второй... Блеснул, словно молния, меч, и два трупа покатились по ступеням
вниз. Хокмун поднялся на вершину лестницы и вошел в комнату. Там он нашел
Малагиги, привязанного к стене, со следами пыток на теле.
положил его на стоящую в углу узкую кровать. И только потом он осмотрелся.
Вся комната была заставлена широкими длинными столами с установленными на
них различными алхимическими аппаратами и какими-то миниатюрными
приборами. Малагиги пошевелился и открыл глаза.
пробормотал Хокмун. - Я спас вам жизнь. Так и вы хоть попытайтесь спасти
мою.
распрях. Ты можешь пытать меня, если хочешь, как делали твои
соотечественники, но я...
буквально раскалывается от боли. Жить мне, может, осталось только до
рассвета. Вы не должны отказать мне. Чтобы найти вас, я проехал две тысячи
миль. И что же, напрасно? Я такая же жертва Темной Империи, как и вы. Даже
больше. Я...
Освободи город от непрошенных гостей и возвращайся сюда.
любой момент...
кровать.
зарубить старца, но сдержался и, выбежав из комнаты, помчался вниз.
Очутившись во дворе, он открыл ворота и вновь вскочил на лошадь.
удалось привести своих солдат, и, перегруппировав силы, они удерживают
сейчас большую часть города. Их основные отряды - на центральной площади,
там, где дворец. Королева Фробра и твой могущественный друг Рыцарь
атаковали его, но боюсь, что безуспешно.
запруженной сражающимся людом улице.
по городу они оказались возле центральной площади, где встретились лицом к
лицу и замерли в тревожном ожидании две армии. Во главе имперской армии
стояли Мелиадус и Нахак. Войско Хамадана возглавляли королева Фробра,
стоящая на своей помятой в сражении колеснице, и Рыцарь в Черном и
Золотом. В дрожащем свете факелов место предстоящего сражения выглядело
зловеще.
дрожит там?
отмечая, что их не так много, как хотелось бы.
руках? Чувствуешь Черный Камень?
теплоту Камня, понял, что Мелиадус говорит правду.
все кончено. Пусть они сложат оружие, и я спасу тебя от самого худшего.
благодаря прихоти своих врагов. Мелиадус обуздал свое желание немедленно
отомстить ему - в надежде, что, воспользовавшись этим, удастся избежать
бессмысленных потерь.
Армии замерли в напряженном ожидании. Над площадью воцарилась тишина. Все
ждали. И он знал, что судьба Хамадана сейчас находится в его руках. Тут
его в бок локтем толкнул Оладан и прошептал:
Герцог не сразу узнал его. Этот шлем когда-то принадлежал Агоносвосу.
Хокмун вспомнил старца, вспомнил его лицо, похожее на лик смерти, и даже
вздрогнул.
кое-чему научил меня. Это не простой шлем. Он обладает волшебными
свойствами. Вложенные в него магические кольца на какое-то время защитят
тебя от силы Черного Камня. Одень! Я умоляю тебя.
Он был немного мал ему и сжимал голову, но Камень во лбу перестал
пульсировать. Боль прошла, и Хокмун улыбнулся. Чувство невыразимого
восторга охватило его. Он обнажил меч.
опешившего лорда.
успел сделать это, как меч Хокмуна сбил с его головы маску, открыв
рассерженное лицо барона. За Хокмуном на врага бросились ведомые Оладаном,
королевой Фроброй и Рыцарем в Черном и Золотом воспрянувшие духом солдаты
Хамадана. Они атаковали армию неприятеля и начали теснить ее к воротам
дворца.
руками шею своего брата и вытащила его из седла. Дважды поднялась и
опустилась ее рука, сжимающая окровавленный кинжал, и труп Нахака рухнул
на землю, под копыта боевых лошадей.
Агоносвоса не сможет долго защищать его, и наносил Мелиадусу удар за
ударом, один страшнее другого. Но барон также быстро и ловко отражал их.
Лицо лорда сейчас очень походило на ту маску Волка, что он потерял, и
ненависть горела в его глазах, ничуть не уступая ненависти Хокмуна.
были их движения, настолько ритмично лязгали, сходясь, грозные мечи. И
казалось, что они могут продолжать так почти до бесконечности, продолжать,
пока один из них не упадет, скованный усталостью. Но вдруг что-то напугало
лошадь Хокмуна. Она поднялась на дыбы, отбросив герцога назад, он потерял
ногами стремена, и Мелиадус, ухмыляясь, ударил его в незащищенную грудь.
Удар был несильным, но он выбил Хокмуна из седла. Герцог очутился на земле
как раз под копытами лошади Мелиадуса.
потом, поднявшись с трудом на ноги, сделал все возможное, чтобы защититься
от града ударов, обрушенных на него торжествующим гранбретанцем.
почувствовал, что Камень вновь оживает, и тогда, почти задохнувшись от
ярости, он издал пронзительный вопль и бросился на врага.
потерял бдительность, и этого вполне хватило герцогу, чтобы нанести ему
чувствительный удар. Меч рассек Мелиадусу висок, и на лицо барона хлынула
кровь. Рот его перекосился от боли. Он попытался смахнуть кровавую пелену
с глаз, но Хокмун, не позволяя ему опомниться, схватил за руку и стянул с
лошади. Мелиадус вырвался, попятился назад, немного приходя в себя, и,
собравшись с силами, бросился на Хокмуна, выставив перед собой меч. Хокмун
парировал удар, и оба меча сломались.
испепеляя друг друга взглядами; потом оба вытащили длинные кинжалы и
принялись кружить, стараясь выбрать момент для атаки. Красивое когда-то
лицо Мелиадуса оказалось обезображенным. Так что доведись барону выжить в
этой схватке, на его виске навсегда останется шрам от удара Хокмуна. Кровь
все еще сочилась из раны, пятная нагрудник кирасы.
его, и голову словно сжимали раскаленными щипцами. Боль почти ослепили
его, и он уже дважды спотыкался, едва успевая уклониться от стремительных
выпадов Мелиадуса.
последний решающий удар и положить конец этой смертельной вражде.
лишь скользнуло по шлему. Кинжал Хокмуна был направлен барону в горло, но
Мелиадус поймал руку герцога и, вывернув ее, отвел удар.
мышцы сводило от усталости, но яростной ненавистью горели глаза, и
погасить их могла только смерть.
врага, и сейчас лишь трупы окружали место поединка.
слабела под напором плеча Мелиадуса. И тогда он из последних сил ударил
закованным в доспехи коленом в пах противника. Барон покачнулся, зацепился
ногой за упряжь дохлой лошади, лежащей поблизости, и, взмахнув руками,
упал. Отчаянно стараясь вырваться, он только еще больше запутывался в
ремнях. В глазах его появился животный страх, когда он увидел, как Хокмун,
сам едва держась на ногах, медленно приближается к нему.