конечно, мне даже сказали, что оригиналы газет того времени продаются на
вес бриллиантов... Короче, я раскопал всю биографию Леже.
машины и умер в 2321 году. Больше он ничего не изобрел - у этой жабы не
было ни капли таланта, но за старатель он получил кресло в Аспатрианской
Военной Академии. Академик Леже, представляешь!
ситуации. - Ты не можешь винить себя за... Я хочу сказать, что им всюду
пользовались в 83-ем году, и ты не мог не знать про него, отправляясь в
прошлое... Так что...
его изобрели. Очутившись в 2290-ом, я был слишком поглощен собственными
переживаниями и не догадался проверить, знают ли о нем в этой эпохе. Леже,
наверное, чуть удар от радости не хватил, когда я подбросил ему эту идею,
но у него хватило хитрости не показать этого. Часть ответственности лежит
и на нем, но сверхпреступник - я!
Мирр. - Само по себе это еще не преступление.
воспользовались? Тысячи юношей заманили в Легион обещанием очистить
совесть, и где они все? Их убили. Они умерли молодыми, и теперь я не могу
даже притвориться, что погибли они во имя Добра. Я был воспитан с верой в
то, что Легион олицетворяет все самое лучшее и благородное в нашем
обществе. Ребенком я мечтал, как буду летать по Галактике в золотых
сверкающих звездолетах и освобождать угнетенные народы... Я не понимал
тогда, что главная задача Легиона - заставлять жителей других миров
покупать излишки земных телевизоров и электрических зубочисток!
уныние, что все предыдущие состояния его души можно было считать
безоблачными.
Вообрази, как чувствовал себя я, зная, что сам во всем виноват. Я понимал,
что можно жить с нечистой совестью или принять заслуженное наказание, но
это не для меня! Как только я узнал, что именно натворил в прошлом, и
добавил это к преступлениям настоящего, то понял, что единственный выход -
вступить в Легион. Чтобы забыть. Забавно, не правда ли?
возвращались воспоминания. Почти все его прошлое лежало сейчас перед ним,
и оказалось оно куда более ужасным, чем он ожидал, но зияла в нем еще одна
черная зловонная дыра, в которую только предстояло влезть Норман отказался
разговаривать на эту тему, но пятна ржавчины расползались от этой дыры по
всем закоулкам мозга Мирра.
Легион на Аспатрии, потому что на призывном пункте меня обязательно
кто-нибудь узнал бы, и купил билет на Землю.
столешнице. - Наверное, они в это время гонялись за другим бедолагой. Не
завидую я ему.
памяти - Оззи Дрэбл и Хек Мэгилл. Вместе с необычными именами всплыли и
два лица. Это были изможденные, обветренные лица, проштемпелеванные унылой
печатью рядового-легионера. Но были в них и юмор, и чувство собственного
достоинства. Эти лица, твердо знал Мирр, были очень важны для него на
каком-то определенном этапе жизни... и этим этапом могло быть только
дезертирство перед лицом врага.
силами, работающими в мозгу Мирра, и, трясясь от страха, он понял, что не
может отсрочить последнее откровение.
волнует, что и на земном призывном пункте фамилию Голлубей узнают? Ведь
она слишком хорошо известна в Легионе.
Лев Толстой.
раз в печальном русском настроении так что выбор этот кажется мне
подходящим.
имя, когда записываются в Легион. Но нельзя просто дать медику фальшивое
имя, потому что на призывном пункте человека погружают в гипнотический
транс, а в таком состоянии он отзывается только на свое настоящее имя.
гипнотизеру, который вдалбливает фальшивое имя в мозг пациента под
гипнозом, еще более глубоким. Конечно, это противозаконно, но парочка
таких специалистов всегда под рукой. Вот и здесь есть один - как раз через
квартал. Томлинсон, так его зовут, действует под видом парикмахера, но не
это занятие приносит ему основной доход. К нему-то я и отправлюсь, обо
всем уже договорено.
дырочку.
один на один со своими мыслями и до сих пор пребывавший в недоумении по
поводу путаницы с именами. - Ты уверен, что с переменой имени у тебя все
пройдет гладко?
взглядом. - По-моему, все должно быть в порядке. Томлинсон уверяет, что,
его система совершенна. Он гипнотизирует с помощью какой-то машины. Ты
пишешь свое будущее имя на бумажке, и смотришь на нее, пока машина вгоняет
тебя в транс. Ничего не может быть проще.
не ошибусь. - Норман вытащил из кармана толстенный роман в бумажной
обложке и постучал по нему пальцем. - Вот оно!
стоит ли вмешиваться. - Я хочу сказать, вдруг ты посмотришь не на ту часть
обложки. Вроде бы как случайно...
будущем Война и Мир, что я, рехнулся, что ли?
в такой же степени! - Норман решительно встал из-за стола, засунул книгу в
карман и протянул Мирру руку. - С моей стороны было бы не совсем честно
отягощать душу незнакомца своими бедами... но спасибо за то, что ты
оказался таким благодарным слушателем!
ты когда-нибудь сделаешь то же самое для меня.
пересекутся...
двигаясь похоронным шагом, вполне соответствующим тяжести несомого груза,
мелькнув мимо окна, пропал из вида.
внезапно воображение осветило его сценой из другого мира и другого
времени. Он прижал ладони к вискам в приступе ошеломляющей боли память
вернулась к нему, и он познал полную невыразимую тяжесть своей вины.
лесу, примерно в сотне километров к северу от Пионер-сити.
готовый сжечь все, что неожиданно сдвинется с места. Его готовность
стрелять происходила из желания остаться в живых, помноженного на знание
того, что в этом лесу людей ему убивать не придется. Голлубею совсем не по
душе было воевать с аспатрианскими колонистами, борющимися за
независимость. Стремление к, независимости казалось ему вполне
естественным.
кое-что узнать о планете, в том числе и то, что местные жители никогда не
ходят в горные леса, даже солдаты отказываются выполнять такие приказы. В
переплетающихся ветвях обитали странные всеядные создания, - которых -
из-за схожести их внешнего вида с одеялом и характерного повторяющегося
рисунка - рядовые окрестили коврами-самолетами. В самом по себе этом
названии не было ничего ужасного, но маскировало оно страх и отвращение
людей к врагу, который нападал без предупреждения, от которого невозможно
было отбиться и который нес смерть, особенно отвратительную даже по меркам
Легиона. Командование Легиона на Аспатрии приказало каждому, кто увидит,
как его товарища жрет ковер-самолет, немедленно пристрелить бедолагу. Те
легионеры, которым доводилось совершать такое, сами потом брали клятву с
товарищей, что те не будут колебаться ни секунды, случись им попасть в
лапы чудовища.
Маккефри Энн
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Афанасьев Роман