Чтение 30–й страницы книги ~Прокаженный~

колеса", и общество разделилось - мужчины отошли налево, дамы встали напротив.
Было видно, что находятся они в каком-то подобии сна - глаза их стремительно
наполнялись ужасом, но противиться чужой воле было выше их сил.

"Вот дает жизнь!" - раздался за спиной Титова восхищенный голос Архилина,
забывшего про свой автомат. Аспирант вдруг почувствовал, что руки его стали
подобны когтистым лапам оборотня Тала...

Когда красная пелена спала с его глаз, он застегнул штаны, вытер мокрые по
локоть руки и вдруг услышал какие-то судорожные звуки. Обернулся и увидел
несгибаемого вора-законника Дато Сукалашвили - того неудержимо рвало прямо под
весело играющую огнями новогоднюю елку. Год начинался как-то невесело.

1 Грязный, опустившийся человек. В уголовной среде - страшное
ругательство.

И когда приходили мы к Синей реке, стремительной, как время, а время не
вечно для нас, и там видели своих прашуров и матерей, которые пашут в Сварге, и
там стада свои пасут, и снопы свивают, и жизнь имеют, как наша, только нет там
ни гуннов, ни эллинов и княжит там Правь.

Велесова книга

На следующий день поутру Сарычев подался на авторынок. Была суббота,
народу набилось тьма, все с головой погрязли в мелкобуржуазной трясине.
Рыночная стихия бушевала всепобеждающе и очень жизнеутверждающе... Неподалеку
от ворот работали наперсточники, кидалы подыскивали очередного лоха, а местные
менты, как пить дать работающие с ними в доле, глубокомысленно смотрели в
сторону и делали вид, что ничего не происходит.

Между рядами машин степенно прохаживались крепкие молодые люди, торгуя
талонами на парковку. Если кто не желал платить, появлялись другие молодые люди
и шоферской монтажкой, завернутой в газетку, элегантно били по лобовому стеклу.
А ежели кто подымал хай, то могли и кулачищем в морду. Перестройка...

Майор осмотрелся и положил глаз на полуторагодовалую "девяносто третью".
Просили за нее по максимуму, однако, памятуя о ведре, полном денег, майор решил
не мелочиться. Внимательно посмотрел - не битая ли, снял крышку с корпуса
воздушного фильтра, убедился, что масло отсутствует, уговорил хозяина заехать
на эстакаду и с помощью фонарика внимательно исследовал весь низ. Машина была в
идеальном состоянии.

- Годится. - Майор улыбнулся.

- Подождать бы немного надо, - хозяин, пожилой, интеллигентного вида
еврей, от волнения даже вспотел. - Я сейчас сыну позвоню, он с друзьями
приедет, а то как бы... - И выразительно глянул на мощные плечи Александра
Степановича.

Майор прекрасно его понимал - времена нынче были суровые.

- Предлагаю поехать к нотариусу, там вы выпишете мне "генералку", а на
баксы обменяете ее уже у себя дома. Если что-то не понравится, порвете
доверенность, и всего делов, тем паче что оформление за мой счет.

С этими словами Сарычев достал свой паспорт, вложил в него деньги и
протянул еврею. Тот, убедившись, что на фото действительно запечатлен майор,
кивнул и полез в салон.

Нотариус их долго не задержал. Шустрая мадам, с тонким пониманием жизни в
глазах и неслабыми брюликами в ушах, поставила чекуху на заполненный
машинисткой бланк, и Соломон Абрамович Кац повез майора домой. По пути
разговорились. Выяснилось, что Соломон Абрамович собрался уезжать. Старший сын
его отбыл уже давно, заматерел и постоянно звал к себе, а вот уговорил родителя
только после событий в Чечне...

- Страшно, наверное, уезжать, - немного помолчав, заметил Сарычев, -
большой запас энтузиазма нужен.

- Э, молодой человек. - Кац на мгновение даже забыл о дороге и, повернув к
майору несколько одутловатое, с крупным носом лицо, с горечью произнес: -
Конечно, страшно, да только еще страшнее оставаться. Посмотрите как-нибудь,
какие у людей на улице стали глаза - как льдинки. Впрочем, там, за бугром, тоже
не сахар. - Он вздохнул, шмыгнул носом и резко, так, что машину повело, встал
на красный. - Кому мы там нужны? Куда ни кинь, всюду клин. Я вот докторскую
защищал касаемо параллельных пространств. Ну там теория Джозефсена,
Эйнштейно-Розеновские туннели, концепция "синтроподов"(1)... Эх, хорошо бы
махнуть в какой-нибудь параллельный мир. С концами. Так ведь никак, слишком
много энергии надо. Впрочем, говорят, в древности ходили. Если, конечно, сказки
не врут...

1 Брайен Джозефсен - нобелевский лауреат, создатель теории о
множественности миров. Эйнштейно-Розеновские туннели - гипотетические пути
сообщения между параллельными пространствами. Синтроподы - структуры высших по
отношению к нашему миру измерений. Существует теория о том, что каждое
пространство является проекцией, то есть синтроподом, пространств с более
высокой размерностью.

Наконец подъехали к пятнистой хрущобе. Весь подъезд, вплоть до пятого
этажа, был расписан матерным граффити, пахло кошками, фекалиями и нищетой. В
квартире тоже радости не ощущалось - вся мебель была сдвинута в одну из двух
комнат, а семейство в составе супруги и сына с друзьями без энтузиазма вкушало
чаи на обшарпанной пустой кухне.

- Добрый день, - поздоровался Сарычев и, отсчитав нужную сумму, протянул
доллары Соломону Абрамовичу: - Вот, как договаривались.

Кацев наследник достал индикатор подлинности валют, его черняво-кучерявый
друган вытащил свой, и они вдвоем принялись елозить агрегатами по недоумевающей
физиономии папы Франклина, проверяя, "в пиджаке" ли он, не нарушен ли цветовой
баланс и выковыриваются ли из купюр платиновые нитки. Наконец они синхронно
вытерли вспотевшие рожи и заявили:

- Все путем. Годится.

Ни секунды не мешкая, доктор наук протянул майору доверенность с
техпаспортом и извиняющимся тоном сказал:

- Не обижайтесь, нас уже столько раз обманывали - обжегшись на молоке,
дуем теперь на воду. - Внезапно, что-то вспомнив, он встрепенулся: - Сема, ты
звонил в агентство? - и не дожидаясь ответа, пожаловался Сарычеву: - Так не
хочется пускать чужих, столько аферистов развелось нынче.

Выяснилось, что врожденная еврейская осторожность не позволяет Соломону
Абрамовичу уезжать с концами, и, не желая продавать квартиру, он в то же время
всем сердцем хочет ее сдать. Но непременно до хорошей цене, а главное, хорошим
людям... Майор подождал, пока доктор наук закончит монолог, глянул по сторонам
и, узнав, что семейство отбывает послезавтра, отсчитал пачку зелени:

- Если не возражаете, мне квартира подходит. Здесь за год.

- Вас, молодой человек, мне сам Бог послал! - Кац просиял, растрогался и,
тщательно пересчитав, убрал денежки подальше. - Давайте, что ли, пить чай...

От волнения на носу у него выступили крупные капли пота, на щеках -
красные пятна.

Пить чай с мацой, приправленной маргарином, Сарычев не стал, договорился,
что за ключами заедет завтра и, откланявшись, пошел к машине. С ходу
проинспектировал уровень масла, справился насчет тосола, "Росинки"(1) и
"Невы"(2) и, под завязку залившись на близлежащей заправке, направился домой.
Машина бежала резво, обзорность после "семерки" была великолепной, так что,
всего пару раз перепутав переднюю передачу с задним ходом, майор легко
приспособился к переднему приводу.

1 Жидкость, заливаемая в бачок омывателя.

2 Тормозная жидкость.

Дома его ждали, не киллер, слава Богу, а звери. Обнаружилось, что оба они
- коты, что занавеска на кухне обзавелась бахромой, а там, где и положено,
обильно нагажено. "Молодцом!" -Сарычев любовно смочил питомцам носы витамином,
насыпал свежего корма и, стоя под душем, долго размышлял, как хищников
окрестить. В голову лезло одно непотребство: Чук и Гек, Василий Иваныч и
Петька, Карл и Фридрих. В конце концов, не мудрствуя лукаво, Александр
Степанович решил назвать одного Лумумбой, а другого, для контраста, Снежком и
направился в кухню. Там, в большом эмалированном ведре, еще с утра томилась в
маринаде из белого вина будущая свиная бастур. ма. Отметив, что мясо уже
побелело и пахнет весьма аппетитно, майор проглотил слюну. Пора было собираться
- Маша сегодня отмечала день рожденья.

Он побрился, надел свадебный костюм и, захватив ведро с мясом, спустился к
машине. Завелась она с пол-оборота, и Сарычев, изменяя "семерке", похлопал
"девяносто третью" по рулю, ласково погладил по "торпеде", с нежностью сказал:

- Молодец, хорошая девочка, послушная.

Потом глянул на часы, чертыхнувшись, врубил скорость и мощно, так что
девочка заревела, надавил на педаль газа...

Заехав на цветочный рынок, он, не торгуясь, выбрал тридцать пять свежайших
роз сорта "Соня", бережно уложил их на заднее сиденье и прямиком двинул в
фирменный лабаз узкоглазой компании "Сони". Народу было много, но граждане
большей частью просто глазели и щелкали зубами. Эх, такую мать, устроить бы по
новой Халкингол! Майор, однако, ничем щелкать не стал. Вскоре он вышел из
магазина нагруженный Машиной голубой мечтой - роскошным моноблоком с приличной
диагональю. Если женщина просит...

Запихав цветастую коробку в машину, он без приключений добрался до
именинницы и затащил добро наверх в два приема - сначала мечту, чтоб не сперли,
а затем, под восторженный визг виновницы торжества, розы и ведро с мясом.
Причем было неясно, чему она радовалась больше - цветам или свинине.

Гостей было не много - две Машины подружки с кавалерами, лысый родственник
при супруге и галстуке, соседи по квартире и, пожалуй, все. С работы, видимо и
впрямь жутко секретной, не было никого. Зато винища и жратвы хватало, народ
собрался компанейский - только наливай, и торжество плавно катилось по своим
хмельным рельсам. Сарычев жарил бастурму, дамы вспоминали "школьные годы
чудесные", плясали, пили и пели, и только под конец приключилось нечто
неожиданное. Когда все уже разошлись и майор тоже собрался прощаться, Маша
вдруг обняла его за шею и крепко прижалась. Была она в тот вечер особенно
хороша - щеки разрумянились, глаза горели. Ощутив близко ее маленькую упругую
грудь, Сарычев почувствовал, что в штанах становится тесно. Минуту он боролся