бумаги в маленький сундук, стоявший на полу. Вскоре в сундуке уже не
осталось места, и закрыть крышку оказалось невозможно. Тогда мужчина с
бледным, но решительным лицом начал выкидывать одежду, чтобы разместить
внутри как можно больше книг. Как раз в это время в дверь постучали, и
человек замер на месте; на его затравленном лице застыла неподвижная маска
- огнем горели одни лишь глаза.
молодого человека с круглым лицом, мальчишескую свежесть которого лишь
подчеркивали топорщившиеся рыжие усики. Сам Нирьен выглядел совершенно
иначе: среднего возраста, невысокий, узкоплечий, сутулый, с седеющими
каштановыми волосами и подвижным заурядным лицом аскета. Он легко мог бы
затеряться в толпе, если б не выразительность и блеск умных карих глаз.
идут сюда.
их.
это будет обидно. Пойдемте, сударь. Внизу ждет возница с повозкой, вас
отвезут в Восьмой округ, где приготовлено надежное убежище. Кто-нибудь из
ребят сообщит мадам, вашей супруге, где вы находитесь. Сундук я захвачу,
не беспокойтесь. А теперь нужно немедленно уходить.
места.
идет на риск с радостью, как и все мы. Но если вы будете медлить, то лишь
увеличите долю этого риска.
Ладно, Дакель, ничего не говорите. Иду. Дайте только помогу вам закрыть
сундук.
легкостью вскинул на плечо тяжелую ношу. Шорви Нирьен в сотый раз проверил
содержимое карманов своего просторного летнего камзола. Убедившись, что
неоконченная рукопись его последнего сочинения на месте, он довольно
кивнул. Они сбежали с четвертого этажа вниз, проскользнули мимо дремлющей
консьержки и выскочили на улицу, где ждала повозка.
молодой парень, долговязый и длиннорукий.
хладнокровие, вот увидите.
Дакель закрепил сундук сзади, они быстро уселись в повозку и Бек щелкнул
кнутом. Лошади помчались по Сидровой аллее. Всего один раз Нирьен
оглянулся назад и увидел, что как раз в этот момент из-за угла появился
отряд жандармов. Заметив отъезжающую повозку, полицейские пустились бежать
вдогонку. Нирьен толкнул своего спутника локтем в бок, Дакель приложил к
губам два пальца и пронзительно свистнул. Сидровая аллея моментально
ожила: на мостовую со всех сторон высыпали нирьенисты, студенты
университета. Поднялась суматоха, крики, но неизвестно откуда взявшийся
молодой предводитель в седом парике с преогромными бакенбардами в два
счета навел порядок. Студенты выстроились в шеренгу, перегородив аллею.
Жандармы бросились на них, крик перешел в рев, но шеренга выстояла.
мостовой, свернула на широкую Университетскую улицу, и оставив позади два
колледжа, оказалась в трущобном районе, носившем название Восьмой округ.
Прохожие удивленно смотрели на бешено мчавшуюся повозку, однако никто не
пытался ее остановить. Похоже, Нирьен остался неузнанным.
угрозы, а из домов и таверн Крысиного квартала сбегались местные жители,
чтобы принять участие в схватке. Мало кто из них знал, из-за чего
поднялась заваруха, но это не имело никакого значения - достаточно было
того, что студенты напали на ненавистных жандармов. Несчастные
полицейские, оказавшись лицом к лицу с огромной толпой, предпочли
ретироваться, довольные уже тем, что отделались несколькими ссадинами и
ушибами. Как ни странно, поражение жандармов не утихомирило толпу, боевой
дух которой, не находивший выхода в течение множества поколений, никак не
желал стихать. В тот самый миг, когда Шорви Нирьен входил в пансион мадам
Иру (любопытно, что это заведение находилось в непосредственной близости
от "Гробницы"), неистовство толпы, бушевавшей в Крысином квартале,
достигло апогея: чернь громила, крушила и грабила все на своем пути.
Винные лавки на Сидровой аллее были выметены подчистую, харчевни лишились
всех съестных припасов, не уцелело ни одного фонаря и ни одного окна, и
повсюду, подобно огромным алым цветам, запылали костры. Затем толпа
повалила на Университетскую площадь, где перед Королевской Башней
возвышались Десять Монархов - мраморные статуи предшественников короля
Дунуласа. Почему-то вид этих изваяний привел толпу в состояние
исступления. С дикими криками люди бросились стаскивать прославленные
статуи с пьедесталов. Монархи попадали наземь один за другим, разлетевшись
на куски. Однако и это не удовлетворило бунтовщиков. Вооружившись
булыжниками, они в два счета раскрошили мраморные осколки в мелкую пыль;
растоптанная ногами плебеев, она белым облаком повисла над площадью.
Покончив со статуями, чернь заметалась по окрестным улицам в поисках новой
добычи. Старинные залы университета вряд ли бы уцелели, но тут как раз
подоспел шерринский Усмиритель толп в сопровождении своей свиты.
иссякать. Юные нирьенисты давно разошлись - их цель была достигнута.
Лишившаяся руководства толпа, увидав Усмирителя, затрепетала. От плотной
человеческой массы стали отделяться группки, постепенно исчезавшие в
темных переулках. На площади остались лишь самые тупоумные, те, кто еще не
успел понять, что дело проиграно. Стражники в масках застрелили одного за
другим четырех смутьянов, и лишь после этого толпа окончательно
рассеялась, утащив с собой мертвых и раненых. Вскоре ускакал прочь и отряд
Усмирителя. Университетская площадь осталась совершенно пуста, если не
считать осколков стекла и белой мраморной крошки. Только она и напоминала
о Десяти Монархах.
ожидала увидеть поистине королевскую роскошь, а вместо этого очутилась в
невзрачной, продуваемой сквозняками комнате, где жили еще три девушки ее
возраста. В комнате стояли четыре узких постели, один умывальник, два
шкафа с выдвижными ящиками и одно-единственное зеркало. В соседней комнате
на полу лежали четыре узких матраса и четыре подстилки для служанок. По
соседству находились еще две такие же комнаты для фрейлин и посередине -
общая гостиная. Четвертая, более комфортабельная комната принадлежала
стареющей, но все еще зоркоглазой маркизе во Кивесс, главной фрейлине.
Длинный тусклый коридор вел из гостиной в просторные покои королевы
Лаллазай.
корзины, сундуки и прочее барахло, так как из-за нехватки шкафов девать
все это было некуда. Еще нагляднее теснота и скудость обстановки
проявились утром, когда девушки принялись толкаться возле умывальника и
зеркала. Эта сутолока началась на рассвете, как только маркиза во Кивесс
подняла своих подопечных с постели. Элистэ с трудом разомкнула глаза. Она
ушла с бала всего два часа назад, переполненная впечатлениями,
раскрасневшаяся от возбуждения и выпитого шампанского, чувствуя себя
умудренной опытом светской дамой. Теперь пришлось расплачиваться за ночные
развлечения. Три остальные фрейлины уже встали. Неумолчно болтая, они
столпились возле умывальника, непричесанные и опухшие со сна. Вокруг них
наседками хлопотали служанки. Слышались смешки и веселая перебранка.
Элистэ сразу заметила, что ее соседки по комнате отличаются прекрасным
цветом лица. Несмотря на ранний час, девушки выглядели свежими и
отдохнувшими - во всяком случае, изо всех сил старались изобразить
веселость. Та, которая как раз плескалась возле умывальника - невысокая, с
черными локонами, золотистой кожей и круглыми, как у спаниеля, глазами -
излучала энергию, мало свойственную девушкам из касты Возвышенных. Рядом
ждала своей очереди хрупкая, похожая на лилию девица с бледненьким
овальным личиком и тонкими чертами, дышавшими невинностью. Позади них
стояла рослая фрейлина с жизнерадостным курносым лицом и пышными формами,
просвечивавшими сквозь прозрачный пеньюар. Все три были достаточно хороши
собой, обладали придворным лоском и держались весьма самоуверенно.
Пора прислуживать ее величеству.
захихикали, и она покраснела. Бросив на старую маркизу возмущенный взгляд,
девушка спрыгнула на пол. Кэрт подала ей легкий пеньюар, и она направилась
к умывальнику.
следовало.
ради вашего собственного удовольствия? - принялась отчитывать ее во
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Якубенко Николай
Каргалов Вадим
Суворов Виктор
Контровский Владимир