великих битвах в Канаде и Соединенных Штатах Америки. Они извивались в
жару, накале страха и храбрости сражения, и все успокоены бледной смертью.
Некоторые из них - белые Северной Америки, другие - азиаты, африканцы,
европейцы, жители Южной Америки. Дункан происходил от людей, проливавших
свою кровь и за Ванг Шена и за Соединенные Штаты, предки его стремились
убить друг друга.
Оставшиеся в живых боролись теперь за собственное выживание, за право
иметь детей и обеспечить им жизнь. Дети плакали, лица их, испуганные и
осунувшиеся, руки простерты в мольбе о пище... С экрана на стене
прозвучала сирена, разбудившая Дункана и оборвавшая кошмарный сон.
успеет он кончиться - мы будем в Лос-Анджелесе. Что потом? Неужели то же
самое?
роде эротический сон.
этот раз в Департаменте иммиграции Лос-Анджелеса, а затем поднялись в
лифте на верхний этаж. Он располагался вровень с вершиной горы Вильсон -
место былого расположения обсерватории. Теперь в большом особняке здесь
проживал губернатор Лос-Анджелеса. Спутники наслаждались прекрасным видом
Тихого океана, который наполнял огромный бассейн возле дома. Старый город
покоился под толщей воды, большая его часть была погребена под толстым
слоем грязи или давно смыта водой. Сейчас здесь строился третий город.
Первый был уничтожен в огне Третьей Мировой Войны, а второй стал жертвой
Великого Землетрясения, а затем сгорел.
солнцем, поднимаясь ввысь на глубоко погрузившихся в воду колоннах:
строения соединялись между собой многоуровневыми мостами. В Голливудских
Холмах прорубили просторный туннель, сквозь который в долину внизу
проходил гигантский четырехъярусный мост. Пешеходы, велосипедисты и
мотоциклисты, электроавтобусы и электромобили наполняли мосты жизнью.
тысячами огней автоматических грузовых и пассажирских судов. На восток,
сколько хватало глаз, простирались обнимаемые водой башни и пересекающиеся
мосты, спускавшиеся к подножию холмов. За ними начинались высокие горы. К
югу опоясанные водными просторами башни уходили в океан миль на
пятнадцать. Холмы Болдуина исчезли с лица земли тысячу лет назад. Грунт и
породу использовали для строительства защитных сооружений, которые
удерживали воду океана вплоть до второго Великого Землетрясения. К северу
позади Голливудских Холмов стояли только четыре башни.
понравится.
горожане, угрожающий город. Неважно, сколько фантазии проявили архитекторы
и сколь чисты улицы. Некоторые местные жители действительно станут
опасными, если узнают, кто мы.
направлении. - Это Башни Комплекса Ла Брея. Мы будем на двадцатом этаже
западного блока.
разобрать их слова, - стояла женщина. Посмотрев на Дункана и его
спутников, незнакомка направилась к ним. Ей было около тридцати сублет.
Среднего роста, красивая, темнокожая, но светловолосая и с голубыми
глазами, и волосы и глаза прежде, до депигментации, очевидно, были
темными. Блузка и юбка небесно-голубого цвета; под ними - ничего, и желтые
туфли на очень высоких каблуках. В руке женщина держала сумочку
канареечного цвета с темными пятнами, формой напоминавшую леопарда. На лбу
- татуировка: небольшая, закрученная направо, черная свастика отмечала
принадлежность незнакомки к буддийской секте "Первородный Гаутама"
[Сиддхартха Гаутама (Будда) (563?-483? до н.э.) - древнеиндийский философ,
основатель буддизма].
заговорить с ними. Но женщина, не произнеся ни слова, прошла мимо, всунув
на ходу в руку Дункана небольшой предмет. Он подавил в себе инстинктивное
желание окликнуть удаляющуюся женщину, повернулся спиной к проходящим мимо
людям и посмотрел на небольшую карточку, оказавшуюся в его руке.
ЧТО-НИБУДЬ.
приложил ее к лицу и принялся водить взад-вперед по щеке. Слова исчезли.
Он сунул чистую бумажку в карман и шепотом сообщил друзьям прочитанное.
вопрос, и на экране тотчас же высветился ответ.
Комплекса Ла Бреа.
комплекс и зарегистрируемся. Завтра мы будем заняты трудоустройством.
и где следует пересесть. Они ехали по мостам, которые, возможно, и
раскачивались на ветру, но не вызывали никаких опасений при проезде по
ним. Мосты сбегали от здания к зданию, иногда терялись прямо в башнях,
проходя сквозь них, иногда огибали строения. Уличное движение и красивые
корабли, плывущие по воде далеко внизу, являли собой величественное
зрелище, которое в другое время наверняка привлекло бы к себе внимание
путешественников. Однако сейчас все их внимание сосредоточилось на
странной записке.
и, просунув голову между ними, прошептал:
не могу работать в темноте.
так несправедливо! Я всегда стремилась быть хорошим органиком, делала все,
что могла. Не хочу я быть беглым преступником!
оставить их при себе. Я ничего не знаю о тех людях, с которыми нам
предстоит работать. Уверен только, что они не обрадуются, если мы не
проявим достаточно энтузиазма, может быть, даже фанатизма.
закончите свои похождения окаменелыми на дне океана. Там-то вас уж никто
не найдет.
несправедливость! Я просто...
на прекрасные виды, открывавшиеся с высоких мостов, размышляя о своих
чувствах к Сник. Странно. Смуглая, пусть и привлекательная, миниатюрная
женщина, проявляющая иногда резкий, непокорный характер, в общем-то, не в
его вкусе. Однако он чувствовал влечение к ней. И что с Этим делать?
безразличен. А не спросить ли ее прямо?
действительно симпатичен, окрепнут.
терпение. Вот и сейчас ему хотелось наклониться к ней, обнять, поцеловать.
трое, держа в руках свои сумки, вышли. Присоединившись к потоку ярко
разодетых людей, неспешно двигавшихся по эстакаде, огибающей здание, они
добрались до просторного холла; внутри него располагалось великое
множество небольших магазинчиков. В лифте они поднялись на свой этаж.
Выйдя из кабины, троица направилась к движущемуся полотну, которое
останавливалось в центре окружности. Подобных бегущих дорожек было здесь
множество. Проехав около полумили, они продолжили свой путь - теперь уже
по параллельной неподвижной дорожке. Дункан и его спутники оказались в
очередной огромной комнате, часть ее была отведена для приема иммигрантов.
Простояв некоторое время в очереди к столу иммиграционного чиновника, они
в конце концов предстали перед нею. Ответив на заданные ею вопросы,
иммигранты сели в автобус, который отвез всех троих в отведенные им
квартиры. Дункану досталась довольно просторная - на внешней стороне
здания - с прекрасным видом из окон. Семь цилиндров вдоль одной из стен,
очевидно, предназначались для таких же, как он, иммигрантов. Стоунеры
Субботы, Воскресенья и Понедельника были заняты, остальные ждали своих
будущих обитателей. Вторник - день Дункана. Значит, нет еще троих
иммигрантов - жителей Среды, Четверга и Пятницы. Идентификационные
таблички на цилиндрах сообщали, что двое его будущих соседей родом из
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Корнев Павел
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Орлов Алекс