другой попытки не будет.
первый шаг навстречу должны сделать мы.
Захария Харкер и я... мы не выносим друг друга. При виде его мне хочется
ударить. Вы лучший дипломат, чем я. Вы бессмертный. Вы давно знаете их
всех. Сделаете, Хейл?
меня будет время, я займусь расследованием. Сейчас это неважно. Вы
пойдете?
него в руке зажужжал. Он вложил прибор в ухо, обрадовавшись помехе.
видны были раскачивающиеся вершины деревьев. Там действовала невидимая
дробилка.
просека, которую можно увидеть. Вы должны видеть это - они наткнулись на
паутину сирены.
разделила остров на четыре части, прорубив четыре широких полосы, между
которыми по-прежнему стояли клинообразные участки джунглей, брызжа
ядовитым соком, сверкая бриллиантовой росой. Ближайший участок джунглей
был почти уничтожен, и Сэм сквозь него видел отдаленный клин, где дробилка
методично продвигалась вперед, круша деревья.
неумолимо двигавшаяся на гусеницах, такая неуместная в диких джунглях.
Гигантские ящеры венерианской поверхности двигались так же быстро и хищно,
пробираясь меж деревьев не менее могущественно, чем это чудовище,
явившееся уничтожить их.
Некоторые все еще слабо извивались, пытаясь всадить в металл свои похожие
на клыки шипы.
треск ломающихся древесных стволов резко разносился в воздухе; слышались
слабые крики людей, в них звучало возбуждение.
мгновение ему показалось, что все его чувства перестали действовать. Он не
слышал звуков далекой сцены внизу, не чувствовал бинокля, прижатого к
лицу, не ощущал тяжелого неприятного запаха поверхностной атмосферы, к
которой никак не мог привыкнуть. Осталось только ощущение цветового пятна,
сверкавшего прямо перед лицом; потом оно поблекло и вспыхнуло другим
цветом, более изысканным, чем первый.
новый, третий; тот закрыл все вокруг бледными полосами; полосы слабо
гипнотически двигались. При взгляде на все это чувствовалась почти
физическая боль.
товарищ слегка улыбался, на лице его было восхищение.
быстро можно было освободиться от сирены. Большинство не может. Вы плохой
объект для гипнотизера.
внизу?
которое вступает в нейроконтакт с жертвой и поедает ее живьем; при этом
жертва и не хочет убегать, она разделяет удовольствие вместе с плащом.
Сирена действует так же, это наземный вариант. Смотрите.
и существо оказалось совсем близко. Вначале невозможно было рассмотреть,
что такое эта паутина сирены, потому что Сэм снова испытал оцепенение и
мог только смотреть на смену цветов.
на нее как бы со стороны. Это была очень большая паутина, вероятно,
старая, насколько можно было выжить в этих хищных джунглях. Судя по
размерам людей, все еще бежавших к ней за дробилкой, он решил, что она не
менее десяти футов в диаметре. Паутина протянулась между деревьями на
небольшой поляне, прикрепившись прочными нитями к ветвям. В центре
находилось туловище, слегка вибрировавшее, посылавшее волны цвета,
вызывавшие нервную дрожь.
опаздывали по сравнению с движениями сети; каждая вибрация паутины спустя
несколько секунд сопровождалась звоном. Звуки эти не были музыкальными, но
в них заключался какой-то глубокий ритм, их тонкая резкость затрагивала
нервы, заставляла их дрожать.
дробилку. Она все более возбужденно вспыхивала перед тупой мордой машины,
пытаясь проникнуть в проволочные нервы и парализовать металлического
гиганта.
империума могло противостоять этому мощному гипнозу.
погибли. Сэм улавливал лишь отдаленные звуки, но и от них его мозг работал
с перебоями, и в перерывах вспышки цвета почти парализовали его сознание.
Он знал, что если бы оказался вместе с этими людьми за дробилкой, то слепо
побежал бы навстречу зловещим объятиям сирены.
и Гомер рассказал об этом.
вспыхнула и резко вскрикнула, широко растянув свою сеть. Затем нос
дробилки продвинулся вплотную и коснулся центра сети.
машины. Нити паутины натянулись и дрогнули последней вибрацией торжества.
Вероятно, это был слабый электрический импульс, который должен был
парализовать добычу; даже дробилка, казалось, заколебалась, когда
сверкающие нити опутали ее корпус. Казалось, даже плиты машины задрожали в
нервном экстазе от прикосновения сирены.
увеличения напряжения цвет их менялся, становясь все бледнее. Раздавались
такие резкие звуки, что ухо уже не могло вынести, но нервы продолжали
дрожать от неслышимых высоких звуков.
попытке уничтожить металлического врага, цвета вспыхнули немыслимым
беспорядком.
морде. Движущиеся гусеницы подхватили их, безжалостно прижали к земле,
разрывая на части.
в отвратительный губчатый серый комок, конвульсивно дергавшийся.
Затем сделал шаг вперед, положил бинокль на походный стол Хейла и снова
доказал, что он трудный объект для гипнотизера.
отправиться в путь?
занялись этим, Хейл.
место здесь. Никто лучше меня не знает поверхности. Я не дипломат. Вы наш
человек для контактов. Так что извините.
решительно обособляется от него, не желая принимать участия в обмане. Он
хотел лишь получать результат обмана - выгоду. Власть над людьми. Это он
принимал. Остальное предоставлял Сэму. И Сэм ничего не мог с этим
поделать.
считал себя движущей силой колонизации. Он натягивал ниточки и приводил в
движение марионетку Робина Хейла. Но вдруг ему пришло в голову, что еще
неизвестно, кто кукольник, а кто пляшущая марионетка.
неприятности.
истинный соперник и что конфликт только начинается.
мысли, для планирования. Она создана бессмертными и для бессмертных. Все
детали ее функциональны, но ненавязчиво; они плавно переходили друг в
друга, и движущиеся картины на стенах были частью этого общего спокойного
рисунка. Здесь ни на чем нельзя задержаться глазу дольше чем на одну-две
секунды.