к краю Храмовой террасы, туда, где находился один из таких уступов. Лошадь
сорвалась и попыталась повернуть, но я коротко взял поводья и с воплем
ужаса, под бряканье камней, с искрами высыпавшихся из-под копыт, она
прыгнула с холма в необъятное небо.
как мышонок.
Она не ослабила хватки.
вертелись колесом. Усилием воли я коснулся ее мозга, охваченного хаосом
страха, и принудил ее к повиновению и молчанию, пока держал нас - всех
троих - без всяких усилий парящими в небе, как будто держал в воздухе
кувшин с вином, чтобы развлечь девушек с кухни. Дрожа до самых суставов
вытянутых ног, пока я сжимал ее бока бедрами, а ее мозг - своей волей,
лошадь неподвижно стала. В пустоте.
все замерли.
легкий ночной ветер.
будучи не в силах вымолвить ни слова.
Она вытянулась в плавном широком прыжке, еще и еще, и поскакала по
индиговому воздуху, как по летнему пастбищу.
городе рассказывали о падающей звезде, о комете. Я думаю, в фольклоре
Бар-Айбитни появилась легенда о принце и принцессе, спустившихся с небес
на крылатой лошади. Я не могу сказать, была ли возможность забыть это
зрелище хоть у одного человека из тех, кто наблюдал полет снизу.
Цитадель, хотя и сам не знаю почему. Может быть, не хотел фурора, или,
быть может, думал о ней - каково ей будет упасть из облаков на руки сыну.
Она крепко прижималась ко мне, больше не кричала и ни о чем не просила.
Она почувствовала, что я могу, и покорилась мне, вот все, что я знал. Ее
покорность была очень приятна в момент моего триумфа, в момент возрождения
моей божественности.
открытое место за Пальмовым кварталом; рядом начинались виноградники.
линия старой изгороди и мерцание огней позади нас. Я позволил лошади с
минуту постоять в высокой темной траве, она опустила голову и принялась
щипать траву, как будто мы возвращались с базара.
кто достаточно хорошо вас знал, чтобы угадать, что вы сделаете в храме.
вы правы, от этого можно умереть.
что она плачет, пока не понял, что смеется. Я спешился, оставил поводья на
шее лошади - она была не в том настроении, чтобы удирать, - и подошел к
Малмиранет, притянул ее к себе и поцеловал.
там, на лестнице! Она пахла не вином и не духами, а дымным запахом самой
ночи. Не было губ, подобных ее, не было в мире подобных ароматов, а ее
тело приникало к моему.
же крепко, как и в небе. Затем она мягко оттолкнула меня, посмотрела в
глаза и улыбнулась:
его императором. Как вы вознаградите меня?
вас, мой чудотворец. - Но она продолжала улыбаться, не томная, но опасная,
как высоко горящее пламя. Теперь она поцеловала меня, притянув мою голову
за волосы, и шнуровка на ее мальчишеской рубашке распустилась так быстро,
что, я думаю, она прошлась по ней раньше, чтобы помочь мне на моем пути.
будто снова начался закат. Я почувствовал запах дыма, а вечер принес
далекий шум, похожий на раскат грома.
загореться?
мостовой Пальмового квартала. Толпа разбегалась впереди нас. Яркие улицы
были более полны народом, чем обычно, бурля коварной тревогой, а башни с
балконами ощетинились наклонявшимися фигурами, которые вглядывались в
северо-западном направлении, туда, где алым фейерверком горели доки.
пожар. Те, у кого деньги были вложены в корабли, бледнели, ломали руки и
отправляли рабов в ту сторону за новостями. Все усложнялось смехотворным
суеверием - масрийским оцепенением перед богохульно неприкрытым пламенем.
колокола, в нем ощущался привкус пепла. В моем рту тоже: я был напуган,
как будто старый Хессек вытянул из меня душу. Это произошло; когда я не
был готов, хотя до этого долгое время я ждал в напряжении, а они ничего не
предпринимали.
без пароля открыли Ворота Лисы. Обширный внутренний двор Цитадели был
заполнен джердиерами и лошадьми и освещен раскаленным железом решеток на
светильниках. Люди двигались почти без шума, слышнее был звон колоколов и
далекий рокот толпы на месте пожара.
секир.
каменнолицый Ашторт, а вокруг ник безостановочно вращалась толпа входящих
и выходящих солдат.
она требовательно спрашивала, в безопасности ли ее девочки. Он ответил:
да. Подошел Сорем, взял ее за плечи и возблагодарил бога, что она осталась
невредима.
задержались.
о чуде сейчас или потом? Ты выглядишь озабоченным, мой прекрасный сын. Что
происходит?
вся моя благодарность, но об этом после. Ты видел пожар?
свинец, лишенным энергии, и от суеты вокруг мне становилось еще хуже.
Собрав остатки сил, я добавил: - Думаю, несмотря на мое притворство,
Бит-Хесси считает меня врагом. Они выступили, не дав мне знака.
ты бы получил его.
нервничал и кусал губы, когда Сорем велел ему говорить. Он выпалил:
темнело, но я видел, как они подошли. Они выглядели, как бродяги, но после
приказа о хессеках... Я крикнул им по-дружески, чего они хотят - а они
удирают. Однако они оставили под стеной корзинку. Я послал одного из своих
солдат за ней, он приносит, и мы открываем. О господин, я видел многое, но
это...
плечо.
выдранными зубами.
несправедливости, что именно ему пришлось найти такой предмет.
нужно оценить возможность выжечь дотла эту вонючую нору.
как тогда в могиле. Ребенок, который вцепился в меня желтыми зубами. Его
голова без зубов - их дар. Если они снова считают меня своим - почему бы
не подождать, пока я не приму их жертву? Если... если только я _у_ж_е_ не