типографское дело, сантехника, дорожно-ремонтные работы, курс драматургии
и все другие "взрослые" специальности, необходимые в общине, и от его
признания, что никого никогда ни за что не наказывают.
уйти и побыть в одиночестве.
этот вопрос, а теперь он у него вырвался, как под давлением, - что же
заставляет людей поддерживать порядок? Почему они не грабят и не убивают
друг друга?
нужна какая-то вещь, он берет ее из распределителя. Что же до убийств...
ну, не знаю, Оииэ; при обычных обстоятельствах вы бы стали меня убивать? А
если бы вам этого все-таки захотелось, остановил бы вас закон, запрещающий
убийства? Принуждение - наименее эффективный способ поддержания порядка.
работу?
разговора.
вспомнил об иотийском табу на скатологические выражения. Еще в самом
начале своего пребывания на Уррасе он подумал, что уррасти живут среди гор
экскрементов, но никогда не произносят слова "дерьмо".
выполнять их особенно долго, разве что кому-то эта работа нравится. Каждую
декаду комитет управления общиной, или квартальный комитет, или любой,
кому он понадобится, может попросить его один день участвовать в такой
работе; составляются списки очередности. Есть еще назначения на неприятную
работу, или на опасную, как ртутные рудники или дробилки, в норме они не
превышают полугода.
же велеть человеку выполнять работу, от которой он за несколько лет станет
инвалидом или умрет. Зачем ему это?
рабочей силы - и говорит: я хочу делать то-то и то-то; что у вас есть? И
они ему говорят, где есть такая работа.
соглашаются на это хотя бы даже раз в десять дней?
знаете, на Анарресе жизнь не такая богатая, как здесь. В маленьких общинах
развлечений немного, а несделанной работы - уйма. Поэтому, если человек
большей частью работает на ткацком станке, то каждый десятый день ему
приятно выйти на воздух и проложить трубу или вспахать поле, каждый раз с
другой группой людей... И потом - дух соревнования. Здесь вы считаете, что
стимулом к работе являются финансы, нужда в деньгах или стремление
разбогатеть; но там, где нет денег, возможно, яснее видны истинные мотивы.
Люди любят делать дело, и делать его хорошо. Люди берутся за опасные,
тяжелые работы, потому что они гордятся тем, что делают их, потому что
тогда они могут... мы это называем "эгоизировать"... - хвастаться? - перед
более слабым. "Ну, вы, мелкота, глядите, какой я сильный!" - Знаете?
Человек любит делать то, что у него хорошо получается... Но по существу
это вопрос цели и средств. В конце концов, работу делают ради самой
работы. Это - единственная радость, которая никогда не кончается. Личное
сознание это знает. И общественное сознание, мнение соседей, тоже. На
Анарресе нет других наград, нет другого закона. Только твое собственное
удовольствие и уважение твоих соседей. И все. В таких условиях человек
понимает, что мнение соседей становится очень мощной силой.
кто-нибудь не хочет, что с ним делают?
надоедает. Над ним смеются; или начинают с ним грубо обращаться, могут
избить; в маленькой общине могут сговориться и вычеркнуть его из обеденных
списков, и тогда ему приходится самому готовить себе и есть в одиночестве,
а это унизительно. Поэтому он переезжает и какое-то время живет в другом
месте; а потом, возможно, он опять куда-нибудь переезжает. Некоторые живут
так всю жизнь. Их называют "нучниби". Я тоже вроде нучниба. Я здесь
уклоняюсь от назначенной мне работы. Я забрался дальше других. - Шевек
говорил спокойно; если в его тоне и слышалась горечь, то детям она была
незаметна, а взрослым - непонятна. Но после его слов наступило короткое
молчание.
разу не видел, чтобы кто-нибудь ее делал - это странно. Кто ее делает? И
почему? Им больше платят?
Меньше.
получать, - сказал Оииэ, и в его голосе горечь слышалась отчетливо. Его
жена нервно и торопливо заговорила, пытаясь сменить тему, но он продолжал:
простыни в гостинице. По десять часов в день, по шесть дней в неделю. Он
делал это для того, чтобы прокормить себя и свою семью. - Оииэ внезапно
замолчал и посмотрел на Шевека своим прежним, скрытным, недоверчивым
взглядом - и на жену - почти вызывающе. Не поднимая на него глаз, она
улыбнулась и сказала нервным, детским тоном:
четырех компаний. - Улыбка у нее была страдальческая, и она крепко
стиснула узкие смуглые руки.
сарказмом сказал Оииэ; тут вошел повар, чтобы поменять тарелки, и он сразу
замолчал. Малыш Ини, словно понимая, что при слуге серьезный разговор не
возобновится, сказал:
- почти взрослую земляную выдру, распространенное на Уррасе животное. Оииэ
объяснил, что их одомашнили еще в доисторическую эпоху, вначале - чтобы
они отыскивали рыбу, потом - как друзей. У зверька были короткие ноги,
гибкая, выгнутая спина, блестящий темно-коричневый мех. Эта выдра была
первым не запертым в клетку животным, которое Шевек увидел вблизи, и она
отнеслась к Шевеку с меньшей опаской, чем он к ней. Белые, острые зубы
очень впечатляли. По настоянию Ини он осторожно протянул руку и погладил
зверька. Выдра села столбиком и посмотрела на него. Глаза у нее были
темные, отливавшие золотом, умные, любопытные, невинные.
через пропасть бытия, - брат.
обследовала ботинки Шевека.
раз, как он видел какое-нибудь животное, полет птиц, великолепие осенней
листвы, в нем вспыхивала эта грусть, окрашивая радость острой болью. В
такие минуты у него не было сознательных мыслей о Таквер, он не думал о ее
отсутствии. Скорее было ощущение, что она здесь, хотя он не думает о ней.
Словно во всей красоте и непривычности зверей и растений Урраса скрывалось
некое послание к нему от Таквер, которая их никогда не увидит, предкам
которой до седьмого колена ни разу не довелось коснуться теплого меха
зверя, увидеть промельк крыла в тени деревьев.
это было приятно после комнат в Университете, где всегда было слишком
натоплено); обставлена она была очень просто: кровать, книжные шкафы,
комод, стул и крашеный деревянный стол. "Как дома", - подумал Шевек, не
обращая внимания на высоту кровати и мягкость матраца, на одеяла из тонкой
шерсти и шелковые простыни, на безделушки из слоновой кости, стоявшие на
комоде, на кожаные переплеты книг и на тот факт, что и сама комната, и
дом, в котором она находится, и земля, на которой стоит дом, являются
частной собственностью Демаэре Оииэ, хотя не он построил этот дом и не он
моет в нем полы... Шевек прогнал эти скучные мысли. Комната была
симпатичная и, в сущности, не так уж сильно отличалась от отдельной
комнаты в любом бараке.
ним в этой постели, ее тело прижимается к его телу... но где они, в какой
они комнате? Что это за комната? Оказалось, что они вместе на Луне, там
холодно, и они идут по ней вместе. Луна оказалась совсем плоской и сплошь
засыпанной голубовато-белым снегом, но слой снега был тонкий, и его легко
было отбросить ногой и увидеть светящуюся белую лунную поверхность. Она
была мертвая, это было мертвое место.
страшно. Они шли к какой-то далекой черте, казавшейся тонкой и прозрачной,
как пластик, к далекой, едва видной преграде, тянувшейся поперек белой
заснеженной равнины. В глубине души Шевек боялся подойти к ней, но сказал
Таквер:
Громыко Ольга
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Флинт Эрик