Чтение 30–й страницы книги ~Люди огня~

- Пытки тоже отнимают свободу воли. Однако инквизиторы их применяли.

- Это было признано ошибкой.

- Да! В спокойную эпоху лени и религиозного равнодушия. Но если бы восемь веков назад Инквизиция не проявила решительности, от христианской церкви ничего бы не осталось. Еретики всевозможных толков - манихеи, богомилы, павликиане, катары, вальденсы - поглотили бы ее полностью. Некому было бы нести Свет Христов. Сейчас мы стоим перед таким же выбором. У нас слишком мало времени, Пьетрос. То Царство Будущего Века, которого чаяли все христиане, наступит не более чем через год. Вот срок, который нам остался! И в этот срок мы должны спасти многие и многие души, чтобы миллионы достойных вошли в Царство Божие вместе с нами. Тогда я обниму тебя за плечи и проведу под хрустальные своды Неба. Но разве наше счастье может быть полным, если кто-то останется за порогом? Это твоя аскеза, Пьетрос. Помни, что строгость - только форма христианской любви, а жалость - одна из страстей, ничуть не лучшая, чем все остальные.

В тот же день я поручил Марку связаться со Службами Безопасности разных стран по поводу нетрадиционных методов ведения допроса. Мне казалось, что он лучше меня умеет общаться с этими людьми. Марк удивился, но послушался.

Нам прислали специалистов, но я медлил. Очень хотелось обойтись без этого.

Пока я начал с другого конца. Приказал явиться в церковь святого Франциска Ксаверия всем руководителям предприятий, главам общин и монастырей независимо от вероисповедания и приходским священникам. Этих людей надо было проверить прежде всего. Потом они сами должны были заняться своими подчиненными и приказать им принести присягу, пусть даже во второй раз. Плевать! Не крещение.

При корпоративной системе Японии этот выход казался самым разумным. Правда, присяга из сакральной превращалась в гражданскую... Ну и ладно. И так работает.

Сколько всего влиятельных людей в городе? Около одного процента? Или больше? Население города - несколько миллионов человек. Значит, мы должны проверить несколько тысяч. И это только Токио. А если виновные покинули город?

Я не мог закрыть Токио. Экономика этого не выдержит. К тому же было время буддистского поминовения усопших. Праздник О-Бон. Японцы потянулись на кладбища. Впрочем, посты на выездах усилили, у всех въезжающих и выезжающих проверяли Знаки. Да что толку! Обычный полицейский не отличит поддельный Знак от настоящего.

Отловили еще пару сотен неприсягнувших. И то дело! Если они соглашались принести присягу и принимали причастие Третьего Завета - их отпускали. Если нет оставляли в тюрьме.

Я уныло смотрел на проходящих перед нами людей. Количество их удручало. Мы с Матвеем парились здесь уже третий день.

- Бесполезно, Матвей! Тот, кто виновен, ни за что сюда не явится, - шепнул я.

- Ошибаешься, - медленно проговорил мой коллега. - Эту проверку просто не воспринимают всерьез. Я ведь даже рук не смотрю.

- А как ты это делаешь?

- Просто чувствую.

- А что же Сугимори не почувствовал?

- Не пытался. Здесь надо настроиться.

- Ладно, молчу.

Уставал Матвей страшно. В конце каждой такой проверки мне приходилось отпаивать его коньяком. Работали по десять-двенадцать часов в день. Я сам спал часа по четыре. К тому же мне надо было отдавать приказы об арестах и следить за тем, что происходит в тюрьмах.

То, что я отказывался пытать других, оборачивалось пыткой для меня самого. Но ничего! Потерпим. В Средние века считалось, что мучения грешников в аду должны доставлять радость праведникам. Увы! Я родился в другое время. Мне это не доставит радости. Лучше я не посплю, чтобы грешников в аду было поменьше.

- Третий от второй колонны, - шепнул Матвей. - В сером костюме.

Здесь каждый второй в сером костюме! Однако я проследил за взглядом Матвея. Средних лет японец, ничем не примечательный. Я кивнул охранникам, стоявшим у колонны. Японца без лишней грубости взяли под руки и подвели к нам.

- Покажите руки, пожалуйста.

Знака не было. Чего и следовало ожидать.

- Угу, - устало сказал я. - Вы задержаны.

На сегодня пятый. Всего-то! Как же это меня достало!

Я вынул сотовый и позвонил Марку:

- Марк, слушай... Я даю добро. Да, на это. Пусть ребята поработают. Только ласково, без передозировок. Чтоб все были живы! - Последние две фразы я добавил в порядке самооправдания. - Я сейчас приеду.

Аскеза так аскеза! Если я обрекаю людей на это унижение - я должен видеть последствия собственных приказов. Иначе я просто трус.

ГЛАВА 5

Было около девяти вечера, когда я вошел в здание токийской городской тюрьмы. Здесь не было отдельной инквизиционной, пришлось потеснить воришек и их следователей.

У лестницы я нос к носу столкнулся с Марком.

- Четвертый этаж, - коротко сказал он.

- А ты?

- Домой. Я солдат, а не ищейка.

Я вздохнул.

- Прости, что поручил тебе эту собачью работу.

Марк пожал плечами и зашагал к выходу.

Комната, где проходил допрос, была куда менее мрачной, чем те, в которых в свое время допрашивали меня. Скорее медицинский кабинет, чем камера. Это меня успокоило.

Следователя Святейшей Инквизиции я знал - все назначения проходили через меня. Он познакомил меня со "специалистами".

Виновный (точнее, подозреваемый) лежал на кушетке и вызывал скорее отвращение, чем жалость. Расслабленная поза, безвольные черты, струйка слюны в уголке рта.

Я сел рядом со следователем.

- Кто это?

- Эндо Хасэгава, один из местных иезуитов.

- И что?

- Ничего. Боюсь, его придется выпустить. Знак подлинный. Ни о каком разделении ордена ему неизвестно.

Я взглянул на "специалистов".

- Это надежно?

- Если один раз - то не очень. Надо правильно сформулировать вопрос, а потом еще разобраться в ответах. Если последующие вопросы вытекают из ответов, полученных в прошлый раз, - это гораздо надежнее.

- Насколько это вредно?

- Да уж не полезно! - усмехнулся "специалист".

- Отвечайте четко. Выживет человек после необходимого числа допросов или нет?

- Выживет-то выживет... Только доживать ему придется скорее всего в психиатрической клинике. Понимаете, такие методы применяют обычно к тем, кого не собираются выпускать на свободу.

- Понимаю.

Хасэгава пошевелился и открыл глаза.

- Пить. Дайте пить, пожалуйста!

- Дайте! - приказал я следователю.

Ему принесли стакан воды. "Специалист" присовокупил к нему пару белых таблеток.

- Что это? - поинтересовался я.

- Нейтрализатор.

- Пейте, - кивнул я.

Все это больше напоминало медицинскую процедуру, чем пытку. Это усыпляло совесть.

Подозреваемый по-собачьи смотрел на меня. Наверняка видел по телевизору.

- Дайте мне протокол допроса, - попросил я. - Насколько я понимаю, я опоздал к началу.

Мне протянули компьютерную распечатку.

"Вопрос: Вы знакомы с Луисом Сугимори Эйдзи?

Ответ: Да.

(Гм... Интересно.)

Вопрос: Вы принадлежите к одному ордену?

Ответ: Да.

Вопрос: Сколько вам известно орденов иезуитов?

Ответ: Один.

Вопрос: Что вам известно о разделении ордена?

Ответ: Что?

Вопрос: Орден иезуитов разделился?

Ответ: Не знаю".

- Почему такие односложные ответы? - поинтересовался я.

- Специфика допроса, - пояснил следователь. - Повторить?

- Нет.

Пытку применяют только один раз. Даже по средневековому законодательству. Правда, можно "продолжить". Но не стоит подражать средневековым инквизиторам в лицемерии.

Хасэгава Эндо смотрел на меня с надеждой.

- Я ни в чем не виноват, Болотов-сан! Я ничего не знаю ни о каком разделении ордена!

Я посмотрел на "специалиста".

- Он может помнить то, о чем его спрашивали?

- Вряд ли.

Я перевел взгляд на Хасэгаву.

- Меня спрашивали об этом и раньше! - забеспокоился он.

- Да, - подтвердил следователь.

Я вздохнул.

- Вы давно знакомы с Луисом?

- Пару лет.

- Тесно общались?

- Жили в одной резиденции ордена.

- Так! Помните прошлое Рождество?

- Ничего особенного не происходило. Праздничная служба.

- Луис присутствовал?

- Конечно.

- Так! - Я обернулся к следователю. - Вы записываете?

Он растерянно смотрел на меня. Зато один из "специалистов" гордо продемонстрировал красный огонек на диктофоне.

Эндо побледнел и удивленно смотрел на меня.

- Это так важно?

- Все важно. В чем заключались обязанности Луиса в ордене?

- Руководство духовными упражнениями...

Я усмехнулся.

- ...проповеди, лекции. Иногда он выполнял обязанности священника.

- Он был духовным коадьютором?* [Духовный коадъютор - третья ступень иерархии ордена иезуитов. Духовными коадъюторами были священники, принесшие три монашеских обета: бедности, целомудрия и повиновения.]

- Да.

- У него было место преподавателя в одной из иезуитских коллегий?

- Нет. Просто он вел лекторий для всех желающих. Скорее лекции-проповеди. Типа катехизации.

- Последний месяц тоже?

Эндо задумался и опустил глаза.

- Понимаете, сейчас каникулы. К тому же О-Бон.

- При чем здесь О-Бон?

- Мы чтим местные обычаи.

- Ладно! Чтите. Но я не поверю, что иезуит бездельничал целый месяц. Его что, в отпуск отправили?

- Нет. Он получил другое послушание.

- Какое?

Чем дальше я спрашивал, тем с меньшим энтузиазмом отвечал Хасэгава. После этого вопроса он молчал по крайней мере минуту.

- Это внутреннее дело ордена, - наконец выдавил он.

- Здесь нет внутренних дел ордена! Все - дело Господа. Отвечайте!

- Не знаю.

- Не знаете? Кто возглавляет вашу резиденцию?

- Я.

- И вы не знаете?!

- Не знаю. Приказ был послан в обход меня.

- Интересно. Вас это не удивило?

- Удивило, но... сейчас и не такое происходит.

- А что происходит?

- Просто это не единственный случай в ордене.

- Расскажите подробнее.

- Это не более чем слухи... Бывает, что кто-то из членов ордена получает приказ от какой-либо высокой инстанции, выводящий его из непосредственного подчинения начальства.

- Так! Кто? Когда?

- Я не знаю имен. Слухи - не более.

- Хорошо. Пока оставим. Вы видели приказ, который получил Сугимори?

- Да.

- Что это был за документ?

- Приказ о переводе, заверенный орденской печатью.

- Чья подпись была на приказе?

- Не помню.

- Ложь!

Он замотал головой.

- Не помню, Болотов-сан!

- Может быть, повторим? - поинтересовался сообразительный "специалист" с диктофоном.

- Простите, напомните, как ваше имя? - Черт! никакой памяти на японские имена, особенно если мне представляют несколько человек одновременно.

- Цуда Сокити.

- Отныне вы курируете это дело, Цуда-кун* [Суффикс "кун" используется в японском языке вместо "сан" при несколько фамильярном обращении начальника к подчиненному.]. С вас спрошу. - Я протянул ему свою визитную карточку с прямым телефоном. - Будут новости, позвоните.

- А как насчет?.. - он кивнул в сторону Хасэгавы.

- А с вами мы так договоримся, господин Хасэгава. Если в течение двадцати четырех часов вы вспомните подпись на приказе - ваше счастье. Если нет - допрос придется повторить. Вспомните имена иезуитов, получивших странные приказы, - совсем хорошо. Настоятельно рекомендую вспомнить. - Я повернулся к следователю. - Дайте мне копии протоколов всех допросов. Я хотел бы их изучить.