отцом на колени и поцеловала руку. Я подошел к ней, сказал: "До захода
солнца", и расстегнул ошейник. Саманта бросилась отцу на шею.
и за это время она успела переругаться и довести до слез всех кухарок.
Ко мне в постель пришла грустная и пристыженная. Плача, сказала, что просто
не могла с собой ничего поделать. Такой у нее характер.
чтоб селяне из деревень сэра Добура явились к нему и занялись посадкой
лесов, которые погубили люди Каспера. Сказал, сколько будет платить за
каждого человека в день. Плата была щедрой. Столько опытный подмастерье не
получает. А потом резкими словами закончил аудиенцию.
полях сейчас делать нечего. Леса нам, конечно, нужны, но и своих мужиков
хватает, которым платить не надо. Тогда почему? Тетя Элли говорила: "Ищи,
кому выгодно". Кому это выгодно? Только мужикам сэра Добура. Заработав
столько денег, они безбедно проживут до следующего урожая. Выходит, отец
решил подкормить людей сэра Добура. Простил... А резкие слова - не в счет.
Это для вида. Или хочет, чтоб моему второму сыну досталось крепкое владение
и замок с богатой казной. А какая, собственно, разница?
что сделали?
О том, как тетя Элли вышла на свободу.
наращивать мышечную массу. На это очень смешно смотреть, потому что она
по-прежнему лежит на брюхе, только поднимает и опускает лапы, словно солдат
марширует на месте. А еще пытается развести крылья. Но это вообще дохлый
номер. Нет простора. А переход количества в качество идет полным ходом.
Когда тетя Элли пытается повернуться на бок, нет никакой крови, потому что
на брюхе сама собой нарастает кожица. Еще день-два, и тетя Элли полностью
оторвется от камней. Но план побега нужно менять. Даже если тетя Элли сможет
протащить свое тело два километра по узкому туннелю ручья, то улететь никак
не сможет. Это я точно знаю. Крылья такие слабые. Их надо несколько недель
день и ночь тренировать. Но не в подземелье, а на воздухе. А тетю Элли эти
вопросы совсем не беспокоят. Она говорит, что самое главное - отделиться от
камня и получить свободу перемещения. А все остальное пусть меня не волнует.
пятнадцать. Отец и мать уже смирились с мыслью, что Саманта станет моей
леди, но мы потихоньку договорились, что ошейник я с нее снимать не буду
до тех пор, пока она не понесет под сердцем моего ребенка. Чем дольше она
проходит в ошейнике, считала мать, тем мягче станет ее характер. А дружба
с Перли на нее так и совсем замечательно действует. В общем, все было
замечательно.
Комнату над тетей Элли решили забить старой, ненужной мебелью, и пол не
выдержал. Он рухнул на тетю Элли. Я думал, он толщиной в метр, но где-то
ошибся в расчетах. Пол оказался всего полметра толщиной. Но все равно,
придавило дракону основательно. Так, что она не могла дышать.
пола-потолка на более мелкие, которые людям под силу было оттащить в сторону,
тетя Элли пришла в себя. Я повел людей в подвал, в мой лаз, и, работая и
сверху, и снизу, мы за час освободили дракону из под обломков. Тетя Эли,
стеная, осторожно попятилась и вытащила голову из отверстия в стене.
Его зашить надо. У меня пальцы не работают.
обломок порвал аж два метра перепонки. Я позвал Перли. Дракона объяснила,
как нужно зашивать перепонку, но в подвале было слишком темно. Вскрикивая
от боли, тетя Элли вылезла сквозь дыру в потолке и поползла по коридору
в обеденный зал. Мы поспешно отодвинули столы, и она улеглась под окнами.
Перли начала зашивать крыло. Она работала до самого вечера, это было
мучительно больно, и весь пол в обеденном зале покрылся кровью.
вот это случилось. Боже, как мне больно! Шей, девочка, шей! Не слушай, что
я несу.
Он не знал, что делать. И что собирается теперь делать леди Элана. И не
было ли с его стороны нарушения клятвы? Вроде, не было.
поразился, как ловко тетя Элли сделала это. Всего одна фраза, и, вроде
бы, все остается по-старому, волноваться нет причин.
выдолбил, освобождая дракону. Теперь, когда ее не было здесь, пространство
казалось огромным.
спросил, мне бы пришлось также честно и прямо ответить. И как тогда быть
с клятвой? А то, что я знал о норе, ведущей к хвосту драконы, сомнений
не вызывало. Ведь я привел туда людей. Другое дело - по силам ли ребенку
выдолбить в камне такое пространство? Причем, так, что об этом никто не
догадался. Отец ведь не знал, что от соков драконьего тела раствор отсырел
и стал не тверже утоптанной глины. Может, полость вокруг тела тети Элли
существовала всегда?
за эти три дня немного пришла в себя. Первый день, когда Перли зашивала
крыло, ей было очень больно. Весь второй день она проплакала, рассматривая
себя. Тетя Элли убеждала меня, что от нее остались только шея да хвост.
То, что между ними - бурдюк с нечистотами. Глаза бы ее на это не смотрели.
Ни следов мускулатуры, одна жировая ткань, а еще из костей кальций
вымывается. Перепонка на крыльях, оказывается, наросла неправильно. Ее
должно быть втрое больше. Так она даже крылья расправить не может. Но больше
всего ее огорчали лапы. На них не было ни пальцев, ни когтей.
смирилась со своим уродством, положила голову на подоконник, и весь день
смотрела в окно. Если бы только смотрела... "Ой, Джон, смотри, курочка!
Лошадка! Собачка!". И так весь день. Как будто я курочек не видел. А
в дверях весь день мужики толпились, дракону рассматривали. Все тепло
выпустили, зал застудили, такой сквозняк устроили, что я насморк получил.
Одних выгонишь, через пять минут другие голову в дверь суют. Нет, чтоб
войти и дверь за собой прикрыть, если невтерпеж, так приоткроют и тепло
выпускают. Войти боятся.
по залу. Круг за кругом. Задыхалась, плакала, стонала, но все равно
выбрасывала вперед лапы и, извиваясь, подтягивала тело.
еще испытаем щемящее чувство невесомости!
судьбу тети Элли. Как ей дальше жить.
Слово лорда, - твердо сказал я.
свой срок до конца. Я не делала попыток выбраться оттуда, или позвать друзей
на помощь, хотя искушение было страшным. Так, неужели, когда само провидение
освободило меня, вы вновь захотите лишить меня свободы? Я ждала этого дня
двести лет.
ожили мои очки.
замка?
Боюсь, тогда от замка не осталось бы камня на камне. А теперь взгляните
в окно.
ли нам столба коновязи, после чего из ее очков вырвался ослепительный,
тонкий, как вязальная спица, луч и перерезал столб наискось. Стефан вышел
на улицу и принес обрубок. Срез был ровный и чуть обугленный.
- произнес мой отец.
позади, - ответила дракона. - И лучшее тому доказательство - то, что сами
стены замка отпустили меня. Что же касается клятвы, то ваша совесть чиста и
честь незапятнанна. Все произошло само собой.
Русанов Владислав
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Каменистый Артем