мне одолжение, а? Постарайся получить пару уроков. - Не думаю, что у них
будет настроение подучить меня, - медленно ответил Мэт. - И даже если бы они
готовы были это сделать, я не уверен, что сам захотел бы у них учиться.
Пошли. Я тут видел нож, оброненный одним из солдат. Спорим, мне от него
будет гораздо больше проку.
***
во время правления узурпатора.
награда за нашу преданность и службу? Разве мы не имеем права на долю в этой
победе?
герцог, - ответила Алисанда, - поскольку вы и ваши друзья должны будете
заботиться и охранять благополучие нашего Меровенса от черных хищников,
которые, несомненно, сразу поднимут головы, как только я отправлюсь на войну
в сопровождении лордов, которым я доверяю, только пока они защищают свои
интересы.
скоты?
пояснила Алисанда. - Если бы это было так, они бы смогли возвыситься и
получить власть из рук лжекороля Астольфа.
- пробормотал Монмартр, - и все же большинство остальных служили в армии
Астольфа, ваше величество, и сражались против вас на равнине Бреден.
небольшая горстка лордов, которые последовали за вами в заточение,
отказались тогда выступить в поход.
Бордестанг и есть мой тыл, а весь Меровенс - это все остальное мое тело. Моя
рука дрогнет, если вы не будете охранять меня.
лично? Боже упаси, если с вашей головы упадет хоть один волосок!
меня целая копна волос. Но не грустите, я возьму вашего соратника по
заточению барона де Арта. Он будет командовать моей личной охраной.
Алисанды уступить герцогу.
думаю, что его невеста не поблагодарит меня за это.
Глава 11
СПЕЦИАЛЬНОЕ КОЛДОВСТВО
проблема. Она мучила его, опустошая болью, которую он даже не осознавал,
глядя на закутанную в одеяло, но все же очень привлекательную фигурку
Иверны, вырисовывавшуюся в свете костра. Он на самом деле настолько
испорчен, что считает Иверну привлекательной? Или это нормальная и
неизбежная реакция? Он же помолвлен с не менее красивой женщиной, но именно
это "помолвлен" и заставляло его чувствовать себя каким-то чудовищем. "Хотя
тебе следует признать, - упрямо твердила его худшая часть, - что твоя
возлюбленная бывает иногда немного жестокой". И это действительно так,
особенно если учесть, что по праву королевы она могла бы отрубить ему голову
в любое время, стоит ей только пожелать, и он из этических соображений не
смог бы ничего с этим поделать Итак, к черту такую этику!
Зла, однажды неосмотрительность в таких вопросах уже привела к тому, что он
взвалил на себя больше, чем мог выполнить. Хотя у него и возникала мысль,
что, если бы дело и дошло до казни, он бы уж точно не околачивался где-то
поблизости только для того, чтобы узнать, хорошо ли заточен топор палача.
Нет, он никогда не нанес бы Алисанде ответный удар, только от одной мысли об
этом ему становилось не по себе. Но он нашел бы способ ускользнуть.
Он получал, черт побери, и некоторое удовольствие от этого второго "я",
конечно, за исключением всяких там опасностей, а на сегодняшний день только
один Гордогроссо для него по-настоящему опасен. В конце концов, ему
нравилось ощущать, что он сноса сам управляет своей жизнью. Все-таки
Алисанда, если уж совсем откровенно, весьма властная особа.
за существо оказалось в беде? И что это за беда? Он оглянулся на Иверну,
чтобы убедиться, что с ней все в порядке - но...
костра. Мэт застыл. Нет, этого не может быть!
воск, который положили слишком близко от огня. Контуры ее тела стали
несколько размытыми, а Мэт, оцепенев, наблюдал за ней, в то время как
постепенно здравое восприятие всего происходящего начало просачиваться в
мозг: колдун пытается уничтожить Иверну. Он, видимо, решил, что уж если она
не достанется ему, то и никому другому?
важную роль, чем думал Мэт?
оседать, как будто это был кусок желе, положенный на горячую батарею. А Мэт,
застыв, наблюдал за происходящим. Ее субстанция исчезала, ее отнимали у него
точно так же, как раньше у него отняли его друзей, его мир...
что-то сделать: здесь он не был связан никакой зависимостью. Мэт перекатился
и встал на колени, произнося заклинание:
Казалось, от нее в разные стороны расходится странное ощущение, как волны от
брошенного в воду камешка. Мэт чувствовал это каждым нервом. Было такое
впечатление, что все его тело обволакивала какая-то слизь, ноздри щекотал
омерзительный запах, барабанные перепонки лопались от какофонии звуков. Он
должен был вытащить ее из этого. Его последнее четверостишие было не ахти уж
какое, но по крайней мере дело сдвинулось. Мэт вдохнул, вытирая со лба нот,
и произнес:
грудь, бедра, но совсем чуть-чуть. Мэт глотнул воздуха и вытер лоб, он
чувствовал, как враждебное поле обволакивает его. Две противоборствующие
магические силы сосредоточились вокруг, набирая мощь с каждой минутой. Мэта
пробирала дрожь при мысли, что одно неправильное слово может послужить
толчком к высвобождению страшной энергии, и что тогда произойдет?
поле откатиться назад. Но все, что он мог разглядеть, - три ветки,
колыхавшиеся в лунном свете, на склоне горы, выше ручья...
заслонившая звезды и размахивающая жезлом, с которого сыпались снопы искр. У
Мэта перехватило дыхание - еще один колдун с жезлом! Пока он разглядывал
колдуна, на конце жезла как будто расцвел огненный шар и, оторвавшись,
покатился вниз по склону, к Иверне!
шар, сделает более сильным его заклинание, чтобы расплавить Иверну, и,
наверное, он был Прав. Мэту пришлось быстро соображать:
воды. Огненный шар с налета врезался в нее и, проскочив насквозь, выкатился
мокрым кусочком окалины к полурастопившейся фигуре у костра. Нарлх поднял