какую книгу ты читаешь? Я думаю, это не "Гекльберри Финн" и не
"Русалочка".
ощутил шок.
страховых медицинских программ", и я вспомнил совершенно отчетливо, как
взял книгу в доме, когда мать не видела, чтобы постараться понять, какая
катастрофа нам грозит.
она... она...
негромко сказала Эсси. - Да, но это было позже. На этот раз тебе нужна
была только лучшая пища, а вы не могли себе этого позволить.
время для детей, верно?
выпалил я, стараясь смутить ее упоминанием, которое она не поймет.
многое.
"Рождественская песнь в прозе", бездушный и скаредный делец;
преображается, увидев собственный призрак во сне], - сказала она, - но
подумай. В те времена, совсем еще недавно. Земля была перенаселена.
Голодна. Полна боли и гнева. Террористы, Робин. Вспомни все это насилие и
бессмысленные убийства.
и сотни других спятивших, впавших в отчаяние старателей с Врат. Вы
находили технологию хичи и приносили ее на Землю. Находили отличные новые
планеты, на которых можно жить. Это подобно открытию Америки, только в
тысячи раз значительней. Вы нашли способы перемещать туда людей. И больше
нет перенаселения на Земле, Робин. Люди ушли в новые места, построили
лучшие города. Им даже не пришлось причинять вред Земле, чтобы сделать
это! Воздух больше не уничтожают бензиновые двигатели и выхлопы ракет; мы
используем петлю, чтобы подняться на орбиту, а оттуда летим куда угодно!
Теперь нет таких бедняков, чтобы им было недоступно лечение, Робин. Даже
если нужна трансплантация органов. Органы теперь делают из материала CHON,
и не нужно ждать, пока кто-нибудь умрет, чтобы расхватать труп на части.
Верно, Робин? Пищевая фабрика хичи делает теперь органы; именно ты много
сделал для того, чтобы это стало возможно. Плотская жизнь, в постоянном
добром здравии, продлилась на десятилетия. А записанные сознания, как мы,
живут еще гораздо дольше - и опять-таки это достижение ты финансировал, а
я помогала развить, так что даже смерть теперь уже не фатальна. Разве ты
не видишь прогресс? Дело не в отсутствии прогресса. Просто старый ворчун
Робинетт Броадхед смотрит на блюдо на пиру жизни и видит только, что из
всех этих деликатесов получится дерьмо.
Картина исчезла. Мы снова оказались в Веретене, и она наклонилась и
поцеловала меня в щеку.
одно плохое, вслед за целым рядом других. Но ты справишься с этим, как
всегда справлялся. Только нужно браться за одно дело за раз. А теперь
вернемся к самому важному делу - будем танцевать!
мне подчиниться ее логике. Не могу сказать, что мне по-настоящему стало
весело, но новокаин по крайней мере притупил боль - насколько бы ни была
она реальна, - притупил так, что я смог немного поразвлечься. Я так и
поступил. Танцевал. Встречался с знакомыми. Переходил от одной группы
записанных машиной друзей к другой, потом присоединился к Эсси и
нескольким другим в Голубом Аду. Толпа медленно танцевала под музыку,
которая нам не была слышна. Среди танцующих я увидел Кассату. Он, как
зомби, двигался по танцплощадке, обнимая хорошенькую миниатюрную восточную
девушку. Танцорам, по-видимому, не мешало то, что мы запели старые песни.
Я пел с остальными, даже когда они переключились на старинные русские
баллады о ночных троллейбусах и дороге на Смоленск [можно предположить,
что речь идет о песнях Б.Окуджавы; очень приятна, что их будут петь и в
далеком будущем]. Неважно, что я не знал слов. В гигабитном пространстве
вы знаете все, что вам нужно, и в тот момент, когда нужно. И даже если бы
я не знал, мне бы подсказал Альберт Эйнштейн.
прислонившись к старому пианино. Подняв голову, я увидел его улыбающееся
лицо.
говорить бегло.
Примерно пятнадцать сотен миллисекунд назад прервалась всякая связь.
говорит. - О! Раньше этого никогда не делали!
должен кое-что знать об этом. - И он оглянулся в направлении Кассаты и его
девушки, которые продолжали бесцельно двигаться.
кончила петь и подошла к нам.
сказала: - Это невозможно. Ведь множество линий не зависят друг от друга,
перекрываются.
Альберт.
что-то происшедшее на Земле. Но даже догадаться не могу, что это.
рейс был плаксивым. Немного приободрились, выйдя на околоземную орбиту, но
не очень. Навстречу с петель устремились шаттлы, присосались к
транспортному кораблю, как поросята к свинье.
полно аналитиков из спецслужб.
Аналитики ЗУБов "опрашивали" каждого из них, упрямо задавая все снова и
снова одни и те же вопросы, в надежде получить какие-нибудь новые данные и
определить, насколько ложной была все-таки "ложная тревога".
Потребовалось немало времени, чтобы агенты ЗУБов убедились в этом, но
наконец они позволили заняться детьми более добрым людям и программам.
некоторых это оказалось легко, потому что у них были семьи. Остальных
распределили по шкалам всей планеты.
очередь. По старой дружбе они держались вместе. К тому же они не говорили
по-русски или по-французски, что исключало шкалы в Париже или Ленинграде.
И они совсем не были готовы к суматохе большого города. Это исключало
Сидней, Нью-Йорк и Чикаго. И когда распределяющая программа подыскала
места для всех детей, остались эти трое.
сказала Онико. Снизи, уже отказавшийся от надежды найти колонию хичи,
добавил свой голос к ее просьбе.
яркими глазами и ласковой речью. Хотя внешне она казалась человеком, Снизи
чувствовал, как от нее исходит доброта. Она посмотрела на экран - который
на самом деле не существовал, как и она сама, - немного подумала и
довольно улыбнулась Снизи.
с Таити.
Название острова ничего не значило для него. Одно человеческое название
очень похоже на другое, и для мальчика хичи все они экзотичны. Но Гарольд,
мрачно примирившийся с тем фактом, что его не отправят немедленно на
планету Пегги, закричал сзади:
купишь остров, как ты сказала, Онико?
Потом самый легкий участок пути - стратосферный реактивный самолет до
Фаа-Фаа-Фаа, аэропорта на Папеэте. В качестве особой заботы о вновь
прибывших директриса школы, человек, встретила их и провезла мимо соседних
островов на лодке.
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Корнев Павел
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Орловский Гай Юлий