обострила все чувства Кавинанта; контраст усилил впечатление того, что все
окружавшее его было реальным. Сделав интуитивное усилие, он осознал
перемену, произошедшую внутри него. Каким-то образом, совершенно
ошеломившим Кавинанта, чувства его перешли в новое качество. Он смотрел на
траву, вдыхал ее свежесть - и видел ее зелень, ее бьющую ключом жизнь, ее
уместность в окружающем мире. Переведя взгляд на росшую поблизости
алианту, он ощутил исходящее от нее такое чувство силы и здоровья, которое
потрясло его.
образа здоровья. Он видел здоровье, чувствовал по запаху естественную
пригодность к жизнеспособности, ощущал истинную роскошь и изобилие весны.
Здоровье было очень ярко и живо вокруг него, как если бы дух жизни Страны
стал осязаемым воплощением. Это было похоже на то, как если бы он попал
без всякого предупреждения в абсолютно иную вселенную. Даже Этиаран - она
смотрела на его восторг с озадаченным удивлением - была окружена ореолом
явного здоровья, хотя ее жизнь осложнялась тревогами, усталостью, болью,
необходимостью принимать решения.
столь же очевиден для нее? Тогда почему она не понимает. - Он отвернулся
от ее взгляда, обдумывая способ, каким можно было бы проверить свои и ее
глаза. Спустя мгновение он заметил рядом с одной из горных вершин
дерево-золотень, с которым, казалось, что-то было не в порядке. Во всех
отношениях, доступных чувствам Кавинанта, оно было нормальным и здоровым,
но при этом таило в себе выражение какого-то внутреннего недуга, какой-то
странной печали - во всяком случае, так показалось Кавинанту. Указывая на
дерево, Кавинант спросил Этиаран, что она видит.
вижу, что золотень умирает. Какая-то болезнь поразила ее сердцевину. Разве
вы не замечали подобных вещей прежде?
здоровье было неразличимо.
вызов, выяснить, что она видит в нем. Но потом он вспомнил, как она
однажды сказала: "Вы закрыты для меня".
чувство облегчения. Тайна его болезни оставалась нетронутой, целой. Он
сделал жест в направлении северо-запада, и когда через секунду она
продолжила путь, он последовал за ней с радостью. И надолго забыл о себе,
созерцая окружавшее его повсюду здоровье.
темнотой ночи, Кавинант привыкал видеть здоровье за разнообразными
красками и формами, попадавшимися на глаза. Еще дважды его ноздри
улавливали едва различимый запах зла, но поблизости от притока реки, возле
которого Этиаран решила остановиться на ночлег, он не смог его нигде
обнаружить. Кавинант подумал, что теперь можно спать спокойно.
превратились в кошмар, в котором пахнущие здоровьем формы скидывали вдруг
свои оболочки и оказывалось, что на самом деле они отвратительные,
разлагающиеся, гадкие. Кавинант был рад проснуться и даже рад был
подвергнуть себя риску бриться без помощи зеркала.
сильнее по мере того, как Этиаран и Кавинант прокладывали свой путь к
подножию гор. На рассвете короткий весенний дождь намочил их одежду, но не
вымыл запах из воздуха. Этот запах беспокоил Кавинанта, возбуждал в нем
тревогу, и в конце концов он стал чувствовать себя так, если бы прямо в
сердце ему было нацелено холодное лезвие ужаса.
сочился прямо сквозь благоуханный букет трав, густых зарослей орляка и
алианты, сквозь красоту полных жизни холмов, словно зловоние
разлагающегося трупа где-то на границе его обоняния.
Этиаран, Кавинант спросил:
усилий.
шаг, вновь ушла вперед. "Не проси, чтобы я забыла", - снова говорила ее
спина, и Кавинант, кипя от злости, последовал, спотыкаясь, за ней.
Холодная тревога еще ближе придвинулась к его сердцу.
шагом. Его глаза шарили вверх и вниз по горам, словно он ожидал в любой
момент увидеть источник запаха. Его ноздри болели от постоянного вдыхания
этого зловония. Но при этом он не воспринимал ничего - ничего, кроме
извилистой тропинки, по которой шла Этиаран сквозь заросли, долины, и
овраги, и нагромождения выветренных горных пород, ничего, кроме здоровых
деревьев, кустарников, цветов и зеленой травы, буйства зеленой весны, и
ничего, кроме усиливавшейся угрозы какого-то зла в воздухе. Это была едкая
и резкая угроза, и Кавинант смутно чувствовал, что ее источник будет ей
под стать.
безграничности. Но затем внезапная перемена в напряжении спины Этиаран
дала Кавинанту знать, что необходимо быть готовым ко всему, и тут же
раздался ее шепот, приказывающий остановиться. Она только что обогнула
край холма, и теперь ей была видна лощина впереди нее. На мгновение она
застыла, слегка пригнувшись и вглядываясь в лощину. Потом побежала вниз с
холма.
места, где она остановилась. Внизу, на дне лощины, находилась, словно
островок на широкой просеке, небольшая рощица. Ничего дурного в ней как
будто бы не было. Но запах стал совершенно невыносимым, и Этиаран бежала
прямо по направлению к этой рощице. Кавинант припустился за ней.
дрожа, она огляделась вокруг с выражением ужаса и ненависти, словно хотела
войти в рощу, но у нее не хватало мужества. Потом она громко, с ужасом
выкрикнула:
молчаливого крика смотрит на деревья. Сцепленные руки ее были прижаты ко
рту, а плечи тряслись.
Повинуясь внезапному импульсу, он двинулся вперед, продираясь сквозь ветки
деревьев. Через пять шагов он очутился на открытом месте, весьма похожем
на те веймиты, которые он уже видел. Эта "комната" была круглой, но имела
точно такие же стены, образованные деревьями, сплетенную из ветвей крышу,
постели и полки.
лежало какое-то тело.
было чересчур длинным, а все четыре конечности - одинаково короткими, что
говорило о способности этого существа передвигаться как в вертикальном
положении, так и на четвереньках. Но подобного лица Кавинант сроду не
видел. Длинная гибкая шея соединяла лишенную волос голову с туловищем;
почти на самой макушке черепа располагалась пара остроконечных ушей; рот
был настолько тонок, что казалось - это просто щель в плоти. А глаз вообще
не было. Середину лица занимали две зияющие ноздри, окруженные толстой
мясистой мембраной. Больше на этом лице не было ничего. Грудь существа в
центре пронзал, пригвождая его к земле, длинный железный костыль.
затошнило. Первым его побуждением было бежать. Он страдал проказой, и
потому мертвые существа были опасны для него. Но он заставил себя
остаться, из сумятицы своих чувств выловив тем временем первоначальное
впечатление. При первом взгляде на это существо ему показалось, что с его
смертью Страна избавилась от чего-то отвратительного. Но вскоре его глаза
и нос подсказали ему, что это не так. Зло, угнетавшее его чувства,
исходило от убийства - от костыля, а не от существа. Его плоть имела запах
растерзанного здоровья; она была естественна, уместна - присущая часть
здоровой жизни Страны.
повернулся и вышел.
уходит на север, почти добравшись до самого выхода из лощины. Его не нужно
было подгонять для того, чтобы он последовал за ней; кости его ныли от
желания оказаться как можно дальше от оскверненного веймита. Он бросился
следом за Этиаран с такой поспешностью, словно сзади лязгали клыки,
угрожая схватить его за ляжки.
удаляется от страшного места. По мере того как они спешили вперед,
пропитанность воздуха жутким запахом стала постепенно уменьшаться. Но