Чтение 30–й страницы книги ~Волшебные Камни Курага~

крепости не далее чем прошедшей ночью.

- Бора...

- Меня зовут Якуб, - сказал молодой человек. - Чем могу служить вам,
капитан?

- Если Бора уже...

- До следующего обеда этого со мною уже не произойдет! - слабо
улыбнувшись, сказал мальчик. - Обедать же мы, насколько я понимаю, будем
ох как не скоро!

- Стало быть, тебе пришло время вернуться к своим людям. Их охраняет
пара дюжин наших ребят. Все остальные готовятся к бою с демонами.

- Почему же я не могу остаться с вами? Неужели вы считаете меня
слишком молодым для того, чтобы встречаться с противником лицом к лицу? Да
мне...

- Приказы не обсуждаются! - отрезал Хезаль.

Мальчик хотел было сказать еще что-то, но Хезаль сурово посмотрел на
него и, потрепав по плечу, заметил:

- Мой юный друг, если ты будешь спорить со мной, ты тем самым
примкнешь к многочисленной армии моих противников, возглавляемой капитаном
Шамилем. Ты хочешь этого? Пойми, любая потеря может обернуться для нас
поражением!

- Я не хотел и не хочу ничего дурного, - пробормотал Бора.

- Что вы прикажете мне, мой капитан? - обратился к Хезалю Якуб.

- Об этом тебе могу сказать и я, - вмешался Бора. - Если это не
покажется тебе слишком позорными я попрошу тебя отправиться на охрану
женщин и детей. Присмотри и за моими...

- Я понял тебя. С большим удовольствием я пошел бы за капитаном, но
не выполнить твоей просьбы я не могу, - вяло пробормотал Якуб и,
развернувшись, скрылся во мгле.

Конан проследил за ним взглядом. Словам Якуба он почему-то не поверил
и потому решил припомнить, где же все-таки он его видел.

Ему ясно представилось лицо Якуба, задумчиво бредущего вдоль
крепостной стены. Это было ранним утром, незадолго до того, как Илльяна
обратилась к нему со своим странным вопросом.

Может быть, именно этот человек и побывал у нее ночью? Разве не
странным показалось ему тогда его лицо?

Конан решил не гадать попусту, пусть при этом он и вспомнил еще об
одном странном обстоятельстве тогдашней утренней встречи: лицо Якуба в то
утро было чем-то перепачкано - чем-то, походившим на сажу...

Интересным ему показался и профиль Якуба - он живо напомнил
киммерийцу профиль его любимого Хаджара: тот же нос, тот же подбородок...
Может быть, Хаджар и Якуб действительно состоят в родстве?

В эту минуту к ним подъехал всадник.

- Капитан Хезаль, мы встретили людей из Шести Вязов. Мужчины этой
деревни хотят примкнуть к нашему войску, - посадник хотел сказать что-то
еще, но тут взгляд его упал на пепелище, усеянное человеческими останками.

- Капитан Шамиль настроен так же, как и прежде? - спросил у
ошарашенного всадника Хезаль.

- Да, капитан, так же, если не хуже.

- Похоже, капитан Конан, мы уже не вправе сидеть сложа руки. Пора
браться за дело.

Конан согласно кивнул. Якуб особой опасности не представлял - с ним
можно было разобраться и позднее. С Шамилем же следовало покончить именно
сейчас.

Якуб не знал, куда ему деться от пронзительного взгляда киммерийца.
Он развернулся и отправился прочь, едва сдерживая себя от того, чтобы не
перейти на бег.

Когда его и киммерийца разделяло уже порядочное расстояние, он все же
побежал, проклиная на бегу и незваных гостей, и самого Бору.

Стражи молча пропустили его в лагерь беженцев, и он направился
прямиком к палатке семьи Боры.

- Приветствую вас, матушка Мериса!

- А где же Бора?

- Он остался с солдатами. Вместе с рекрутами из вашей деревни он
отправится на Заставу...

- О боги! Неужели вам мало того, что вы забрали у меня Ариму и едва
не сделали того же с моим супругом? Что будет с нами, если мы останемся и
без Боры?

Мериса прижала к себе двух младших детей и, смертельно побледнев,
замерла. Якуб хотел было узнать у нее о том, где находится Карайя, но тут
она сама вошла в палатку. На плече она держала бурдюк с водой.

- Якуб! - воскликнула Карайя и бросилась к своему возлюбленному,
забыв и думать о бурдюке, который непременно бы разорвался, не успей его
подхватить ее матушка.

Мериса наблюдала за молодыми, оставаясь внешне бесстрастной. Если же
он вернет ей Рафи...

- Якуб, но где же Бора?

- Твой брат так привязался к солдатам, которые забрали его отца, что
о родных своих совсем позабыл, - проворчала Мериса.

Якуб кивнул.

- Мы бросили монетку, и идти выпало не мне, а ему.

Якуб надеялся на то, что ложь эта сойдет ему с рук. Мело ли, что он
может говорить родным Карайи, - разве это как-то меняет его к ним
отношение?

- Хорошенькое дело, - возмутилась Карайя. - Того гляди, они и меня в
свое войско забреют, - бросили монетку, и все дела!

Якуб поцеловал Карайю и поблагодарил богов за то, что они даровали
ему этот прекрасный цветок.

Эремиус поднял и посох, и кольцо с Камнем, боясь, что разведчик
наедет прямо на него. Тот резко дернул поводья, и лошадь, пронзительно
заржав и поднявшись на дыбы, тут же остановилась как вкопанная.

Волшебник сплюнул наземь.

- Хорошо же ты скачешь верхом! Я подумаю, подумаю, да и отдам на
съедение Трансформам и тебя самого, и твою лошадь.

Разведчик побледнел и укрыл свое лицо за давно нечесаной гривой коня.
Животное, начинавшее приходить в себя, тихонько заржало.

Направив посох прямо в нос разведчику, Эремиус сердито зашипел:

- Может быть, ты все-таки расскажешь мне о том, что ты видел? Я ведь
тебя посылал вовсе не для того, чтобы ты моих лошадей гробил.

- Конечно, конечно, мой Мастер. На нас идут солдаты. Солдаты и
мужчины, сумевшие сбежать из окрестных деревень.

- Сколько же их?

- Много. Я даже сосчитать их не мог.

- Наверное, тебе этого не слишком-то и хотелось...

- Я... Мастер... Нет, нет...

Камень ожил, залив склон ослепительным изумрудным светом. Завизжав,
разведчик прижал руки к глазам. Движение это было столь резким, что он
потерял равновесие и, вывалившись из седла, сверзился прямо под ноги
Эремиусу.

Маг с интересом рассматривал извивающегося у его ног человека,
убежденного в том, что он ослеп навсегда. До последнего времени Эремиус
был уверен в том, что кони, добытые ими в одной из деревень и
сохранявшиеся от того, чтобы их не сожрали Трансформы, рано или поздно
сослужат им добрую службу; теперь же былой уверенности у него не было...
Прибегать к Камню было небезопасно, но зато Трансформы, управляемые с его
помощью, не только превосходили коней в скорости, но и были куда умнее
всадников, - ибо действия их определялись не кем-либо еще, но им самим.

И когда только он сможет обходиться без людского войска? Мало того
что люди тупы и неэффективны - они постоянно нуждаются то в одном, то в
другом...

Подняв разведчика на ноги, он строго спросил:

- И все же - сколько их там было? Больше тысячи или меньше?

- Меньше.

- Теперь скажи - где же ты их видел?

- Они поднимались по Соленой Пади.

Эремиус пытался задавать разведчику и другие вопросы, но тот, судя по
всему, был слишком потрясен внезапной потерей зрения, для того чтобы
думать о чем-то еще. Эремиус вздохнул и внятно прошептал:

- Моею волей да вернется к нему зрение!

Человек убрал руки от глаз и, потрясенно рухнув на колени пред своим
господином, стал целовать нижнюю полу его одеяний. Подобные изъявления
преданности и любви со стороны простых людей продолжали трогать Эремиуса и
поныне. Конечно, он предпочел бы, чтобы перед ним пресмыкался не
какой-нибудь жалкий человечишка, но красавица Илльяна, но, памятуя о том,
что лучшее - враг хорошего, он умел радоваться и такой малости, как эта...

Вдоволь натешившись, Эремиус дозволил человеку подняться на ноги и
удалиться. Оставшись в одиночестве, он сосредоточился и вызвал в сознании
образ окрестных гор. Он хотел не просто рассеять тех, что дерзнули
выступить против него, он хотел уничтожить всех людей до единого.

Справиться с этой задачей сложно было и Трансформам, ибо и они, к
сожалению, были уязвимы... Помимо прочего, в дело могла вмешаться
злокозненная Илльяна или даже неожиданно изменившаяся воля своенравного
Камня...

Лучшей тактикой при таком раскладе было совместное движение Трансформ
единым плотным строем. Главное при этом - не ошибиться в выборе
направления атаки...