они были серые и бесформенные - тени давным-давно умерших мужчин и женщин.
Их лица казались прозрачными масками, искаженными гримасами злобы и
ненависти.
мучительницы.
может, и дольше. - Каждое слово давалось мулу с неимоверным трудом. Рикусу
хотелось наброситься на женщину, сразиться с ней, отвоевать свою жизнь. Но
к сожалению, Кара Ркарда лежал в стороне, а голыми руками с привидением
много не навоюешь. Да и как можно сражаться с тем, кто наперед знает все
твои намерения? - Судя по тому, что я видел, - добавил Рикус, - Кемалок не
разграблен.
еще защищает вход в город. Что дальше сталось с вашим Борисом, я понятия
не имею.
добродушно, но в его голосе звучали такие зловещие интонации, что у Рикуса
мурашки побежали по спине. - У тебя же меч Бориса.
сердце. - Ему дали этот меч.
Убей его, и дело с концом.
упоминаться и о том, что сталось с вашим Борисом.
будет о-о-чень мучительной.
пришло дождаться, пока измученное сердце сделает еще один удар.
прошипела женщина. Она сжала пальцы, и сердце мула остановилось.
что хотел сказать.
забилось с удвоенной силой.
подплыл к мулу. - Если мы не узнаем, что сталось с Борисом. Раджаат может
никогда не появиться. - Он обратил свои аметистовые глаза на Рикуса. - И
ты должен нам помочь.
единственный шанс спастись - это каким-то образом перехитрить призраков. К
сожалению, перехитрить того, кто знает твои самые сокровенные намерения,
довольно трудно.
пальцы. - Пожалуй, я все-таки его убью.
долго ждем Бориса. Пора, наконец, узнать, что с ним сталось. А для этого
надо всего-навсего позаботиться, чтобы этот полукровка сдержал свое
обещание.
крышке своего саркофага. Потом поплыла к Рикусу, а горящим алым светом
камень послушно поплыл за ней.
временем положила горящий рубин себе на ладонь. Мул прыгнул к своему мечу.
Когда его пальцы сомкнулись на рукояти, Кэтрион и Николос уже висели над
ним.
заявила Кэтрион. - Не говоря уже о двенадцати...
всяком случае, до тех пор, пока не достанешь книгу. - Он коснулся спину
Рикуса, и мул почувствовал, как рука призрака проскользнув в тело,
дотронулась до позвоночника. - Иначе ты умрешь. Здесь. Сейчас.
только странное покалывание, но когда рубин коснулся его тела... словно
раскаленный уголь прижали к коже.
прошла сквозь тело женщины, не встретив на пути ни малейшего препятствия.
Мгновение спустя железные пальцы Николоса схватили Рикуса за подбородок и
подняли на ноги. Самоцвет Тамар продолжал медленно погружаться в грудь
гладиатора.
Тело призрака втекло в рубин. Опустив глаза, Рикус увидел что Тамар
вложила камень в левую грудь так, чтобы одна грань рубина торчала наружу.
куда бы ты ни пошел. Я буду видеть то, что будешь видеть ты. Слышать то,
что слышишь ты. Я буду знать все, что ты будешь думать. Если ты нас
предашь, ты пожалеешь, что Кэтрион оставила тебя в живых".
понимающе кивнул.
то, что мы от тебя хотим".
на мгновение замерла, а потом вырезанные на камне фигуры ожили. Медленно,
одна за другой, они отступили в стороны от центра барельефа. Через
мгновение большой, размером со взрослого человек кусок каменной стены из
серого стал черным, как беззвездная ночь. Кэтрион, не колеблясь, шагнула
во мрак и исчезла.
сопротивления. Тогда он шагнул вперед и в тот же миг очутился в зале, где
сражался с Умброй. Только теперь здесь стояла одна из статуй с внешних
террас цитадели. Высокий мужчина (Рикус видел его на барельефах в
гробнице) с вытянутыми вперед руками, словно он что-то нес.
в склеп, - пояснила Тамар. - Вне склепа нам трудно управлять материальными
предметами. Куда легче оживить статую.
Умбры. Он не увидел тела черного великана, но камни, на которые оно упало,
почернели и на ощупь казались холоднее прочих. Мул улыбнулся.
сражался.
на идущую вверх лестницу. - Выход вот там.
и не погиб, то уж наверняка был тяжело ранен. Сейчас мул был готов
удовольствоваться и этим.
коридора багряно-красный закат.
крепости.
по полю недавней битвы... Недавней?.. Даже в надвигающихся сумерках мул
видел, что его легион бесследно исчез. На поле остались лишь сотни
обглоданных до костей урикитов да стаи кес'трекелов, слетевшихся на
богатое угощение.
унылые завывания ветра да хруст костей переламываемых мощными клювами
кес'трекелов.
каменистыми пустошами зловещей заунывной песней, от который у Рикуса кровь
стыла в жилах. Рев стих, но тут же раздался снова - уже с другой стороны.
частью ландшафта, как камни и песок.
Его здоровая нога просто горела от усталости и не хотела слушаться. Вот
гладиатор все-таки сделал шаг, но тут, как это часто случалось, камни под