Чтение 30–й страницы книги ~Космическое семейство Стоун~

мальчики состряпали злодейский план с целью лишения граждан этой страны их
законного дохода. Я это отрицаю. Затем он уверяет, что мальчики, составив
этот макиавеллиев заговор, привели его в исполнение и безнаказанно скрылись,
однако их настигла неспешная, но неотвратимая рука правосудия. Это тоже
сплошной вздор.

- Минутку. Кажется, утром вы признавали факты обвинения?

- Я признала, что мои мальчики не уплатили налог за велосипеды. А не
уплатили они потому, что никто с них его не требовал.

- Я понял вашу позицию. Вам придется обосновать ее и подтвердить позднее
свидетельскими показаниями. Как видно, наше дело затянется.

- Не обязательно, если мы все скажем правду и посрамим дьявола. - Хейзел
помолчала. - Уорбертон... Уорбертон... ваша фамилия Уорбертон, судья?
Родственников на Луне нет?

Судья расправил плечи.

- Я потомственный гражданин вольного штата, - гордо сказал он. - Оскар
Уорбертон был моим дедом.

- Точно! - сказала Хейзел. - Меня это мучило все утро, но колесики никак
не зацеплялись, пока я только что не увидела вас в профиль. Я хорошо знала
вашего дедушку, я ведь тоже "отец-основатель".

- Как так? В списке не было никаких Стоунов.

- Хейзел Мид Стоун.

- Вы Хейзел Мид? Да не может быть - вы же умерли!

- Посмотрите хорошенько, судья. Я Хейзел Мид.

- К'Раат милосердный! Извините, мэм. Нам нужно будет поговорить, когда
все это кончится. - Судья выпрямился. - Я надеюсь, вы понимаете, что это
никоим образом не влияет на ход судебного процесса?

- Естественно! Но признаюсь, мне все-таки стало легче, когда я узнала,
кто ведет дело. Ваш дедушка был справедливый человек.

- Спасибо. Итак, мы продолжаем?

Молодой обвинитель встал.

- С позволения суда!..

- Чего "с позволения суда"?

- Мы считаем это совершенно недопустимым. Мы считаем, что в данном случае
единственный выход для суда - заявить О своем отводе. Мы считаем...

- Брось ты это "мы", Герберт. Ты не издатель и не августейшая особа.
Возражение отклоняется. Ты не хуже меня знаешь, что судья Бонелли заболел. Я
не собираюсь нарушать порядок сессии из-за какой-то ложной теории, по
которой я не могу сосчитать, сколько будет дважды два. - Он посмотрел на
часы. - Собственно говоря, если никто из вас не в состоянии представить
новые факты - факты, а не теории, - я могу констатировать, что вы оба
ссылаетесь на те же самые факты. Есть возражения?

- У меня нет, судья.

- Нет возражений, - устало сказал обвинитель.

- Можете продолжать, мэм. Думаю, мы сможем закруглиться минут через
десять, если вы оба будете придерживаться сути дела. Послушаем вашу версию.

- Да, ваша честь. Сначала я попрошу вас взглянуть на этих двух невинных
юношей, и вы поймете, что они не могли совершить ничего преступного.

Кастор и Поллукс сделали героическое усилие, чтобы соответствовать
характеристике, но это им не очень то удалось.

Судья Уорбертон посмотрел на них и поскреб подбородок.

- Это только утверждение, мэм. Не вижу здесь перспективы.

- Тогда забудьте о нем. Это пара сорванцов, и для меня они - чистое
наказание. Но на этот раз они не сделали ничего плохого и заслуживают
благодарности от вашей торговой палаты и от граждан Марсианской республики.

- Первая часть похожа на правду. Вторая лежит за пределами юрисдикции
этого суда.

- А вот увидим. Надо выяснить, является ли велосипед орудием труда или
предметом роскоши. Верно?

- Верно. Все дело в том, как был использован импортированный товар. Наша
тарифная таблица в этом отношении проявляет гибкость. Желаете, чтобы я
сослался на сходные случаи?

- О, не трудитесь!

Роджер посмотрел на мать.

- Хейзел, похоже, что товар был использован для туризма, что подзащитные
знали об этом, что они даже сами предложили использовать товар таким образом
и построили на этом свои торговые переговоры, не удосужившись уведомить
покупателя о таможенном статусе упомянутого товара. Правильно?

- Верно до девяти десятичных знаков, судья.

- Я что-то не улавливаю суть вашей версии. Вы, конечно, не согласны с
тем, что туризм- это роскошь?

- Роскошь и есть!

- Мадам, по-моему, вы действуете не на пользу своим внукам. Если вы
возьмете назад свое заявление, суд удалится на совещание.

- А вы спросите у них, судья.

- Я так и намеревался поступить. - Он вопрошающе посмотрел на близнецов.
- Вы довольны вашей защитой?

Кастор, переглянувшись с Поллуксом, быстро ответил:

- Мы так же недоумеваем, как и вы, сэр, но мы полагаемся на бабушку.

- Что ж, отдаю должное вашему мужеству. Продолжайте, мэм.

- Мы сошлись на том, что туризм - это роскошь. Но роскошь - понятие
относительное. Роскошь для кого? Жареный молочный поросенок - это роскошь
для нас с вами...

- Уж конечно. Ни разу не пробовал его на этой планете.

- ...но безвременная смерть для поросенка. Могу ли я дать юридическую
оценку отрасли, называемой "невидимым экспортом Марса"?

- Индустрии туризма? Разумеется, если это необходимо для вашей версии.

- Протестую!

- Погоди протестовать, Герберт: посмотрим, какая тут связь. Продолжайте.

- Выясним, кто же кушает этого поросенка. Ваши тарифные правила, как уже
объяснялось, направлены на то, чтобы граждане республики не тратили ценную
иностранную валюту на ненужные прихоти. У вас существует дефицит бюджета...

- К сожалению, это так. И мы не намерены его увеличивать.

- Вот к этому я и веду. Кто платит по счету? Вы занимаетесь туризмом? Или
он? - она указала на обвинителя. - Черта с два! Вы и так уже все видели. А я
вот - турист. С неделю назад я взяла напрокат велосипед и тем помогла
уменьшить ваш дефицит. Ваша честь, мы утверждаем, что прокат велосипедов
туристам, хотя он и является для последних роскошью, есть производственная
статья экспорта к несомненному благу всех граждан республики. Следовательно,
велосипеды являются орудиями производства в полном соответствии с вашими
тарифами!

- У вас все? - Она кивнула.

- Герберт?

- Ваша честь, это просто смешно! Обвинение четко сформулировало свою
позицию, а защита даже не пыталась ее оспорить. Никогда не слышал более
нелепой защитительной речи. Какое искажение фактов! Но я уверен, что суду
факты ясны. Конечная цель использования - туризм, который даже защита
признала роскошью. А роскошь есть роскошь...

- Не для поросенка, сынок.

- Для поросенка? Какого поросенка? Никаких поросят в этом деле нет. На
Марсе вообще нет поросят. Если...

- Герберт! Ты можешь что-нибудь добавить?

- Извини, папа, я увлекся, - смешался молодой человек.

- Обвинение высказалось.

- Хороший парень, - сказал судья Хейзел, - только горячий, вроде ваших. Я
еще сделаю из него юриста. - Он выпрямился. - Суд объявляет перерыв на
десять минут, чтобы выкурить трубочку. Не расходитесь. - И судья вынырнул из
зала.

Близнецы заерзали и зашептались. Хейзел, встретившись глазами с сыном и
невесткой, важно подмигнула им. Судья Уорбертон вернулся меньше чем через
десять минут, и пристав призвал к порядку. Судья устремил взгляд на
подсудимых и торжественно сказал:

- Суд постановляет считать фигурирующие в деле велосипеды орудиями
производства согласно тарифному своду. Подсудимые оправданы и освобождаются
из-под стражи. Клерк вернет вам залог.

Раздались жидкие аплодисменты, зачинщицей которых была Хейзел.

- Прошу без демонстраций! - резко сказал судья.

- Вам очень повезло - понимаете вы это или нет? - обратился он к
близнецам.

- Да, сэр!

- Тогда долой с глаз моих и больше не попадайтесь!

Семейный обед был праздничным, хотя над близнецами еще осталось висеть
небольшое облачко. Обед был ещЛ и вкусным, поскольку доктор Стоун взяла
бразды правления в свои руки. К обеду пришел капитан Ванденберг, прибывший
на одном челноке со Стоунами.

Телевизор переставили на кровать Мид и открыли дверь в спальню близнецов,
чтобы вдвинуть туда стул капитана, таким образом все как раз уместились за
столом. Мохнатые Штаны седел у Лоуэлла на коленях - до сих пор у плоского
кота был свой стул.

Роджер попытался отодвинуться, чтобы освободить колени, и уперся в стену.

- Эдит, надо бы нам поискать помещение побольше.

- Да, дорогой. Мы с Хейзел уже говорили с хозяином.

- И что же он?

- Я этого поганца зарежу. - вмешалась Хейзел. - Я напомнила ему, что он
обещал устроить нас, когда приедут еще двое. А он смотрит невинными глазами
и говорит - я же дал вам еще две кровати. Лоуэлл, прекрати кормить эту
швабру со своей ложки!

- Хорошо, бабушка Хейзел. Можно взять твою?

- Нет. Но все-таки он согласился отдать нам квартиру Буркхардтов, когда
начнется отлет на Венеру. Там на одну спальню больше.

- Это лучше, - согласился Роджер, - но тоже не дворец, а отлет на Венеру