Восточной Стены. Там, на востоке, затевается величайшее бедствие... Тьма
висит в воздухе, тьма, какой я не видел на Кринне бессчетные... -
Осекшись, он опустил голову и стал беспокойно рыть землю копытом. Потом
сказал: - Я не осмелился лететь дальше...
пегасы?
просыпаетесь, и я вас покину. - Он сурово поглядел на Таниса. - Я не знаю,
что пробудило к жизни великое зло, грозящее Кринну. Я хочу верить, что не
ты со своими спутниками тому виной...
взвился ввысь, сделал два круга и стремглав полетел к западу. - Какое
зло?.. - угрюмо спросил Танис вслед удалявшемуся коню. Вздохнул и
осмотрелся кругом.
сориентироваться, Танис обвел глазами горизонт Уже светало; солнце готово
было проглянуть на востоке. Танис стоял посреди широкой равнины. Нигде,
сколько хватал взгляд, не было видно ни деревца - одни луга без конца и
края.
Танис уселся ждать восхода солнца и пробуждения спутников. Он не слишком
беспокоился насчет того, где именно они находились: уж кто-кто, а Речной
Ветер, должно быть, знал свою страну наизусть до последней травинки. Танис
растянулся на земле и стал смотреть на восток, чувствуя, что странный
колдовской сон освежил и укрепил его так, как того с ним не бывало уже
много ночей...
наоборот - точно невидимая рука стиснула его горло. Там, впереди,
навстречу восходящему солнцу змеились толстые столбы жирного черного
дыма!.. Вскочив, Танис подбежал к Речному Ветру и осторожно тронул его за
плечо, пытаясь разбудить варвара и не потревожить при этом Золотую Луну.
кивая на спящую девушку. Речной Ветер заморгал спросонья, но заметил
мрачное выражение лица полуэльфа, и остатки сна тотчас слетели с него. Он
бесшумно поднялся и, оглядываясь, пошел за Танисом.
гор Восточной Стены еще почти день пути. Моя деревня к востоку отсюда...
хрипло, отчаянно вскрикнул, заметив дым. Золотая Луна тотчас проснулась.
Приподнявшись на локте, она нашла глазами Речного Ветра, и сонное
недоумение в ее взгляде сменилось растущей тревогой. Оглянувшись, она
наконец увидела, что же так ужаснуло его.
торопливо принялась собирать рассыпавшиеся вещи.
горит. Кажется, эти армии движутся быстрее, чем мы предполагали...
жрецы-дракониды? Они, дескать, проследили путь жезла до деревушки на
Равнинах...
ее, и она обмякла в объятиях Речного Ветра, неотрывно глядя на дым. - Мой
отец...
то отсвечиваем тут, точно самоцвет в пупке танцовщицы...
Речного Ветра.
допускал. - Нам все равно в ту сторону. Горы Восточной Стены начинаются
как раз за моей деревней...
Речного Ветра.
ее за руку. - Никх пат-такх мерила?! - проговорил он сурово.
подобны синему льду.
тобой виноваты, если там что-то случилось. И пускай нас там ждут хоть
тысячи этих чудовищ. Я умру вместе с моим народом... так, как мне
надлежало...
жалости.
восходившему солнцу.
плечо оба дорожных мешка - брата и свой. - Погодите-ка! - воскликнул он
изумленно. - Да они полнехоньки!.. - Заглянул в мешок и радостно объявил:
- Еда! На несколько дней! И... эге, мой меч снова в ножнах!
Ты в порядке, Стурм?
налетел на кендера, стоявшего как раз у него за спиной.
двинулся следом за варварами сквозь волнующиеся травы. - Может, воины
отогнали их прочь и то, что мы видим, - дымы победных костров?..
предчувствовал, что это будет долгий, долгий денек.
закат, сменившись бесприютной ночной темнотой. Сбившись в тесную кучку,
спутники жались к огню... но на всем Кринне не нашлось бы костра,
способного отогреть их заледеневшие души. Никому не хотелось
разговаривать; все молчали, уставившись в огонь, пытаясь понять то, что им
довелось нынче увидеть... пытаясь осмыслить бессмысленное.
деревня кве-шу вечно будет стоять перед его мысленным взором как символ
насилия и горя, причиняемого войной.
разрозненные картины; охватить целое разум отказывался. Особенно же ярко
ему почему-то запомнились оплавленные камни. Они так и стояли у него перед
глазами. А сновидения добавляли обугленные тела, застывшие между
дымящимися камнями...
перед ними - все это оплыло, точно масло в жаркий летний денек. Камни еще
курились, хотя с момента нападения прошло, по-видимому, уже более суток.
Как если бы все поселение разом объяло добела раскаленное, испепеляющее
пламя... Но кто видел на Кринне огонь, способный расплавить скалу?..
Танис с упорством маньяка принялся выяснять, откуда же он идет...
единственный звук, раздававшийся в безмолвных руинах мертвого поселения.
Танис бежал и бежал на этот скрип, а потом увидел, откуда он доносился. И
кричал, призывая остальных, пока они не собрались к нему. И не встали
рядом, глядя на остатки расплавленной площади.
выжженной травы - высилось грубое подобие виселицы.
столба, расщепив при этом их основания. В десяти футах над землей
виднелась перекладина. Дерево было изодрано и обуглено, на нем сидели
стервятники. Вниз свешивались три железные цепи со звеньями, оплавившимися
от жара. Это они скрипели, раскачиваясь на ветру. На каждой цепи болтался
подвешенный за ноги труп. Трупы не принадлежали человеческим существам.
Это были хобгоблины.
перекладине куском сломанного клинка. На щите были кое-как накарябаны
слова, гласившие на исковерканном Общем:
пленников. Убивай - или сам будешь убит!"
дома, пытаясь сложить воедино разбитую вазу... Собачонка - единственная
живая тварь во всем селении, свернувшаяся у мертвого тела ребенка...
Карамон наклонился погладить собачку, и та сперва сжалась в комочек, потом
лизнула руку богатыря... и стала облизывать лицо ребенка, с надеждой
поглядывая на Карамона... Она думала, что человек вот сейчас все поправит,
что товарищ ее игр вновь оживет, будет смеяться и бегать... Огромная
ладонь Карамона, нежно гладящая мягкий собачий мех...
руках, озирая селение - свое селение, которого не было больше на свете...
беззвучно шевелятся, произнося то ли молитву, то ли некий обет...