них очень странным, что же касается Дерринджера, то с ним произошла совсем
непонятная история: ни в одном из зеркал он не увидел своего отражения.
дальше.
пятидесяти в ширину, а длину его невозможно было оценить, так как дальний
конец терялся в густой пелене пара. Вместе с Клоуном Дерринджер дошел до
облицованного кафелем края бассейна и, нагнувшись, попробовал рукой воду.
Она была прохладной, но не холодной.
саквояж и вытащил из него квадратный кусок брезента. Быстро развернув его,
Клоун ловко смастерил небольшую лодку и спустил ее на воду.
стараясь не перевернуть ее. Усевшись, он спросил:
ножницы, каминные часы из позолоченной бронзы, пальто из твида и наконец
распределительный щиток. Насколько Дерринджер мог судить, он не был
подключен к источнику энергии.
почувствовал, как под днищем брезентовой лодки забурлила вода. Суденышко
стало покачивать.
реостата. Откуда ни возьмись на лодку со всех сторон стали накатываться
волны. Дерринджер едва успел ухватиться за края, как лодка вырвалась
вперед наперерез огромной волне.
грохочущие волны безжалостно трепали маленькое суденышко. Дерринджер
промок до нитки. Хотя температура в бассейне была терпимой, но воды
оказалось слишком много, и непрочной лодке ничего не стоило наполниться до
краев и пойти на дно. Дерринджер удивлялся обилию жидкости в таком
небольшом объеме. Когда лодка оказалась на гребне особенно высокой волны,
он встал, чтобы увидеть хотя бы края бассейна и крикнуть Клоуну, что с
него хватит и надо выключить чертов рубильник, но кругом вздымались лишь
сердитые серые волны да одинокий баклан кружил над лодкой.
странные красные и белые полосы ее оперения, а к голове баклана словно
прилепилась маленькая круглая шляпка. "Должно быть, Клоун превратился в
баклана с помощью кривых зеркал или же виртуального Аппарата", - подумал
Дерринджер.
Дерринджер разглядел небольшой поднос с десертом: миндальные пирожные,
банановые хлебцы, воздушный торт, рождественский пудинг, ромовый кекс и
фруктовый торт. Но у Дерринджера пропал аппетит, к тому же отчаянная качка
плохо отражалась на состоянии его желудка.
пришлось отведать ромового кекса. После первого же куска тошнота и
головокружение прошли. Все, что окружало его, тоже изменилось.
улицы, высокие дома. В центре квартала - огромное квадратное темное здание
без окон. Над дверью надпись, выложенная белым кирпичом: Электростанция.
на тротуар. Человек в белом колпаке жарил гамбургеры.
недавно.
станции.
правильно.
свое дельце. - Бармен показал рукой на гамбургеры. - Все это оборудование
прибило волнами к берегу вскоре после того, как я попал сюда. Никто на
него не претендовал, тогда я собрал все, наладил, и теперь дела мои идут
неплохо.
еще в карманах, и снова пересек улицу. Поднявшись по черным мраморным
ступеням, он толкнул массивную стеклянную дверь и вошел в обширный
абсолютно пустой вестибюль с куполообразным потолком. За конторкой никого
не было. Дерринджер подождал еще несколько минут, однако никто так и не
появлялся. Он огляделся и наконец заметил дверь. Потрогав ручку и
убедившись, что она заперта, Дерринджер внимательно осмотрел конторку и
обнаружил на ней кнопку. Нажав ее, он услышал щелчок открывающегося замка
и тогда, подойдя к двери, снова попробовал повернуть ручку. На сей раз
дверь открылась и пропустила Дерринджера в коридор.
Дерринджер пошел вперед, пробуя ручки дверей по обеим его сторонам. Все
двери были заперты. Наконец он достиг конца коридора и увидел множество
дверей, свободно болтающихся на петлях. Они открывались от одного
прикосновения. Проходя, Дерринджер вдруг услышал, как за ним защелкиваются
замки. Обернувшись и попробовав дверь, через которую только что прошел, он
убедился, что она заперта.
такое множество, что пустым оставался лишь узкий проход между ними.
Гудение работающих механизмов напоминало довольное ворчание только что
насытившегося львиного семейства. Но как только за Дерринджером
захлопнулась последняя дверь, мерный гул стал перебиваться скрежетом,
треском и странным пощелкиванием. Такие звуки означали, что в механизмах
что-то разладилось и следует ждать сначала дымка, потом запаха горящего
металла, а там уже недалеко и до взрыва.
откуда-нибудь помощи. Он вдруг ощутил какую-то свою причастность к
случившемуся, хотя ни до чего не успел дотронуться. Машины агонизировали,
они словно стонали от невыносимой боли. Дерринджер попытался что-то
отыскать, нажать, выключить, но все, видимо, управлялось автоматически и