храпением и ревом - глухим, низким и грозным. По-видимому, вблизи появился
какой-то зверь, но в темноте ничего нельзя было разглядеть. Я прибавил
шагу и, пройдя еще с полмили, снова услышал те же звуки. На сей раз они
были гораздо громче и страшнее. Сердце замерло у меня в груди при мысли,
что за мной кто-то гонится. Я весь похолодел и почувствовал, как волосы
встали дыбом у меня на голове. Пусть эти чудовища рвут друг друга на
куски, такова борьба за существование, но чтобы они нападали на
современного человека, охотились за владыкой мира - с этой страшной мыслью
я не мог примириться. Передо мной снова возникло это страшное видение из
дантова "Ада. - залитая кровью морда, освещенная на миг горящей веткой
лорда Джона. Я стоял, глядя во все глаза назад, на залитую луной тропинку,
и колени у меня подгибались от страха. Такое может только присниться:
тишина, серебристые лунные блики на прогалинах, черные пятна кустов. И
вдруг эту грозную тишину снова прорезало то же низкое, гортанное рычание.
Оно звучало еще громче, еще ближе. Сомнений быть не могло; меня кто-то
выслеживал, и расстояние между мной и моим преследователем сокращалось с
каждой минутой.
тропинки. И вдруг оно показалось. В дальнем конце прогалины, которую я
только что прошел, дрогнули кусты. Что-то большое, темное отделилось от
них и одним прыжком вымахнуло на залитую луной прогалину. Я умышленно
говорю о прыжке, ибо чудовище передвигалось, как кенгуру, вытянувшись во
весь рост и отталкиваясь от земли сильно развитыми задними ногами;
передние были прижаты у него к брюху. Размеры и мощь этого зверя поразили
меня - настоящий слон, вставший на дыбы. И при всем том какая подвижность!
В первую минуту у меня еще мелькнула надежда: может быть, это лишь
безобидный игуанодон? Но, несмотря на все свое невежество, я понял, что
ошибаюсь. У трехпалого травоядного игуанодона голова была маленькая, как у
лани, а у этого страшилища широкая, плоская - словом, точная копия той
жабьей морды, обладатель которой так напугал нас минувшей ночью. Свирепый
рев и настойчивость, с какой он преследовал меня, свидетельствовали о том,
что это плотоядный динозавр, один из самых страшных зверей, которые
когда-либо водились на земле. Чудовище то и дело припадало на передние
лапы и тыкалось носом в землю, вынюхивая мои следы. Иногда они терялись,
по динозавр находил их и снова огромными прыжками пускался по тропинке
следом за мной.
пот проступает у меня на лбу. Что мне было делать? У меня в руках был
дробовик, но какой от него толк сейчас? Я с отчаянием огляделся по
сторонам, ища глазами какое-нибудь прикрытие - скалу или дерево, но здесь,
в чаще кустарника, были только молодые деревца, а моему преследователю
ничего не стоило бы переломить, как тростинку, и большое дерево. Меня
могло спасти только бегство. Но как бежать по неровному каменистому
откосу? К счастью, я заметил хорошо утоптанную тропинку, пересекавшую мой
путь. Во время своих разведок мы видели немало таких троп, проложенных
дикими зверями. Если броситься по ней, может быть, мне и удастся уйти от
преследования, тем более что бегаю я хорошо и сейчас нахожусь в форме. И,
отшвырнув в сторону бесполезное ружье, я показал такой класс спринта,
какой не показывал ни до, ни после этой ночи. Ноги мои подкашивались,
грудь разрывалась, дыхание спирало в горле, но я все бежал и бежал вперед,
подгоняемый ужасом. Наконец, когда сил уже больше не стало, я остановился.
На секунду мне показалось, что преследование кончилось - на тропинке
никого не было. И вдруг снова треск сучьев, топот исполинских лап,
свистящее дыхание могучих легких... Зверь настигал меня. Он уже совсем
близко! Спасения нет!
бегство? Сначала динозавр полагался только на свой нюх, а это замедляло
погоню. Но как только я побежал, он заметил меня и с той минуты уже не
терял из виду. Еще несколько прыжков - и чудовище показалось из-за
поворота тропинки. В ярком свете луны блеснули огромные выпученные глаза,
пасть с двумя рядами страшных зубов и острые когти на коротких передних
лапах. Я дико вскрикнул и опрометью бросился вперед. Прерывистое, хриплое
дыхание слышалось все ближе и ближе. Тяжелый топот настигал меня. Еще
секунда - и динозавр вцепится мне в спину. И вдруг - оглушительный треск,
я лечу в бездну, а дальше тьма и пустота забвения...
несколько минут, - мне ударило в нос ужасающее, совершенно невыносимое
зловоние. Я пошарил в темноте и одной рукой нащупал что-то вроде огромного
куска мяса, другой - тяжелую кость. Высоко вверху в правильном овале
светили звезды. Следовательно, я лежал на дне какой-то глубокой ямы. Все
тело у меня ныло, но кости были целы, никаких повреждений не
обнаруживалось. Когда в моем затуманенном мозгу всплыли обстоятельства,
предшествовавшие этому падению в яму, я с ужасом взглянул вверх в полной
уверенности, что темная голова динозавра вот-вот появится на фоне
бледнеющего неба. Но все было тихо, спокойно. Тогда я медленно, ощупью
обошел дно ямы, стараясь понять, куда же меня вверг счастливый случай. Яма
была глубокая, с отвесными краями и ровным дном, футов двадцати в
поперечнике. На дне валялись совершенно разложившиеся куски мяса, от
которых шел удушающий смрад. Ступая по этой падали и то и дело спотыкаясь
о нее, я вдруг наткнулся на что-то твердое - это был деревянный кол,
вбитый в самой середине ямы. Я ощупал его, моя рука скользнула по чему-то
липкому, но до верхушки кола так и не дотянулась.
чиркнув одну, сразу понял назначение этой ямы. Сомневаться не приходилось:
это была западня, вырытая руками человека. Вбитый посредине заостренный
кол высотою футов в девять весь почернел от крови животных, которые
напарывались на него. Валявшиеся на дне куски гнилого мяса были,
по-видимому, срезаны с кола, чтобы очистить место для следующих жертв.
средствами защиты не может существовать на плато, населенном такими
чудовищами. Но теперь способы его борьбы с ними стали ясны мне. Пещеры с
узкими входами служили надежным убежищем для их обитателей, кто бы они ни
были. Умственное превосходство этих человеческих существ над огромными
ящерами было, по-видимому, настолько велико, что позволяло им устраивать
на звериных тропах прикрытые ветками ловушки, в которых их враги гибли,
несмотря на всю свою мощь и ловкость. Человек и здесь властвовал над
миром.
требовалось, но я долго не решался на это, боясь попасть в лапы врага,
который едва не растерзал меня. Почем знать, может быть, динозавр
подкарауливает свою жертву, притаившись в кустах? Но я вспомнил один
разговор Челленджера с Саммерли о повадках этих исполинских пресмыкающихся
и немного осмелел. Оба профессора сходились на том, что в крохотной
черепной коробке динозавра нет места разуму и что, по сути дела, это
совершенно безмозглые животные, исчезнувшие с лица земли именно из-за
полного неумения приспосабливаться к меняющимся условиям существования.
мной произошло, но для этого требовалось умение устанавливать связь между
причиной и следствием. Гораздо более вероятно, что глупое животное,
действующее лишь по велениям хищнического инстинкта, сначала опешило в
недоумении, а потом отправилось на поиски новой добычи.
начинало бледнеть, и предутренний ветерок приятной прохладой пахнул мне в
лицо. Мой враг никак не давал о себе знать. Я медленно выбрался из ямы и
сел на землю, готовясь при малейшей тревоге спрыгнуть в свое убежище.
Потом, несколько успокоенный полной тишиной, которая была вокруг, и
наступлением утра, собрался с духом и, крадучись, пошел назад по той же
тропинке. Через несколько минут я увидел свое ружье, подобрал его, вышел к
ручью, служившему мне путеводной нитью, и быстро зашагал к лагерю, то и
дело оборачиваясь и бросая по сторонам испуганные взгляды.
спокойного утра нарушил далекий звук ружейного выстрела. Я остановился и
прислушался - все было тихо. "Не случилось ли чего с ними?. - пронеслось у
меня в голове. Но я тут же успокоился, найдя более простое и более
естественное обгяснение этому выстрелу. Уже совсем рассвело. Мое
отсутствие, конечно, успели заметить. Товарищи, вероятно, решили, что я
заблудился в лесу, и дали выстрел, чтобы помочь мне добраться до лагеря.
Правда, стрельба была у нас запрещена, но если они думали, что мне грозит
опасность, вряд ли это остановило бы их. Надо как можно скорее вернуться в
лагерь и унять тревогу.
вот наконец-то начались знакомые места. Слева болото птеродактилей, а
скоро будет прогалина игуанодонов. Теперь только узкая полоса леса
отделяла меня от Форта Челленджера. Я весело крикнул, торопясь успокоить
товарищей. Ответа не было. Кругом стояла зловещая тишина. Сердце у меня
сжалось. Я ускорил шаги, потом побежал. Вот и ограда - она цела, но завала
у входа нет. Я бросился внутрь. Страшное зрелище предстало моим глазам в
холодном свете раннего утра. Наши вещи в беспорядке валялись по всей
поляне; моих спутников нигде не было, а возле потухшего костра краснела на
траве большая лужа крови.
потерял способность соображать. Припоминаю только, как тяжелый кошмар,
свои метания по лесу вокруг опустевшего лагеря, отчаянные призывы,
обращенные к товарищам. Но лесная чаща безмолвствовала. Меня сводили с ума
страшные мысли. Что, если я больше не увижу их? Что, если я останусь один
в этом ужасном месте и никогда не смогу вернуться в мир? Что, если судьба
обречет меня жить и умереть здесь? Мне хотелось рвать на себе волосы и
биться головой о землю в припадке отчаяния. Только теперь я понял, какой
опорой были для меня товарищи - и Челленджер с его безмятежной
самоуверенностью, и властный, хладнокровный лорд Рокстон, никогда не
Доставалов Александр
Нортон Андрэ
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Каргалов Вадим