ослепительно белым над яркой зеленью травы. Горизонтальный свет низких
фонарей делал все окружащее словно более выпуклым и ярким. Далеко
отсюда, на ферме дяди Генри, расположенной примерно в четверти мили
отсюда, мычали коровы и звук отчетливо разлился в спокойном воздухе.
возможно, его слова можно будет не считать ложью. Затем он
перекрестился и по тропинке направился к дальней стороне кладбища, где
находилась сторожка Ван Сайка.
инструментов, который уже многие годы стоял на кладбище. Располагался
он у самого забора, отделенный от последнего ряда могил полоской
скошенной травы. Хотя, как думал Майк, довольно скоро кладбище
подступит к домику вплотную. Вечерние лучи солнца освещали небольшой
участок западной стены и делали его похожим на кусочек масла.
направляясь к лесу, обычному месту назначения всех мальчишеских
походов, затем резко повернул обратно и нырнул в тень. Кузнечики слепо
запрыгали вокруг его кед и под ногами зашуршала упругая трава.
- совершенно крохотное и находившееся примерно на уровне шеи Майка. Он
подошел ближе, нагнулся и, заслонив глаза ладонью, заглянул внутрь.
домика. Несколько раз оглянулся через плечо, на аллее никого не было.
После того, как машина отца Каванага уехала, больше никого на дороге
не появлялось. На кладбище царила тишина. Медленным малиновым шаром
солнце уплывало вниз, за дорогу. Но пустое небо все еще горело огнем
прекрасного иллинойского заката, светлый июньский вечер катился в
сумерки, в темноту летней ночи.
но металлическая накладка была привинчена к двери поржавевшими от
времени и разболтавшимися в трухлявой древесине шурупами. Все еще тихо
посвистывая, Майк принялся ее раскачивать, пока сначала два, а потом и
третий шурупы не выскочили из гнезд. Над четвертым пришлось немного
потрудиться перочинным ножичком, но наконец поддался и он. Майк
поискал глазами камешек, чтоб было чем забить шурупы обратно, когда он
соберется уходить, и осторожно вошел в лачугу.
и еще чем-то кислым. Мальчик прикрыл за собой дверь, предварительно
положив у порога камень побольше, чтобы осталась щель для света и
чтобы он мог слышать приближение машины, и постоял минуту спокойно,
давая глазам привыкнуть к темноте.
убедился прежде, чем сделал первый шаг. Да и вообще здесь почти ничего
не было: несколько лопат и кирок в углу, обычный, по мнению Майка,
набор инструментов кладбищенского сторожа, на полке несколько банок с
какой-то темной жидкостью, в другом углу валялись сваленные в кучу
ржавые заостренные металлические прутья, части нуждавшейся в ремонте
ограды, пара небольших корзин, к одной из них был прикреплен фонарик
отчего казалось, что ею пользовались в качестве стола, кипа грубых
полотнищ, Майк мгновение недоумевал, что бы это могло быть, пока не
догадался, что на таких широких лентах опускают в могилу гроб, и,
наконец, прямо под окном, стояла низкая раскладушка.
плесенью, да и валявшееся на ней одеяло пахло не лучше. Но кто-то
очевидно пользовался кроватью совсем недавно, скомканная газета -
"Пеория Джорнэл Стар" за вторник - валялась у стены. Смятое одеяло
почти касалось пола и казалось, что его кинули на кровать в спешке.
журнал с плотными глянцевыми страницами. Майк поднял было его и начал
перелистывать страницы, но тут же отбросил в сторону.
женщин. Майку приходилось видеть женскую наготу, в конце концов он
имелчетырех сестер, а однажды он даже держал в руках нудистский
журнал, который принес в школу Джерри Дейзингер. Но сейчас перед его
глазами было что-то невообразимое.
видно. На нудистских фотографиях никаких подробностей не было видно,
только белые и гладкие человеческие тела, а здесь... Наманикюренные
пальцы женщин раздвигали их самые сокровенные места, гладили волосы,
ласкали самих себя. На других фото женщины стояли на коленях,
обернувшись к камере и выставив попы. Другие играли своими грудями.
секунду, будто поток крови сразу понесся _туда_, напрягся его пенис.
Он снова коснулся журнала, и не поднимая его, перевернул несколько
страниц.
приходило, чтоф такими вещами можно заниматься перед объективом
фотоаппарата. А что, если б это увидели их родственники?
случалось возбуждать себя и однажды, примерно год назад, он даже
испытал оргазм, но отец Гаррисон в одной из своих проповедей такими
страшными красками обрисовал последствия, которыми чреваты такие
занятия как самоосквернение духовное и физическое, что у Майка пропала
всякая охота к таким номерам. Он совсем не хотел сойти с ума или
покрыться ужасными прыщами, которые Господь насылает специально что бы
наказать тех, кто занимается рукоблудием. Кроме того Майку пришлось в
мрачной темноте исповедальни исповедаться в своем грехе перед духовным
отцом, и тот его сильно выбранил. Но одно дело признаваться в таких
вещах отцу Гаррисону и быть выруганным им, и совсем другое
исповедаться отцу Каванагу. Майк подумал, что он скорее станет
атеистом и отправится в ад, чем признается в подобном грехе отцу
Каванагу. А если он _сделает это и не признается_..., ну что ж, отец
Гаррисон достаточно ясно описал наказание, которое несут те, кто
оскверняет себя.
газетой и поднялся на ноги. Теперь ему придется бежать до самого
холма, а еще лучше весь путь, чтобы избавиться от гадких мыслей и от
напряжения в теле.
наполнил комнату.
одеяло.
койки. Майк на секунду задержал дыхание, затем приподнял раскладушку и
прислонил ее к одной из корзин.
совершенно круглая, она была похожа на открытый люк посреди мостовой.
Только края ее были ужасно грязными. Майк опустился на четвереньки и
заглянул внутрь.
скотобойнях в Оук Хилл, так вот около той комнаты, куда сбрасывали
внутренности и те части туши, которые не успели продать, запах был
примерно таким же. Только здесь он смешивался с густым запахом сырой
земли, и это делало его таким зловонным, что Майк на минуту отпрянул,
зажмурив глаза.
движения, будто там какое-то существо метнулось в сторону от света.
Мальчик быстро мигнул. Края дыры были странного, кроваво-красного
цвета, хотя почва здесь совершенно не имела примеси глины, и к тому
они были испещрены глубокими бороздами с ровными краями. Это напомнило
Майку что-то, только он не мог сразу вспомнить что именно. Но тут же
вспомнил.
комптоновской энциклопедии. Мальчики не отрываясь разглядывали разные
органы человеческого тела, изображенные на цветных иллюстрациях. Одна