их шаг замедлился.
подумал, что моя дичь может остаться внизу, но не понесся наугад, а пополз
от одного укрытия к другому. Я не тыкался носом ни во что пахнущее,
памятуя о трюке, сыгранном со мной разведчиком.
уйти так далеко с грузом - разве что они оставили лагерь еще до нашей
атаки. Луна помогала мне, где отчетливо выделяя пейзаж, а где пряча его в
тени, что скрывало мое продвижение.
соскользнул на землю и сел, опустив голову на грудь и безвольно уронив
руки между вытянутых ног. Другой тяжело дышал, но оставался на ногах.
Третий вытянулся на носилках, издавая слабые стоны.
внимательно следить. Наконец, он пошевелился, встал на колени и поднес
фляжку к губам лежащего на носилках, но тот махнул рукой и с резким
раздражающим криком оттолкнул фляжку. Она ударилась о камень и разбилась.
На камне остались темные брызги. Тот, кто держал ее, хрипло заворчал, стал
собирать осколки, затем поднял голову и дико огляделся, как будто искал в
окружающей их дикой местности что-то, что могло бы избавить его от
несчастья.
стороны в сторону, как бы вглядываясь в темноту. Затем он встал, опираясь
о скалу. Теперь луна освещала его лицо, и я узнал в нем того, кто охранял
Озокана с тыла, когда они вели своего раненого лорда в лагерь Тэсса. Я
узнал и другого: он выполнял волю своего лорда в тесной камере
пограничного форта.
мести? Неважно... Главное - убить...
место, издав боевой клич своей породы - глубокий грудной вой. Тот, кто
лежал на носилках, скорее всего, был беспомощен, а двое других пусть
сражаются за жизнь. Это был самый лучший путь.
известили его о моем присутствии раньше, чем я всем своим весом ударил его
в грудь, сбил с ног, и мои клыки нацелились куда надо. Легкая добыча!
полусогнувшись, между мной и носилками, в его руке был меч, сверкающий в
лунном свете. Человек закричал. Был ли то военный клич или призыв на
помощь - какое мне дело? Это не для моих ушей, и меня не касалось.
какого-то ритуального танца. Я все время заставлял человека вертеться и
раскачиваться, и это помогло мне, потому что смертельная усталость
сковывала его члены. Наконец, мои челюсти сомкнулись вокруг его запястья,
и меч выпал. За этим последовал быстрый конец.
кого несли на них, теперь сидел. Может быть, страх поднял его ослабевшее
тело и вернул ему энергию. Я увидел, как дернулась его рука, вспышка света
мелькнула в воздухе и ударила меня между шеей и плечом, уколола сильно и
глубоко, как нож. Но поскольку человек не убил меня сразу, он не спас
себя.
Джорт, барск, который только частично был человеком. Это был хороший конец
для того, кто не имел больше надежды вернуться назад по странной тропе,
приведшей его в это время и место.
странный путь в согласии с весами Моластера. Но теперь они вышли из
равновесия, как всегда бывает, и вместо добра мои усилия приносят зло.
Удивительно, как много зла таится в надежде на добро. Я думаю, что
Моластер оставил меня, и я брошена в прилив и не могу выплыть. Видимо, я
чересчур верила в себя и в свои силы, и теперь за это наказана.
и смотрела вокруг, зная, что все это началось частично из-за меня, из-за
моих действий, за которые должна была бы отвечать только я. Некоторые
думают, может быть, и правильно, что мы всего лишь игрушки в руках великих
сил и движемся туда-сюда не по собственному желанию. Но если такая вера
успокаивает чье-то сердце и отгоняет чувство вины, она не поддержит того,
кто знает дисциплину Певца. Я, например, отказываюсь в это верить.
Дорога не тяжела для тех, кто в близком содружестве с нами. Иногда гораздо
тяжелее возвращаться к этой жизни, чем пройти через ворота на дорогу,
которая ведет куда-то в другое место. Мы не должны позволять себе горевать
о тех, кто ушел: ведь они только снимают старые одежды и надевают новые.
Это относится и к моему маленькому народу. Но те, кто еще страдает... ах,
я также чувствую их боль, их лихорадку, их несчастья. Я должна также нести
груз жизни и для другого - того, кто убежал из лагеря с такой грозой в
душе, какая бывает у человека, идущего на смерть. Я должна найти его, если
смогу, потому что я в глубоком долгу перед ним.
конца. И если такие сильные желания взвешиваются на весах, они влияют на
происходящее. Хотя я не воплощала эти желания в жизнь пением, могу ли я
быть уверенной, что бессознательно я не влияла на будущее?
Ворландом из другого мира, и если он его примет, то...
то, что должна была сказать, и пела над жезлом, хотя был еще день, а не
ночь, поскольку не могла ждать темноты. Затем я накормила и напоила тех,
кто так долго был моими товарищами. После этого я села с Симлой и сказала
ей, куда я должна уйти и почему. Солнце заходило, когда я вышла из лагеря.
в тело Джорта, жезл помогал этому и мог теперь найти его, куда бы он ни
ушел по земле Йиктора. Я взяла с собой рюкзак с продуктами, поскольку не
знала, далеко ли придется идти, хотя и чувствовала, что Джорт близко.
быть, он теперь закрыл свой мозг для меня, а, может быть, мой зов отвлечет
его как раз тогда, когда ему понадобятся вся его ловкость и хитрость для
спасения собственной жизни. Я была более чем уверена - он не просто бежал,
куда глаза глядят, когда узнал правду, он, скорее всего, ушел искать
битвы. И вполне возможно, что он намерен умереть в этой стычке.
одновременно принимаем и свойственные им мерки. А когда человек находится
в таком состоянии, в каком был Крип Ворланд, он реагирует в новой форме
самым диким образом. Из всех животных барск - самый хитрый, умный и
свирепый, и эти три качества резко отличают эту породу от всей другой
жизни на Йикторе. Только потому, что барск был болен от дурного обращения,
я и могла работать с ним, пока в мой лагерь не пришел Крип Ворланд.
время диким охотником. Он наверняка преследует какого-нибудь беглеца из
банды Озокана. Среди убитых не было тела Озокана, возможно, теперь он и
служит приманкой. А сколько людей с ним? Все, кого мы застали в лагере,
теперь покойники, но ведь захватчиков могло быть и больше.
луна, всегда помогавшая Тэсса. Я запела - не словами, выводящими мою
власть наружу, а внутренне, спрашивая, почему жезл не указывает
направление. И я не устала, потому что жезл цвел и тем питал мой дух.
с единственным желанием - найти потерявшегося. Если Моластер поможет мне
хоть самую малость, все еще может кончиться хорошо.
более в устойчивом мире, луна воевала с тьмой, то та, то другая
захватывали полосу земли. Я шла быстро, потому что тот, кого ведет песня и
жезл, не может тащиться нога за ногу.
смерти, устрашающий дух. Я увидела тела трех людей. Двоих я не
разглядывала, потому что не знала их, а третий был Озокан. Когда я подошла
к тому месту, где он лежал на грубых носилках, как будто ему так и
полагалось по рождению, я увидела того, за кем пришла.
слабо мерцал, но все еще держался! Я успела как раз вовремя.
Моластеру, а затем осмотрела раны в красном мехе, таком близком по цвету к
крови, что страшно было смотреть.
поясным ножом. Он так и торчал в ней. Я стала работать, как никогда еще не
работала. По отношению к моим маленьким существам я действовала из любви и
жалости, а здесь я должна была спасать разум, чтобы последний шанс для
каждого из нас не был потерян. Я победила смерть своими руками, своим
знанием и властью песни.
Тэсса не встретишь таких, кто посягнул бы на свободу другого и отрицал бы
его право на Белую Дорогу, если тот уже сделал по ней первые шаги.
будущему. Но в данном случае речь шла не о Тэсса. Я встречала расы,
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Каргалов Вадим
Куликов Роман
Афанасьев Роман