палаткам:
на цепях. Она была в обмороке.
мантии из голубого и желтого шелка с повязкой на голове. Это был владелец
этого каравана. На нем были пурпурные сандалии, украшенные жемчугом.
Толстые пальцы были унизаны перстнями, которые ослепительно сверкали,
когда он шевелил руками. На шее висел серебряный шнурок с нанизанными на
него монетами. В мочках ушей висели крупные изумруды в искусной золотой
оправе. Его тело было смазано ароматным маслом. Я решил, что он только что
вымылся - это удовольствие доставляют себе все торговцы после целого дня
скучной езды по пыльной дороге. Его волосы, длинные и черные, были
блестящие и курчавые. Они напоминали мне блестящую шкуру урта.
на толщину. Он быстро окинул меня взглядом, пытаясь понять, кто же перед
ним стоит. Тут голос его стал грубым и резким.
товаром, который следует всем традициям своего ремесла? Разве я мог
сказать ему, что не хочу, чтобы девушке было больно? Он счел бы меня
сумасшедшим, но разве у меня была иная причина? Чувствуя себя круглым
идиотом, я сказал правду:
дело. - Но затем иное выражение появилось на его толстом круглом лице. -
Жаль только, что она очень дорога.
кулачки. Потом, не оглядываясь на меня, повернулся к помощнику.
сунул прут обратно в горшок. Он заметил, что мой меч приставлен к животу
его господина, но не проявил никакого беспокойства.
покрылся потом.
камень. Губы его беззвучно двигались. - Шесть, - сосчитал он.
торговец.
которая текла с ледников Сардарских Гор, он вернулся к нам и плеснул на
скованную девушку. Та встрепенулась и открыла глаза.
к девушке и приподнял ее лицо за подбородок пальцем с рубиновым перстнем.
веря своим ушам, - я заплатил за нее пятьдесят серебряных монет!
сам когда-то занимался торговлей? Действительно, тридцать монет - это
очень высокая цена. Это значит, что девушка из высшей касты и очень
красива. Обычная девушка, не обученная своему ремеслу, стоит на рынке от
пяти до десяти монет.
камням и понятия не имел, приемлемо ли мое предложение. Тарго имел много
драгоценных камней и разбирался в них явно лучше меня.
имею сколько стоят эти камни, так как не покупал их.
поясе.
избавиться от блондинки. Видимо, она вносила смуту в его небольшой
караван, или же он боялся оставить ее по каким-то другим причинам.
может произнести: "Купи меня, пожалуйста, господин!"
присел улыбаясь у костра.
Девушки опустились на колени. Они все были в камисках и сидели между двух
деревьев, к которым была прикреплена цепь.
говорила:
хотя и мал, но может предоставить женщину на любой вкус. Все эти
восхитительные создания были обучены доставлять максимум удовольствия
своему господину. Здесь были восхитительные блондинки из Тентиса,
темнокожие девушки с волосами до колен из города Тора, огненно-рыжие
девушки из Порта Кара и даже из самого Ара. Я думал, все ли они рождены в
рабстве или же были когда-то свободными.
господин!" - и спрашивал себя, почему я хочу купить и освободить именно
ту, а не какую-нибудь из этих девушек. Неужели эти восхитительные
создания, на каждой их которых уже виднелось клеймо, были хуже, чем та,
которая чем-то тронуло мое сердце?
рабыни даже заплакали, спрятав лица в ладони. Я старался не смотреть в их
сторону.
жизнью девушек. Их клеймо обрекает их на то, что они станут собственностью
какого-то чужого мужчины, который приведет их к себе, оденет ошейник со
своим именем и они должны будут выполнять все его желания всю жизнь. Но
все же то было лучше, чем скованные холодной сталью ноги.
фраза, они действительно хотели, чтобы их купили и отцепили от ненавистной
цепи Тарго.
привел меня к дереву, у которого сидела прикованная блондинка.
какое мне дело до того, что ее бедра коснется раскаленное железо? Мне
пришло в голову, что просто этот обычай оскорбляет меня и таким образом я
пытаюсь протестовать против него. Но ведь это ни к чему не приведет.
Обычай как был, так и останется после того, как я из-за своей глупой
сентиментальности освобожу одну девушку. Она, конечно не пойдет со мной в
Сардарские Горы и падет жертвой хищников или снова попадет на цепь
работорговца, когда я оставлю ее без защиты. Да, все это выглядело глупо.
пытаясь улыбнуться. Голос ее был тихий, но слова вполне разборчивы:
удивления рот.