он не мог никого увидеть, несмотря на то, что свет, принявший зеленоватый
оттенок, становился значительно яснее.
который казался столь же извилистым и запутанным, как тот, в который
некогда отправился Тезей, чтобы завоевать свою красавицу. Но пока вдали
еще не раздавался рев Минотавра. Фьельд был готов ко всему. В одном из
своих многочисленных и богатых содержимым карманов он отыскал клубок ниток
и гвоздь, который он воткнул в расщелину между скалами. Итак, нить Ариадны
была изготовлена.
карликов, где они с оглушительным шумом спорили. Оттуда пробивался зеленый
свет. Но Фьельд выбрал дорогу направо, где к освещению присоединялся
красный оттенок. Это необыкновенное пещерное устройство не было,
собственно говоря, совсем ново для Фьельда. Природа прихотлива и
архитектор хоть куда. Это подтверждают пещеры Бермудских островов,
построить которые не могла бы человеческая рука. И повсюду на свете,
глубоко под поверхностью земли, инженер более могущественный, чем все
инженеры человечества, взятые вместе, осуществил такие архитектурные
замыслы, какие не может охватить самая дерзновенная фантазия. Предание
заселило их титанами, циклопами, троллями, драконами, чертями и карликами.
Там, в извечных лабиринтах, странствуют отверженные, проклятые,
божественные преступники, созданные наивным воображением и страхом
первобытных людей.
Пройдя вперед расстояние в сто метров, он увидел, что коридор снова
разветвлялся. Моток ниток в его руке сильно уменьшился. Но красный свет
ясно блестел направо и, казалось, указывал дорогу к большому подземелью.
Фьельд продолжал идти по широкому туннелю. Преимущество для него
заключалось в том, что всегда можно было шмыгнуть в сторону при
неожиданной встрече.
более зловещей в этом красном туманном воздухе, который словно сочился
весь кровью.
как раз налево открывалось светящееся подземелье. Он заглянул туда, воздух
пылал кроваво-красным огнем, исходящим, по-видимому, из недр земли.
геркулесовского сложения. Вокруг его шеи было широкое золотое ожерелье.
Колеблющийся отсвет пламени падал на лицо великана. Рот его был заткнут
кляпом.
невероятно. Потому что человек, распростертый на коврах, был Антонио
Веласко, Черный Антонио, также прозванный "Ужасом Перу".
разумной логикой. Порыв к спасению существа, находящегося в смертельной
опасности, никоим образом не является непременным признаком возвышенного
или самозабвенного характера. Это - инстинкт, который дан людям и
некоторым зверям самой природой, создавшей первородное существо.
лежавшего теперь беспомощно, как дитя, и медленно терявшего выкачиваемую
из него кровь. То был предатель, разбойник, убийца самого низкого сорта.
Он заслуживал смерти, и Фьельд никогда бы не постеснялся в открытой борьбе
всадить ему пулю в лоб.
сильного и здорового человека. Вмешательство Фьельда, быть может, будет
стоит жизни ему самому и его обоим спутникам. Но будь что будет! Черный
Антонио будет спасен. Несмотря даже на то, что бандит был, очевидно,
захвачен в ту минуту, когда он сам хотел запустить когти во внучку
Сен-Клэра. Наемник Мартинеса, значит, последовал тайно за экспедицией
вверх по реке Таничи, где Немезида настигла его вместе с его спутниками.
Теперь он лежал в качестве жертвы для замечательнейшей трансфузии
[Трансфузия - перекачивание крови] крови, которую только знала история.
случилось нечто, что заставило его переменить тактику. Золотой обруч
вокруг шеи боксера был расширен при помощи какого-то механизма, и Фьельд
заметил, что один из карликов также как и пленник, имел на шее золотой
обруч, и тонкая трубочка с упругими шарами соединяла оба обруча. Этот
прибор походил на насос. Подробности его нельзя было различить в этом
скользящем полусвете. Но принцип его был ясен. К обручу, надетому на
пленника, был прикреплен один конец тонкой трубки, оканчивающейся полой
иглой, которая вводилась в сонную артерию; посредством нажимания одного из
шаров кровь выкачивалась из артерии в трубку, а вторым шаром накачивалась
в шейные артерии карлика. Таким образом, кровь не подвергалась действию
воздуха, а общее нагревание всей трубки препятствовало ее свертыванию и
застыванию.
исследования этого удивительного аппарата, но не было никакого сомнения,
что он действовал так же верно, как и знаменитый прибор ученого Элекера.
Один из карликов управлял переливанием крови, меж тем как другой со
слабым, словно кошачьим мурлыканьем наслаждался крепительной, животворной
жидкостью, струящейся из исполинского тела Антонио.
того карлика, который при этой операции играл роль врача. И, несмотря на
всю серьезность положения, он невольно улыбнулся.
приборов и тряс своей большой головой, сплошь покрытой морщинами и
складками, он был поразительно похож на дряхлого, рассеянного ученого,
миниатюрного профессора, расхаживающего в своей лаборатории и крякающего
от тайной гордости по поводу своих исключительных знаний. Не доставало
только круглых очков в роговой оправе - и стиль получился бы самый
современный.
существо уселось на какое-то подобие стула, Фьельд к своему величайшему
удивлению узнал в нем женщину. Груди иссохли, живот выдавался, ноги были
кривые. Но на лбу, низком и покатом, она носила знак своей принадлежности
к полу Евы: диадему с неотшлифованным изумрудом редкой красоты.
По-видимому, она чувствовала себя прекрасно - закрыв свои красные глаза,
она наслаждалась трансфузией, как обжора тонким обедом.
раскрыть глаза. В глубине красного помещения, которое, как видно,
составляло святая святых, находилось множество шнурков, свисающих друг
подле друга длинным рядом со сводов потолка. Они напоминали столь модные
еще недавно портьеры из бус и пестрели узлами и нитями различной окраски.
Направо, отдельно от других, висел длинный шнур, который казался
окруженным особым почтением и заботливостью.
могло быть сомнения, что то были знаменитые кипу, имеющие такое огромное
значение для наших убогих знаний об истории племени инков.
история не была запечатлена на камне, подобно истории многих древних
народов.
узелками различного цвета и величины образуют совместно ту удивительную
мнемотехническую систему, которая целыми столетиями хранила память о
вождях инков. Каждое волокно, каждый узел, каждый цвет имеют свое
значение. То были страницы книги, легко читаемой теми, кто был приучен к
исследованиям подобного рода.
ноздри, словно вдыхая по воздуху какой-то запах. Он был похож на
сказочного тролля, который чует крещеную кровь. Но взгляд, брошенный на
тело боксера, успокоил его.
Он достал из хирургической сумки небольшой тонкий шприц, не
употреблявшийся в течение долгих лет. То было изобретение Ильмари Эркоса -
темный период в жизни Фьельда. Его умерший друг, погибший в мировой войне,
открыл еще до того, как стали употребляться ядовитые газы, некую жидкость,
которая, если ее распылить в воздухе, вызывала у тех, против кого она была
направлена, глубокий обморок, но не убивала. Но было еще большим вопросом,
могла ли эта жидкость подействовать на двух карликов, живучесть которых
казалась другого рода, чем у обыкновенных людей. То, что они не умирали от
выстрелов, было достаточно доказано. Впрочем, выстрелы в этих узких
подземельях призвали бы сюда все карликовое племя...
карлика и нажал поршень. Тонкая желтая струя, которая не смешивалась с
окружающим воздухом, брызнула прямо в глаза маленькому мудрецу. Он с
минуту боролся с ядовитым туманом, проникавшим в поры его тела. Он открыл
рот. Но крик, который был готов вырваться из его груди, замер, и его
глаза, горевшие несколько секунд дикой яростью, закрылись. Он опустился на
землю. Этот старый хирург был чертовски крепкий малый. Он долго дрыгал
ногами и чуть слышно хрипел. Но ядовитая газовая волна Ильмари Эркоса
наконец поборола его.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Маркеев Олег
Контровский Владимир
Ильин Андрей
Суворов Виктор