к долгой писанине, и растянуть это занятие.
ведут для записи событий, происшедших во время путешествия, а мои
нерегулярные заметки, вероятно, будут посвящены псевдособытиям в условиях
однообразия. Несмотря на мое решение, я все же собираюсь вместо слова
"Орбитсвиль" писать большое "О". Это и короче, и лучше отражает его суть.
управление, рассуждал я, хоть как-то займет нас и избавит от скуки. Не
тут-то было. На борту нас пятеро, мы ведем машину, сменяя друг друга.
Вахты составлены с таким расчетом, чтобы в кабине день и ночь находился
опытный пилот, то есть, либо Бронек, либо я. Но в течение суток бывает
лишь два коротких отрезка времени, когда управлять самолетом сложнее, чем,
допустим, автомобилем.
опускались, медленно перемешиваясь, вдруг начинают резко прогреваться.
Тогда конвективные потоки вызывают весьма бурные атмосферные явления - от
гигантских вихрей до проливных дождей. С приходом "ночи" начинается
обратный, вероятно, даже более сложный процесс, когда остывший воздух,
опускаясь, сталкивается с восходящими потоками от все еще горячей
поверхности земли.
и неотрывно смотрим на приборы. Боюсь, этого мало, лететь-то нам целых три
или четыре года. Но все же мы счастливее других, у нас есть маленькое
дополнительное занятие - поддерживать курс в угоду прихотям инерциального
датчика направления. Внутри этого простого черного ящика, сделанного
командой О'Хейгана, смонтирован примитивный электронный мозг, который
захвачен маниакальной мыслью сверять наш курс по азимуту, заложенному в
память. Всякий раз, когда мы отклоняемся, мигалка индикатора надоедливо
подсказывает, куда повернуть, и не унимается, пока экипаж не вернется на
праведную стезю. Остальные самолеты эскадрильи держатся за нами.
один квадратный метр. Года через два, когда мы подойти ближе к
Бичхэд-Сити, детектор начнет регистрировать дельта-частицы, и ящик
скорректирует направление. Иногда я наблюдаю и за детектором, хотя в этом
нет необходимости: поправка вносится автоматически, а в цепи детектора
имеется динамик, который должен щелкнуть в момент срабатывания ловушки. Но
я все равно смотрю... и мечтаю о встрече с Э.Л. Нет, обойдемся без
аббревиатур. С Элизабет Линдстром.
витков вокруг Земли. Без остановки. Иначе говоря, за 23 дня мы преодолели
такое же расстояние, какое луч света пролетает за секунду. Чересчур
обескураживающее сравнение для тех, кто привык к полетам с артуровскими
скоростями во много раз быстрее света. Утешает лишь то, что мы узнали
много нового об О.
Быть может, с этого все начиналось много эпох тому назад, но позже ветрами
надуло настояще горы. Они, правда, невысокие, хотя кто знает, что еще ждет
нас на неисследованной суше площадью в пять миллиардов Земель? Итак, есть
горы, иногда - покрытые ледниками, изредка попадаются реки и даже
неширокие моря. Наш перелетный клин пересекает их по прямой. Время от
времени различаем в телескоп стада пасущихся животных. Наверное, кто-то из
предшественников не сразу освоил методику добычи и переработки
растительных белков.
путешествия, но вскоре все моря и горы кажутся близнецами.
виду наших ученых. Сэмми Ямото в "четверке" с головой погрузился в
астрономические наблюдения и расчеты, включая точное измерение ширины
дневных и ночных полос. Он утверждает, будто даже на своем
импровизированном оборудовании сумел бы теперь вычислить азимут на
Бичхэд-Сити с точностью до градуса. Подозреваю, он пропускает вахты за
пилотским штурвалом, иначе вряд ли смог бы заниматься изысканиями.
Надеюсь, это не так, ведь он один из самых неопытных летчиков и должен
почаще практиковаться. На первый взгляд, пяти человек экипажа вполне
хватит, но ведь кто-то может заболеть, а я не планирую длительных
остановок. Машина, вынужденная надолго приземлиться, будет разобрана на
запасные части и больше не взлетит. Вместе с ней останется и экипаж.
регистрировать флуктуации излучений и гравитационного поля.
устроить, но, оттолкнув ее в ту ночь, я обязан уйти с ее пути. Сейчас даже
во сне я вижу Крис и Эйлин мертвыми. Значит, я свыкаюсь с их утратой и,
кажется, уже вероломно подыскиваю замену Эйлин. Особого влечения к
постельным утехам я не испытываю, причем, уверен, дело здесь не в
пережитках отношений с подчиненными, когда обилие серебряного шитья на
мундире давало право взять любую женщину из команды.
иерархия у нас окончательно упразднена. Не обошлось, наверное, без влияния
О. Помню, я слегка опешил, увидев списки желающих сопровождать меня.
Почему-то мне казалось, что все они будут из младшего командного состава,
то есть люди, имеющие виды на карьеру. Но из семидесяти человек половина
оказалась рядовыми астронавтами. Я отношусь ко всем одинаково и обращаюсь
как с равными.
чтобы можно было углядеть знаки различия.
семинедельного полета мысль о предстоящей трехдневной остановке очей,
подбадривала. Восемь опытных пилотов посадили эскадрилью на ровную
площадку в идеальном строю. Дни на земле провели, загружая скошенную траву
в перерабатывающие агрегаты.
воздух прогревается несильно, поэтому днем свежо, а ночью по-настоящему
холодно. Все это заставляет задуматься, почему создатели О позаботились о
смене времен года. Если верно мое предположение о галактическом "приюте"
или "гостинице", то, видимо, они предварительно изучили разумные формы
жизни в окрестностях звезды Пенгелли и обобщили данные о приемлемых
параметрах окружающей среды. Стало быть, на большинстве обитаемых планет
условия весьма близки к земным, и сами они схожи с колыбелью человечества.
В таком случае не есть ли это универсальная предпосылка развития разума?
Не вижу связи. Ведь люди сначала появились в экваториальном поясе Земли,
где времен года практически нет.
нам неприятностей. Другое дело - наше физическое состояние. Нетрудная
задача накосить и перекидать стожок травы - для многих оказалась почти
непосильной. Все устали, мышцы ноют. Решили не пренебрегать в полете
тренировками, разработали целый комплекс упражнений.
времени, чем предполагалось. Правда, "семерка" стала вибрировать на
максимальной скорости, закапризничал подшипник правого винта. Пришлось
убавить скорость на двадцать километров. Подшипники для осей пропеллеров
полагалось делать из магнитно-антифрикционного сплава сорта Е. Неужели
такой материал способен износиться за восемьдесят дней непрерывной работы?
Подозреваю, что Литмен мог заменить его на сорт D или даже С, хотя, может,
не по злому умыслу. Наверное, просто не хватило сплава высшего сорта. Знай
я об этом раньше, приказал бы разобрать какое-нибудь стационарное
корабельное оборудование. Конечно, у толстяка Литмена появился бы новый
повод для недовольства. Как быстро он стал строптивым брюзгой!
ведь у нас нет ни запасного сплава, ни возможности выдержать допуски при
обработке. Словно археологи, мы все глубже зарываемся в прошлое, проходим
сквозь слои технической культуры и сами же при этом регрессируем.
становятся все однообразнее. Миллион километров - незаметный отрезок
окружности О, однако я теряюсь, когда пытаюсь умом охватить это
расстояние. В школе нас учили, что разум человека не в состоянии постичь
значение светового года. Теперь я знаю: мы не в силах представить себе
даже световую секунду. Наша группа преодолела путь, равный двадцати пяти
кругосветкам, а я все трепыхаюсь, словно птица в силках, застряв мыслью
где-то между третьей и четвертой горной грядой. Они встали непреодолимым
барьером перед сознанием, а тело все летит вперед, не ведая об опасности
возникшего разрыва.
Эйлин с Крисом не вызывают прежней острой боли. Я извлекаю их словно
драгоценности из шкатулки и, полюбовавшись, спокойно убираю обратно.
Крышка закрыта, пусть полежат до следующего раза. Нашу жизнь можно
сравнить с алгебраической суммой, когда положительные величины радости и
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Мороз Александра
Фазиль Искандер
Шилова Юлия