того, как мы отправились в экспедицию. Я говорил с ней о прямой
коммуникации между разумом и окружением, которой, очевидно, обладали
анакаона. Я подчеркнул, какое значение имели их язык и музыка при их
взаимном общении и связи со всем миром. Я объяснил ей похищение, сказав,
что женщина пыталась вернуть лесным жителям богов, которые давным-давно
бросили своих детей на произвол судьбы и объявили себя фальшивыми богами.
Родители нуждались в общении, но не смогли найти никакой возможности.
Детям не нужна была возможность взаимопонимания. Для них достаточно было
б_ы_т_ь_, и девушка должна была им помочь.
изложение легенды об индрис. Даже если она не так уж любила свою землю
обетованную, она не могла понять, что здесь уже были другие и что этот мир
и для них тоже означал обетованную землю и возможность вернуть рай. Но
несмотря на это, она оставила свое суждение неизменным. Факты не смогли
поколебать ее прочной веры.
я не мог немного не сожалеть о ней. Это заносчиво, конечно, но так уж я
все воспринимал. Она показалась мне такой пустой. У анакаона душа широко
открыта для всего окружающего. В душу Линды не имело доступа ничто, кроме
ее веры в землю обетованную. Она и люди, которых она изучала, образовывали
противоположные полюса.
ее. Я сообщил ей, что знал, и обдумывал некоторые ее реакции с некоторой
долей сарказма. Она не была оскорблена, так как знала, что я не имел в
виду ничего плохого. Просто все, что я ей рассказал, бесполезно сгорело.
нас в долгой поездке назад, в космопорт.
Психическое возбуждение быстро свелось на нет психической неуютностью. Я
был вынужден целыми днями носить темные очки, пока мы с Эвой не добрались
до "Дронта". Макс и Эва были в таком же положении. Если учесть, что была
вершина лета, то мы выглядели как опереточные мафиози.
заметил однажды Макс, когда мы после вертолета ожидали поезд. - Это
действительно очень прекрасный мир. Мы тоже делаем из него что-то. Жаль,
что за его пределами вы не сможете создать для нас лучшее паблисити.
вам нужно. Ведь не мы создали искаженную картину этого мира, а вы.
Подумайте о том, что мы имеем космические перспективы.
представление об их собственном окружении, - парировал он.
не дошло, что я имел в виду.
сам довольно неважный.
я делаю, ни для кого, кроме меня, и ломаного гроша не стоит. Но получилось
бы что-нибудь, если бы весь мир прекратил думать?
время, пока она по-настоящему вырастет. Она слишком много думает не о том.
мере пятьдесят слов по-английски. Я хотел бы торопливо добавить, что это
только благодаря помощи Эвы. Эва не слишком ценит молчание. Девочке очень
нравится, когда Эва беседует с ней, и Эва тоже считает, что та составляет
ей приятное общество. Может быть, дело в том, что Элина не стала
ироничной. Эва не удовлетворилась тем, что этот ребенок может улыбаться и
делать в подходящих случаях дружеские жесты. Она сочла своей обязанностью
назвать ей наши имена и передать ей запас слов, с помощью которого та
могла бы выразить, как она счастлива и как быстро идет поезд.
девочкой выражать свои чувства, но если бы я его имел, то выбрал бы метод,
который позволил бы нам что-то иметь в виду, когда мы что-то говорим.
Слова не имеют никакого смысла, только производят шум. Они кажутся мне
оскорблением для Эвы, для Элины и для интеллигента в общем. Но я ничего не
сказал. Несомненно, Титус Чарлот будет благодарен Эве за то, что она взяла
на себя начальное образование. Но вполне было возможно, что он оторвет ей
голову за то, что она вмешалась в его эксперимент.
долго не по делу крутил пальцами, будто весь мир постоянно обращался с ним
невежливо. Когда он впервые узнал, что мы доставили девочку назад, он был,
конечно, восхищен, но с тех пор прошло много дней, и его приподнятое
настроение было уже стерто нетерпением.
только к длинной и совершенно бессмысленной дискуссии о чем угодно, что я
- как факт - принимал охотно, но о чем совсем не хотел спорить. Я
предоставил это Эве - передать рассказ женщины так хорошо, как только она
могла. Да это и было ее задачей. Она руководила экспедицией. Я был только
подчиненным. Но я не завидовал Эве и внимательно следил, чтобы меня не
втянули в это дело. Я был доволен полетом "Дронта" назад, в Коринф, и
раскладыванием событий по полочкам в глубинах моей памяти.
последствия нашего предприятия.
всей этой истории, я подумал о том, что радовался сейчас прощанию с Чао
Фрией больше, чем когда-то с Рапсодией. Разумеется, я в своем
неподражаемом стиле остался совершенно нетронутым этим миром, и
единственное, что я взял отсюда - это маленький пакет в моем кармане. Это
была вторая забота, которую Линда устранила для меня, прежде чем мы
покинули маленький город на краю леса.
Союз между мной и ветром упрочился. Мы, наконец, стали душами-близнецами.
В туманности Альциона я нуждался в его помощи, и в пещерах Рапсодии,
вероятно, тоже, но это было совсем другое. С того мгновения, когда я взял
в руки флейту Майкла, ветер стал нужен мне постоянно, и это кончится
только с моей смертью.
полета на Нью Александрию, я размышлял о том, что я... что мы все еще были
привязаны к Чарлоту. Я считал дни, прошедшие за время нашего пребывания на
Чао Фрии. В пересчете с локального на стандартное время их было не так
много. Мой договор еще действовал.
самые плохие. Последние шесть месяцев пролетели в мгновение ока.
бывшего телохранителя. Мы, так сказать, столкнулись. Пока Чарлот держался
вне зоны власти здешней полиции, у него были другие задачи, и теперь уже
не было столько возможностей ничего не делать. Но он по мере возможности
искал меня. Он был в гражданском и выглядел почти по-людски.
медленно выпил. Я продлевал удовольствие. Я всегда получал удовольствие,
когда выигрывал спор.
жизнь приклеены к земле, в том, что им не хватает космической перспективы.
Ты чувствуешь себя связанным с Нью Александрией святым клочком земли?
Чувствовал ли ты когда-нибудь непреодолимое стремление _п_о_н_я_т_ь
чудеса вселенной? - продолжал пытать я. - Казалась ли тебе жизнь
неполноценной или незаполненной, если ты при исследовании смысла жизни был
не в силах перевернуть какие-нибудь камни?