Чтение 30–й страницы книги ~Люди меча~

Весна

Певунья исчезла из замка в середине марта. А может, и раньше - никто из
слуг за ней не следил. Она не нуждалась в том, чтобы ее расчесывали,
переодевали, чтобы наливали ей ванну. Некоторые из обитателей епископского
жилища утверждали, что все это делают для нее русалки, анчутки, кикиморы и
прочая нечисть, но Флор в это, разумеется, не верил.

Если женщина господина епископа не ест и не пьет, это вовсе не значит,
что ее кормят со своих рук лешие, а поят ночные криксы. Просто она каждый день
сидит за столом с правителем.

Если она не требует, чтобы ее расчесывали или готовили для нее, как в
прошлые годы, большую бадью с водой - значит, ее умывает и расчесывает их
господин. Почему бы и нет, если ему это нравится? Он ведь из-за ее голоса
просто с ума сходит.

По разным храмам мотается - к каждом из них хоралы по-разному звучат,
говорит. Уединяется то у озера, то и вовсе в лесу - но сторожащие их покой
телохранители все равно издалека слышат волшебные звуки молитвы.

И вот вдруг обнаружилось, что ее нет: она не выходила из дверей, не
требовала для себя коня или кареты, не нуждалась в охране. Просто господин
епископ перестал появляться из своих покоев вместе с ней. В замке стало тихо и
как-то грустно. И Флор подумал о том, что очень скоро его господину опять
захочется перейти на рыцарский завтрак: размоченный в вине белый хлеб. И это
действительно произошло. Да так резко, что изменение в правителе заметил весь
замок: однажды утром из его спальни наверху раздался нечеловеческий рев ярости.
Начальник охраны спавший вместе со всеми в главном зале, услышал этот крик даже
через три этажа, вскочил с соломы, которой был выстелен пол, подхватил свою
перевязь и кинулся вверх по лестнице.

Священник, раскидав по комнате постель, со всей силы колотил кулаком по
подоконнику. Стол уже был разломан в куски. Судя по тому, как скручены рожки
валяющегося на полу подсвечника - в качестве оружие использовали именно его.

Хозяин замка резко развернулся в сторону двери и налитые кровью глаза
хищно блеснули в полумраке комнаты. Флор, ощутив, как побежали по спине
мурашки, попятился и, спохватившись, поклонился:

- Вы меня звали, господин епископ?

- Принесите мне в малый зал рыцарский завтрак и наведите здесь
порядок, - перевода дух, распорядился правитель. - И верните на место старую
кровать.

- Слушаюсь, господин епископ, - отступил за дверь телохранитель.

- Прочь с дороги! -священник, пихнув начальника стражи в грудь, быстро
пошел вниз по лестнице.

Это было невыносимо! Сколько сил, сколько труда потратил он, чтобы
развить это епископство, чтобы сделать его сильным и процветающим, чтобы
закупить оружие на три тысячи воинов, накопись золото, достаточное для отпора
любому врагу! И этот проклятый дух просто взял, и отдал все русским!

- Зачем ты сделал это, демон?!

- Я не просил у тебя страны... - зашелестел вниз по ступенькам смешок.
- Мне нужно только тело...

- Негодяй! Мерзавец! - священник попытался пнуть невидимое существо на
звук голоса и едва не поскользнулся. - Подлая тварь! Выгони всех русских из
Ливонии немедленно!

- Как?

- Как запустил, так и выгоняй!

- Отдай приказ, смертный...

- Не знаю... Проникай в разум, обманывай, воруй мысли - ты же умеешь
это делать!

- Отдай приказ. Кого и что мне заставить сделать?

- Ты что, сам не можешь придумать?

- Я не должен думать... - на этот раз это был мужской голос, который
звучал едва ли не в самом ухе. - Я должен выполнять приказы!

- Черт! - выругавшись, епископ перекрестила и открыл дверь в малый лал
замка: всего лишь с одним камином и двумя окнами. - Кто командует русской
армией в Ливонии?

- Здесь нет армии... - громко прошептал голос. - Здесь гарнизоны,
гарнизоны, гарнизоны...

Дерптский епископ прикрыл глаза и злобно зашипел, словно увидевший
собаку кот.

- Они что, уже везде? Они нас покорили?

- Нет, смертный, - звонко расхохотался под потолком демон. - Это вы
покорились им...

- Это все из-за тебя, темный дух!

Демон рассмеялся, даже не удостоив смертного ответом.

Впрочем, священник и сам прекрасно понимал, что от одного только
человека судьба всей конфедерации зависеть никак не могла. Пусть даже этот
человек - он сам.

Правитель, а точнее - бывший правитель западного берега Чудского озера
подошел к холодному камину, взглянул на черные угли, положил руку на крест. Как
же могло случиться такое, что вся Лифляндия покорно легла под копыта русской
конницы, не посмев воспротивиться ни словом, ни оружием. С его собственным
Дерптским епископством все ясно - демона мало интересовали дела смертных. На
земле он ищет только наслаждения, и война в число приятных ему развлечений не
входит. Рижское архиепископство... Да, в нем, как и Курляндском епископстве
проповедники уже давно посеяли в сердца прихожан семена лютеровской ереси.
Слуги Римского престола в этих землях слишком много беспокоились о бенефициях,
и очень мало - о человеческих душах. На рабов-сервов, неспособных на богатые
пожертвования, они ленились тратить свои слова и молитвы, а в итоге за три
столетия с местными чухонцами христиане заговорили о Боге впервые. Причем
христианами этими оказались лютеране. Теперь настала пора пожинать плоды. Ныне
на каждого доброго католика в тамошних землях приходится по двадцать еретиков.
Рижское и Курляндское епископства больше не смотрят на него, как на брата по
вере и выступать на помощь не желают.

Но как же Эзельский епископ?! Почему не пришли на помощь его сотни? Где
хваленые ливонские рыцари, еще недавно желавшие покорить все славянские земли?

Впрочем, на этот вопрос он мог ответить и сам. Ведь ровно два года
назад он сам, своими собственными руками готовил набег на Новгород. Тогда
воевать славянские земли ушли все храбрые воины, готовые встретиться с
язычниками в открытом бою. И все они полегли в псковских лесах. Ныне в Ливонии
остались только те рыцари, что воевать не желают. И великий магистр Фюрстенберг
вместе со своим ближайшим помощником Готардом Кетлером сейчас наверняка носятся
от замка к замку, призывая рыцарей к оружию - но те, изнежившись от сытой и
спокойной жизни, кровушки проливать не хотят.

Получалось, что единственным союзником Дерпт ского епископства остался
остров Эзель.

- Демон, где сейчас находится эзельский епископ Герман Вейланд?

- В аду.

- Ш-ша! - опять зашипел хозяин замка. Так вот почему союзник не пришел
к нему на помощь. Он просто мертв. А значит, единственной силой, которая сейчас
способна сражаться за свободу Ливонии - это золото. За свободу Ливонии готовы
драться только наемники, и больше никто.

Послышался осторожный стук. В дверь протиснулась упитанная кухарка с
подносом, на котором стояла глубокая миска, кувшин с вином и несколько сухих
гренок.

- Желаете что-нибудь еще, господин епископ?

- Поставь на стол, и уходи, - отмахнулся хозяин, погружаясь обратно в
тревожные мысли.

Наемники... Он смог бы набрать пару тысяч ландскнехтов и содержать их
хоть целый год. Однако, с такими силами Дерпт еще можно оборонить - но взять
штурмом... Ах, если бы только русские ушли! Если бы можно было начать все
сначала, но командуя обороной епископства самому! Или все-таки можно?

Правитель отошел от камина, сел за стол, налил вина в чашу. Потом взял
сухарик и обмакнул его в вино, задумчивая крутя в кроваво-красном напитке.
Убрать русских из города, убрать русских из города, убрать...

Нет, убрать русских из города мало: остаться здесь в одиночестве,
окруженном врагами - долго все равно не продержаться. Русских нужно выгнать из
всей Ливонии. Причем надолго, хотя бы на пару месяцев, чтобы успеть набрать
наемников, привести их сюда и подготовиться к обороне. Убрать, убрать... Убрать
русских...

Он положил почти полностью размокший сухарик в рот, прижал языком к
небу, превращая в терпкую кашицу. Откинулся на спинку стула. Ну же, думай,
думай! Неужели умный, цивилизованный человек не сможет справиться с ордой
безмозглых язычников? Должен быть выход, должен...

- Господин епископ! - хозяин замка поднял взгляд на дверь, приотворив
которую в зал вошел, остановившись при входе, начальник замковой стражи. -
Воевода Петр Шуйский со многими людьми прибыл. Во двор как раз заезжают.

Епископ поморщился, словно вместо вина ему подсунули горькую редьку,
отодвинул миску с вином:

- Убери все это. Прикажи вина французского подать, мяса жаренного, рыбу
или еще чего там на кухне есть. Кубки принесите серебряные. И на угощение свиты
русской начетник пусть не скупится.

Правитель церковными землями мог относиться к гостям как угодно - но он
не был дураком и не собирался обрушить на себя гнев чересчур сильного врага
откровенным оскорблением. Побеждать нужно разумом, а не грубостью.

Воевода ворвался в зал, как ураган: бородатый, широкоплечий, сверкающей
заиндевевшей кольчугой, пахнущий морозом и свежестью. Быстрым движением
развязал и отбросил на стоящее возле камина кресло! подбитый темным мехом плащ,
протянул руки к огню:

- Рад видеть тебя, господин епископ! Холодит чего-то на улице. И не
скажешь, что весна.

Хозяин замка покосился на оставшуюся раскрытой дверь: где там слуги,
кухарка с угощением?

- Ваши люди остались во дворе, воевода?