и слева от нашего несущегося во весь опор отряда, ничуть не отставая от него, бежало по десятку оборотней, не приближаясь, однако, ближе чем на сотню метров. Судя по всему, у них не было приказа нападать на нас, они просто не давали нам скрыться, затеряться! А может быть, они считали, что нам все равно некуда деться, и просто дожидались, когда наши кони выдохнутся и встанут!

Но лошади бежали и бежали! Правда, я, уверившись, что нам не угрожает немедленная расправа, немного сбавил темп, но все равно лошадки должны были бы уже свалиться, а они!...

И тут я понял, что вожделенные скалы уже совсем рядом, два-три самых маленьких каменных пальца уже остались позади, и мы приближались к первому из устремленных к небу великанов. Повернувшись к Фун Ку-цзы, каким-то чудом еще державшемуся в седле, я крикнул:

- К скале!...

Взгляд старика метнулся вперед к ближайшему каменному столбу, но я немедленно уточнил:

- К большой!... И быстро забираемся как можно выше!... Лошадей придется бросить... если успеем, попробуем захватить хоть что-то из еды!...

Мы чуть изменили направление движения, и преследовавшие нас цзины, словно поняв наши намерения, начали подтягиваться ближе к нам. Довольно быстро расстояние между нашими лошадьми и передними оборотнями сократилось почти наполовину!... Спустя десяток минут они приблизились еще метров на двадцать!...

Я уже совершенно отчетливо видел невероятно большие для нормальных лис ярко-рыжие пушистые тела. Видел их мелькающие лапы, вытянутые в струнку хвосты, оскаленные в беге пасти с крупными белыми клыками!...

Расстояние между нами сократилось до двадцати метров. Оборотни сжимали наш отряд в страшных, беспощадных клещах!... Краем глаза я заметил, как Фун Ку-цзы положил правую ладонь на древко своего чань-бо, и удивился, что старик решился отпустить поводья.

До броска оборотней к нам в седла оставалось всего метров восемь - десять, но мы уже почти достигли своей цели. Обогнув с двух сторон торчащий из земли обгрызенный палец каменного столба, наши лошади вынеслись к подножию упирающегося в небо утеса. В мгновение ока мы слетели с седел и рванулись к гранитной стене, испещренной мелкими трещинами, сколами и наплывами. Вверху, метрах в двадцати над нами, виднелся вполне приличный карниз, способный вместить нашу компанию.

Впрочем, рванулись к скале все, кроме Поганца. Соскочив с крупа моей лошади, малыш метнулся к своему остановившемуся рядом скакуну и принялся быстро срезать ножом привязанные к седлу мешки.

Я мгновенно остановился и, убедившись, что Фун Ку-цзы и Гварда ловко и довольно быстро карабкаются по каменной стене вверх, бросился назад к Поганцу. Ухватив его за шерсть на загривке, я заорал:

- Ты что, по зубам оборотней соскучился?! А ну марш на скалу!!!

- Да, а жрать на скале ты камни будешь?! - заверещал он в ответ, пытаясь вырваться из моих рук.

Однако я, не слушая его истошного визга, в три шага оказался около каменной стены и буквально швырнул малыша к первой крошечной расщелине, змеившейся метрах в четырех над моей головой. Только тут я увидел, что мой ученик принял свой истинный облик. При этом в нижней паре рук он сжимал увесистый мешок с продуктами и бурдючок с водой, верхней парой вцепился в край трещины, а своими металлическими сандалиями энергично скреб по граниту скалы, пытаясь нащупать хоть какую-то опору для ног.

Позади меня раздался короткий, резкий до визга лай, а потом заполошное ржание и хрип лошади. Не оглядываясь, я что было сил подпрыгнул и вцепился в ту же трещину, на которой повис Поганец, но в отличие от него подошвы моих кроссовок прекрасно контактировали с камнем. Упершись ногами в стенку, я сделал еще один бросок вверх и оказался на крошечной каменной полке. Свесившись вниз, я протянул руку, но достать до Поганца не смог.

А у подножия скалы уже метались первые оборотни!!

Поганец, судорожно уцепившийся за край трещины, оставил свои бесполезные попытки поставить на скалу хоть одну ногу и висел неподвижно, свернув голову набок и скосив глаза вниз. Я облегченно вздохнул - цзины явно не могли дотянуться до ног моего крошечного ученика, стало быть, у нас было время, чтобы как-то вытянуть его наверх.

Но времени, как оказалось, у нас и не было. В следующее мгновение тело одного из оборотней нехорошо, мягкими тягучими толчками "потекло", затем взбугрилось перекатывающимися под шкурой комками "дикой" плоти, и я понял, что он начал трансформироваться в человека.

- Быстро давай руку!!! - заорал я Поганцу, а он, словно загипнотизированный увиденным преобразованием, затряс головой и только спустя несколько секунд прохрипел:

- У меня все руки заняты!...

- Брось мешок!! - рявкнул я.

Но Поганец отрицательно замотал головой. Оборотень почти закончил трансформацию, у него уже вполне сформировались руки и ноги, и только голова еще напоминала звериную. Не дожидаясь полного превращения, он наклонился, схватил своими еще текучими руками одного из своих товарищей и швырнул его вверх!!!

Поганец заверещал, как пойманный лисой заяц, затем раздался странный лязг, и я увидел, как длинные, явно не лисьи челюсти подброшенного цзиня вцепились в бурдюк с водой.

Литров семь воды, вырвавшиеся из продырявленного бурдюка, окатили рыжую шкуру цзиня и стоявшего под ним перекинувшегося в человека оборотня. Этот еще не до конца трансформировавшийся оборотень вдруг заверещал дурным голосом, словно его накрыло не водой, а концентрированной кислотой, переломился в пояснице и, упав на землю, начал корчиться в каких-то совершенно невероятных судорогах. В этот момент Поганец отпустил ставший ненужным бурдюк и, перехватившись руками, выбросил вверх правую ладонь. Я мгновенно вцепился в эту крошечную, горячую ладошку и дернул ее вверх с такой силой, что бедный Поганец взвизгнул.

Тем не менее спустя мгновение он пристроился рядом со мной на каменной полке и немедленно заорал, свесившись вниз:

- Что, рыжие, достали?! Скажите спасибо, что я вам железным каблуком по харям не настучал!!!

Но "рыжим харям" в этот момент было не до Поганца. Облитый водой цзин свалился на своего так и не закончившего трансформацию товарища, и тот вдруг затих. Упавший сверху оборотень тоже неподвижно лежал на боку, и только концы лап подергивались в некоей конвульсии. И оба этих неподвижных тела как-то странно меняли свои очертания, расплывались, бугрились... словно не могли решить, какую же форму им необходимо принять!

Четверо цзиней осторожно, не подходя слишком близко, топтались вокруг своих изувеченных товарищей, а остальные... Остальные приканчивали наших лошадей!

Поганец, увидев, что стало с нашими лошадками, тоже замолчал, поднял на меня сухие, нехорошо посверкивающие глаза и негромко, явно через силу, пискнул:

- Ну и что, учитель, мы будем делать дальше?...

И словно в ответ на его вопрос над нашей головой раздался тихий шорох, сверху сполз конец тонкой веревки, и раздался голос Фун Ку-цзы:

- Привязывайтесь, мы вас попробуем наверх вытащить!...

Как вы думаете, что сделал Поганец? Первым делом он привязал к концу веревки свой драгоценный мешок и, задрав голову, заорал во весь свой пронзительный фальцет:

- Тяни!!! Да осторожнее!... Если вы мне и этот мешок порвете, я вам... - Тут он неожиданно скосил на меня яростно сверкающие глазенки и уже спокойнее закончил: - Я вам этого никогда не прощу!...

Мешок рывками пошел вверх, и через минуту веревка снова упала рядом с нами. Поганец вопросительно посмотрел на меня и, увидев мой ободряющий кивок, пробормотал что-то вроде "Эх-хе-хе!..." - а затем ухватился за болтающийся конец и быстро полез по веревке вверх, похожий на... мохнатого паучка в набедренной повязке и железных сандаликах.

Скоро я услышал его пронзительный вопль:

- Учитель, поднимайся, я уже на месте!...

Веревочка была тонкой и потому не слишком удобной для моих ладоней, но обвязываться, чтобы меня вытягивали, как... Поганцев мешок, я счел недостойным. Мне, конечно, пришлось попотеть, пока я, упираясь подошвами кроссовок в стену, добирался до карниза, на котором обосновались мои друзья, а там, упав на камень, я минут пять никак не мог отдышаться. Когда же мое дыхание восстановилось, я поднял голову и огляделся.

Карниз, ставший нашим убежищем, был совсем невелик. От пропасти, из которой я только что поднялся, до отвесной каменной стенки, уходившей в небо своей абсолютно гладкой, гранитно поблескивающей поверхностью, было метра три с небольшим. По бокам каменная площадка была ограничена двумя осыпями или скорее обвалами, потому что составляли эти обвалы довольно крупные обломки гранита. Подняться выше мы не могли, это было ясно. Спуститься вниз?... Это нам, может быть, и удалось бы с помощью веревки, которую предусмотрительный Фун Ку-цзы, расстегнув халат, обматывал вокруг своей широкой талии, но... Опустив взгляд, я убедился, что у подножия скалы расположилось больше двух десятков оборотней, и они, похоже, не собирались покидать это неуютное место.

Ознакомившись со сложившейся ситуацией, я перевел взгляд на своих спутников.

Мой учитель закончил обматывать веревкой собственную поясницу, застегнул халат и уселся по-турецки, опершись спиной на каменную стенку. Гварда улегся у его ног и прижмурил глаза, словно собрался соснуть. Поганец развязал спасенный мешок и выкладывал из него завернутые в тряпицы харчи, бормоча себе под нос:

- Мясушка копченого три куска, рыбки соленой пять тушек, сорги сухой два мешочка... А это?... А это свиные ребрышки в панировке!...

Я снова перевел взгляд на старика и синсина и вдруг подумал: "А каким образом эти двое забрались на такую высоту... без всякой помощи?! Выходит, что и цзины могут пройти тем же путем!"

Подойдя к обрыву карниза, я опустился на одно колено и принялся рассматривать уходящую вниз каменную стену. Нет, забраться по этой стене, на мой взгляд, было совершенно невозможно... ну разве что с помощью какого-нибудь заклинания!...

Я снова посмотрел на старика и синсина, и, видимо, в моем взгляде настолько явственно читался вопрос, что Фун Ку-цзы с легкой улыбкой проговорил:

- Когда в твои пятки вонзаются клыки тигра, у тебя за спиной вырастают крылья...

Ну, с этим высказыванием я готов был согласиться - сам видел, как однажды мой школьный дружок Витюшка Харитонов почти без разбега перемахнул через двухметровый забор, хотя на уроках физкультуры выше чем на метр десять не прыгал. А все дело было в том, что рядом с ним неожиданно появился очень симпатичный, но чем-то рассерженный боксер... В смысле - собака. Так что "крылья за спиной" действительно иногда вырастают! Но чем можно было объяснить присутствие на нашем карнизике стариковского чань-бо?! Или и у него "крылья за спиной" выросли?!

Впрочем, мой Су Ван, Неукрашенный Правитель, тоже привычно висел у меня на поясе!...

Я снова посмотрел вниз. Оборотни под скалой перестали суетиться, расселись, охватив подножие нашей скалы плотным полукругом, и чего-то ждали, изредка перетявкиваясь. Понаблюдав за ними несколько минут, я обратил внимание на то, что они практически не обращали внимания на наш карниз, зато частенько оборачивались назад, в восточную сторону, и подолгу что-то высматривали. Цзины явно кого-то поджидали, и я сразу же догадался кого!

- Предлагаю слегка перекусить!... - бодро провозгласил Поганец у меня за спиной.

Я отвлекся от наблюдения за нашими врагами и обернулся на писклявый голосок моего ученика.

Сю стоял над гостеприимно распахнутым мешком и ожидал ответа на свое предложение.

- Мы же совсем недавно завтракали!... - усмехнулся я. - Неужели ты уже успел проголодаться?!

- А скачка, учитель!... - воскликнул Поганец. - Быстрая верховая езда всегда пробуждала мой аппетит! Если же учесть испуг, можно сказать, стрессовый шок, который я испытал, пытаясь спасти наши продовольственные запасы, в то время, когда вы втроем в экстазе лезли на стену, то...

Его маленькая, круглая, лохматая голова буквально утонула между высоко поднятыми плечами, а руки отпустили края мешка и потрясенно разошлись в сторону.

- Я думаю, нам не стоит слишком торопиться с обедом, - спокойно проговорил Фун Ку-цзы и, немного помолчав, добавил: - И с ужином тоже... Неизвестно, когда нам удастся покинуть это... гостеприимное место, а потому нам надо экономить еду.

Видимо, до Поганца быстро дошел смысл сказанного стариком, потому что он посмотрел на лежащий у его ног мешок, на старика и синсина, снова на свой мешок и неожиданно проговорил:

- Жалко, что у вас двоих так быстро отвалились ваши... "крылья за спиной"...

После секундного молчания Гварда наклонил голову и поинтересовался:

- Почему?...

- Потому что если бы они были целы, вы двое вполне смогли бы... улететь с этой скалы к... Желтому Владыке! - быстро ответил Поганец, глядя на свой мешок тоскливым взглядом.

- Ну, поскольку улететь мы все равно не можем, надо готовиться к обороне... - все так же спокойно проговорил Фун Ку-цзы, но я уловил в его голосе некоторое напряжение. И тут же перехватил его внимательный взгляд - старик пристально рассматривал нечто, появившееся за моей спиной.

Я быстро обернулся. Далеко на вершине холма появилась высоченная, до невозможности уродливая фигура, в которой я мгновенно узнал братца Чи. Огромный шестирукий великан быстрым шагом направлялся в нашу сторону, и даже отсюда было видно, как из-под его коротких, похожих на столбы ног, из-под мощных, раздвоенных копыт выбрасываются облачка сухой, обращенной в прах глины!

Через несколько минут топот его шагов стал ясно слышен, и цзины, обложившие нашу скалу, сразу же заволновались, затявкали, а затем один из оборотней начал превращаться в человека. Когда великан подошел к скале, послышался вполне понятный, хотя и сильно притявкивающий голос обернувшегося цзиня:

- Господин, мы их схватили!... Всех троих и... собаку!...

- И где же они?! - пророкотал Чи.

- Вон!... - Оборотень показал пальцем, "где они". Великан задрал голову и уставился на нас с Поганцем, поскольку только мы двое стояли на краю карниза.

С минуту он разглядывал нас, а потом посмотрел на своего клеврета и грозно спросил:

- А где еще один и... собака?!

- Там, господин, там!...- принялся уверять его оборотень. - Мы чуть-чуть не успели их... э-э-э... покусать. Они... э-э-э... очень хорошо умеют... лазать по скалам!

Великан снова посмотрел вверх, и тут я увидел, что Поганец, приплясывая на самом краю карниза, корчит братцу Чи совершенно невероятные рожи! Я даже оторопел, настолько богатую мимику демонстрировал мой ученик. А вот предводителю цзинов выступление мима Поганца явно пришлось не по душе. Он грозно взревел и неожиданно ударил по каменной стене огромным молотом, который сжимал в правой верхней руке.

Я не скажу, что скала содрогнулась, но, видимо от неожиданности, Поганец вдруг потерял равновесие, и его тщедушное тельце мотнулось на краю пропасти! В то же мгновение позади малыша метнулась черная молния, и синсин, вцепившись зубами в набедренную повязку Сю, оттащил его от края каменной полки.

Внизу горестно взвыли разочарованные цзины, а великан столь же неожиданно и стремительно нанес по скале удар слева трезубцем. Но это его действие не имело вообще никакого успеха - Поганца на краю уже не было, а на меня такие демонстрации как-то не производили впечатления.

Великан, еще с десяток секунд побуравив меня взглядом, повернулся к цзину-человеку и прорычал:

- Значит, ты считаешь, что вы схватили их?! А по-моему, они вас одурачили!!

- Нет, господин!... - заверещал оборотень. - Мы убили их лошадей, у них нет еды и воды, у них нет пути дальше, они... э-э-э... попались!

- Что ж мне теперь, сидеть здесь и ждать, пока они подохнут?! - не унимался Чи. - В то время как мои братья готовятся к последней битве!!

- Господин, а ты достань их оттуда!! - воскликнул оборотень и льстиво добавил: - Ведь ты лазаешь, как паук-убийца, по отвесным горам, упирающимся вершинами в небо, что для тебя какая-то там скала!!

Великан перевел свои седые мертвые глаза на каменную стену и задумчиво осмотрел ее снизу до самого нашего карнизика. Затем, не оборачиваясь, рыкнул:

- А ведь ты прав, грязный цзин!...

Чи выпустил из рук оружие и неожиданно... поплевал на свои ладони.

Я вдруг понял, что он собирается подниматься к нам, и чисто инстинктивно бросился вправо, к ближней каменной осыпи. Схватив огромный обломок гранита, я вырвал его из кучи и покатил к краю пропасти. Поганец, уже успевший прийти в себя, быстро подбежал к обрыву и, заглянув вниз, тоже метнулся к груде камней.

Выбранный им камешек был, конечно, гораздо меньше моего, но зато малыш быстрее докатил его до нужного места и перевалил его через край карниза. Я вытянул шею и посмотрел вниз, определяя степень успеха своего товарища. Камень Поганца со свистом пошел вниз, точно в темечко поднимавшегося по вертикальной стене чудовища, но, не долетев до цели метров трех, ударился о незаметный выступ стены, и его отбросило прочь. Впрочем, на землю он упал весьма точно, угодив в одного из суетливо бегавших под скалой цзиней. Рыжее тело словно бы переломилось пополам и осталось неподвижно лежать, вдавленное гранитным обломком в сухую глину.

Однако долго рассматривать результаты Поганцевого "бомбометания" мне было некогда. Упершись как следует в свой обломок гранита, я подкатил его к намеченному месту и снова взглянул вниз. Великан Чи медленно поднимался по скале на своих шести руках, а его толстые ноги прочно подпирали огромное тело. Видимо, он отлично знал, как использовать свои копыта для лазания по скалам. Он и в самом деле походил на огромного, страшного, беспощадного паука, медленно, но неостановимо подбирающегося к своей обреченной жертве.

Я едва не столкнул приготовленный камень, но вовремя вспомнил о едва заметном выступе как раз над головой ползущего вверх великана. А Поганец снова пританцовывал справа от меня и орал во все горло:

- Давай, учитель, толкай-наваливай! Тресни по макушке этого козлоногого таракана, чтоб у него позвоночник из задницы выскочил!! Дай оборотням возможность полакомиться великаниной!!!

Я внимательно следил за осторожным продвижением брата Чи, стараясь не отвлекаться на провоцирующие вопли Поганца Сю. И тут слева от меня прогудел бас Фун Ку-цзы:

- Пора!...

"Если сейчас еще и Гварда подтявкнет этим двоим, я точно познакомлю их с русской ненормативной лексикой!" - зло подумал я, удерживая рвущееся наружу желание немедленно сбросить приготовленный каменный снаряд.

- Пора!! - еще настойчивее повторил старик, и его рука легла на гранитный обломок рядом с моей.

- Нет!!! - рявкнул я, не оборачиваясь. - Толкать будем, когда я скажу!!!

И старик замер, только пальцы его руки, упертые в шершавую поверхность глыбы, побелели от напряжения.

А Чи продолжал подниматься. Вот одна из его правых рук выметнулась вверх, уже выше от следа, оставленного на гранитной стене сброшенным Поганцем камнем, и огромная, похожая на совковую лопату ладонь принялась быстро шарить, нащупывая подходящую трещину. Вот эта ладонь зацепилась кончиками пальцев, напоминающих скрученную в кольцо краковскую колбасу, за едва приметный выступ, и слева коротким броском поднялась другая рука, а след на стене, за которым я напряженно наблюдал, чуть прикрылся приподнявшейся огромной головой, отсвечивающей голым красно-медным затылком. Пальцы левой руки нашарили достаточный упор, и справа взметнулась вторая рука, а голова приподнялась еще на пару десятков сантиметров...

До конца пути монстру-скалолазу оставалось не больше восьми метров!

"Ну, если мы сейчас промажем, значит, нет в этом Мире никакого... Желтого Владыки, а Правды нет вообще нигде!" - лихорадочно подумал я и выдохнул:

- Давай!!!

Мы вчетвером разом навалились на камень, он неожиданно легко перевалился за край карниза и с каким-то утробным "ухом-м-м-м" пошел вниз.

Я мгновенно оказался на четвереньках, так что моя голова высунулась за обрез карниза, и мне во всех деталях был виден быстро удаляющийся камешек. Сначала он полностью закрывал происходящее внизу, затем он уменьшился настолько, что стали видны мечущиеся на земле рыжие цзины. Камень падал впритирку к скале, и я молил все высшие существа во всех существующих мирах, чтобы на этой каменной стене не оказалось еще каких-нибудь выступов! Но вот с обеих сторон от уменьшающегося в размерах камешка появились две... нет, три огромные ручищи, вцепившиеся в вертикаль скалы мертвой хваткой, и на секунду я испугался, что наш снаряд попросту расколется о ту медную броню, из которой был выкован череп братца Чи.

Но испуг мой был мгновенен. Почти сразу же я услышал тупой звук мощного удара, необоримая сила оторвала руки монстра от скалы, и они, нежно обняв рухнувший на их хозяина каменище, стали стремительно удаляться по направлению к нашей Матери-Земле!

Через секунду в разные стороны от предполагаемого места приземления брата Чи пырскнули рыжие искры цзинов, затем раздался звук второго тупого удара, и вот тут камень все-таки раскололся. Два обломка лениво откатились в разные стороны, открыв нашим глазам лежащего навзничь великана. Раскинулся он в спокойной, я бы даже сказал, умиротворенной позе, широко раскинув все свои шесть рук и пару копыт. Голова его была цела, хотя все четыре глаза были закрыты. Было полное впечатление, что чудовище совсем и не сражено жестоким ударом тяжеленной каменюки по темечку, а просто прилегло отдохнуть в нежных лучах восходящего солнца.

Цзины, разбежавшиеся было в разные стороны, начали потихоньку подтягиваться к туше своего поверженного предводителя, и первым около "тела" оказался тот самый советчик, который подсказал Чи, как до нас добраться. С явным трепетом он наклонился над своим шефом и заглянул ему в лицо. И тут же до нас донесся вопрос, заданный растерянным осипшим басом:

- Это чего такое было?...

- Это, господин, тебя по голове трахнули! - бодро, громко и четко доложил оборотень и тут же выпрямился, делая два шага назад.

- Кто?... - последовал новый недоуменный вопрос, но голос прозвучал уже более уверенно.

- Те, которые наверху засели! - также бодро, громко и четко отрапортовал оборотень.

- Чем?... - все с тем же удивлением поинтересовался великан Чи.

- Камешком!... - доложил цзин гораздо более "интимным" голосом. - Вот он валяется, тут и тут...

Великан скосил правую пару глаз направо, левую - налево и убедился, что камни действительно валяются на указанных цзинем местах.

Тем временем поближе к все еще неподвижно лежащему Чи подтянулись рыжие оборотни, коротко о чем-то перетявкиваясь, и, как оказалось, сделали они это напрасно. Видимо, до шестирукого чудовища дошла наконец суть случившегося, и ему стало обидно. В мгновение ока Чи оказался на ногах и, схватив четырех ближайших цзиней за самые разные части их лисьих тел, швырнул их по очереди в сторону нашего карниза с душераздирающим ревом:

- Поймать их немедленно, связать и поставить передо мной!!!

Эта безумная выходка взбесившегося великана была настолько неожиданна, что я смог только в растерянности и бездействии наблюдать за попыткой высадки цзинского десанта на нашей территории. Но, к счастью, до места приземления долетело всего двое цзиней, и встретил их беспощадный чань-бо моего учителя. Старик двумя мощными взмахами смел рыжих "десантников" с нашей площадки, так что через секунду все четверо смирно лежали под копытами продолжавшего буйствовать великана.

А тот, втаптывая обломки нашего снаряда в землю, ревел на всю округу:

- Я сорву с них их кожу и натяну ее на свой боевой барабан!!! Я вырву их сердца, печенки, желудки, мозги и сожру сырыми!!! Я вытяну из их трепещущих тел жилы и сделаю себе курчун, чтобы наигрывать гибельные пляски!!! Я сожгу остатки их плоти, а пепел использую для примочек к ранам!!!