просмотре не было никого, кроме девушки, меня, Эйса, управлявшегося с
волшебным фонарем, и самого Мидбина.
настолько поразительную иллюзию подлинности происходящего, что, когда один
из всадников помчался на нас, мы все невольно отпрянули. Несмотря на то,
что лента была снята совершенно по-дилетантски, она казалась нам верхом
художественности, Но, к сожалению, вершиной терапии она на стала.
Результат не оправдал усилий, Девушка реагировала так же, как на рисунки;
в сущности, эффект был еще менее удовлетворительным. Бессвязные звуки,
которые она издавала, как и прежде поначалу выражали тревогу, а под конец
- ужас; ничего нового. Однако Мидбин похлопал Эйса и меня по спине - его
напоминающее адамово яблоко брюшко при этом весело прыгало вверх-вниз - и
заявил, что еще до конца года девушка будет тараторить, как политический
деятель.
менялось ничего. Тем не менее, день за днем мы продолжали крутить
смертельно надоевшую нам ленту, и так заразительна была вера Мидбина в
успех, что мы скорее обрадовались, чем испугались, когда, спустя несколько
недель, при виде того, как на экране "дон Хайме" в очередной раз
скорчился, изображая смерть, девушка вдруг надолго потеряла сознание.
потирал, - что после этого ее немота пройдет сразу и полностью. Нет,
конечно; спустя еще несколько просмотров в тот же критический момент она
вскрикнула. Это был настоящий вскрик, ясный и резкий, совсем непохожий на
те сдавленные звуки, к которым мы привыкли. Правота Мидбина теперь
казалась неоспоримой. Ни один немой не смог бы издать столь четкий,
пронзительный крик.
девушке выражать свои мысли по-испански. Теперь он сосредоточился на
обучении ее английскому. Метод его был донельзя прост; с самым серьезным
видом он указывал пальцем то на один предмет, то на другой и нарочито
монотонным голосом произносил их названия по нескольку раз.
Одни существительные, и все в единственном числе, а рот будто камушками
набит. Представляю себе долгожданный день. Она говорит:
"Человек-стул-стена-девушка-пол". А вы тут же хлоп в ответ:
"Ковер-потолок-земля-трава".
свое время.
внимания, чем на то, что Мидбин вдалбливал ей, потому что однажды
совершенно неожиданно указала на меня и вполне отчетливо выговорила:
раздражения, какое во мне обычно вызывала ее привычка бегать за мной и все
время крутиться рядом. Нет. В душе была смутная, робкая радость - и
благодарность за постоянство.
потому что вскоре, учась пользоваться существительными, которым обучал ее
Мидбин, она, как бы на пробу, почти вопросительным тоном начала добавлять
глаголы и прилагательные. "Я... иду?..." Опасения Эйса относительно того,
что она непроизвольно станет копировать безжизненный тон Мидбина,
оказались неосновательны; у нее обнаружился грудной, с пленительными
интонациями голос, и мы буквально наслаждались, слушая, как она словно
ощупью пробирается от слова к слову.
оставалось невозможным. Когда Мидбин спросил: "Как вас зовут?", она лишь
озадаченно уставилась на него и вновь будто онемела. Но несколько недель
спустя вдруг, указав на себя, застенчиво произнесла: "Каталина".
поражена полностью. Оставалось, однако, только гадать, что она помнит, а
что инстинкт самосохранения заставил ее забыть; в ту пору на прямые
вопросы она почти не отвечала. О том, что касалось ее, она начинала
говорить безо всякой связи с предшествующими нашими репликами, всегда
внезапно.
Эскобар и жила с нею вместе. Насколько ей было известно, иных
родственников у нее нет. В школу она возвращаться не хотела; там ее учили
шить, там были с нею добры, но она не была там счастлива. Пожалуйста...
ведь мы не выгоним ее из Хаггерсхэйвена, нет?
достижениями своего чада, и боялся, как бы оно уже не подросло настолько,
чтобы стремиться выйти из-под родительской опеки. Ему мало было того, что
речь девушки восстановилась; теперь он буквально наизнанку выворачивался -
вернее, пытался вывернуть ее, - тщась узнать, что она сама думала и
чувствовала на протяжении долгих месяцев немоты.
завершении одного из подобных допросов. - Я бы сказала, честное слово.
Помню, иногда я понимала, что со мною говорите вы или Ходж... - и она
кинула на меня преданный взгляд, от которого совесть моя заныла, но
гордость задрала нос. - Но это было как-то так... вдалеке... я даже не
очень уверена, что говорят именно со мной. Я часто... или мне только
казалось, что часто?.. пыталась с вами заговорить, я хотела знать,
настоящие вы люди, или все это во сне, хотела, чтобы вы мне это сказали.
Ужас! Я не могла выговорить ни слова, и потому мне становилось еще
страшней; а тогда и этот мой сон делался еще более жутким.
когда я возился в поле с молодыми побегами кукурузы - умиротворенная,
свежая и как-то удивительно уверенная в себе. Несколько недель назад я
знал бы наверняка, что она нашла меня специально; теперь это могло быть и
случайностью.
разговариваешь со мной, Ходж, - сказала она. - В моем сне ты был реальнее
всего.
ни слова о деятельности Мидбина, в конце концов заметила - казалось,
совсем беззлобно:
меня-то в чем тут везение?
Теперь она сама может спросить дорогу.
о своей первой телеграмме и о равнодушном ответе на нее. Тогда нас
удостоил визитом чиновник, который вел себя так, словно он и писал тот
ответ. Скорее всего, так оно и было; он всячески давал понять, что лишь
верность служебному долгу понуждает его иметь дело с такими варварами, как
жители Соединенных Штатов.
тщательно укрытую от наших взглядов фотографию, долго сравнивал ее с нашей
Каталиной, и наконец признал, что оригинал и изображение идентичны.
Завершив формальную процедуру опознания, он, обращаясь к Каталине, быстро
заговорил по-испански. Смутившись, та лишь покачала головой.
говорить по-английски, пожалуйста.
принялся объяснять, что вызвавший немоту шок преодолен еще не вполне. Без
сомнения, через какое-то время память девушки восстановится полностью, но
в данный момент сохраняются некоторые провалы. Родной язык в ее
подсознании неразрывно связан с прошлым, а прошлое-то как раз и
подверглось вытеснению, ведь в нем остался весь ужас, продолжал
разглагольствовать психолог, рад-радешенек оттого, что у него появился
новый слушатель. Английский же, напротив...
конкретно не обращаясь. - Это ясно. Что ж, хорошо. Сеньорита Гарсия
является наследником... э... наследницей состояния. С сожалением должен
отметить, что не слишком большого. Скромного состояния.
свою обтянутую перчаткой руку. - Немного акций, немного облигаций, немного
наличности. Детали мы доведем до сведения сеньориты в надлежащее время.
нес свое дело лезущих дикарей - то есть нас, а в особенности меня, испанец
продолжил чуть более любезно:
восемнадцати. Поскольку она является сеньоритой и проживает за пределами
Испании, она находится под непосредственной опекой испанской короны.
Сеньорита последует вместе со мной в Филадельфию, где будет жить в
надлежащих условиях до тех пор, пока мы не организуем ее возвращение на
родину. Я пребываю в совершенном убеждении, что среди подобающего ей
окружения, постоянно слыша родную речь, сеньорита очень скоро восстановит
способность пользоваться ею в полной мере. Ваше... э... учреждение может
представить миссии счет за ее проживание.
мгновение назад выглядевшая совсем взрослой, вдруг превратилась в
Лукьяненко Сергей
Перумов Ник
Максимов Альберт
Мацумото Сэйте
Орловский Гай Юлий
Круз Андрей