Чтение 30–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

Клотар взглянул на меня в упор.

- Что делать будем? Если ринуться прямо за Грубером, то эти двое могут всадить в нас по паре стрел, а нам этого хватит. А если еще и успеют отребья навербовать...

Я подумал, ничего в голову не лезет умное или правильное, но решать мне, потому сделал суровое лицо и велел:

- Мы тоже рассыплемся в широкую цепь, чтобы не стать легкой мишенью. Даже сделаем проще: ты, Клотар, иди по следу левого, Альдер - за правым, Ревель, дождись и охраняй брата Кадфаэля. Встречаемся... ладно, вон видите холм с лысой макушкой? Все соберемся у его подножия.

Они даже не спросили, какой след выбрал себе я, это понятно, тут хоть и нет придорожного камня с надписью, мол, направо поедешь, налево поедешь, только прямо не езжай - навернешься о камень, но я герой и вожак, мне только прямо. Ревель крякнул горестно и стал дожидаться монаха на бегущем рысью муле, а мы все галопом ринулись вперед, расходясь в очень жидкую цепь.

Похоже, я все-таки сбился с пути. Ехал около часа, сперва по конским следам. Потом обнаружил, что уже давно следую за лосем, а то и кабаном, у него тоже копыта, а все следы подков испарились. Одна надежда, что на следы Грубера наткнется кто-то из наших, а мне бы только найти дорогу обратно или соединиться со своими. Сейчас даже вершина лысого холма скрылась из виду за высокими деревьями. Дурак, почему не выбрал для привязки к местности что-нить повыше. Облачко в небе, к примеру.

Вообще-то идиотский приказ насчет рассыпаться и двигаться каждому за своей целью, но я всегда умный потом, на лестнице, а то и на улице, у меня спинной мозг намного мощнее головного, что, конечно же, хорошо, ведь головному меньше миллиона лет, совсем сопляк, а спинному - сотни миллионов, даже больше, он уже принимал решения, когда был хордовым...

Пес надолго исчезал в лесу, возвращался довольный, длинный язык облизывает нос и губы, вымазанные не то в птичьих яйцах, не то в остатках пчелиных сот.

- Все, - признался я, - сдаюсь... Не мое это дело зарничничать в нехоженом лесу. Да если честно, я и с указателями на каждом шагу заблужусь, ибо я - человек, который звучит... несмотря ни на что, гордо! Ибо так сказал сам о себе... Бобик!

Пес примчался, бухнулся толстым задом оземь, показывая высшую степень выучки и одновременно половину всего, что умеет.

- Бобик, - сказал я строго, - мы сейчас идем к Альдеру... Нет, тот мог еще не успеть... лучше к Клотару. Этот жук наверняка уже у лысой горы.

Бобик выслушал внимательно, тут же сорвался с места, я прикрикнул, он виновато прижал уши и побежал ленивой трусцой, постоянно оглядываясь и проверяя, сильно ли отстали, не сбросило ли меня веткой с дерева.

Всего через четверть часа между деревьями мелькнула избушка. От радости я едва не ринулся через кусты напролом, лишь в последний момент сдержался, слез с коня, осторожно выглянул из-за веток. Пес тоже, подражая мне, выглядывал из-под ветки ниже, сопел, дышал шумно, колыхая траву и распугивая муравьев, но глаза его настороженно наблюдали за домиком.

- Оставайтесь здесь, - велел я. - Ждите!.. Дальше я пойду один.

У домика привязаны четверо коней, сердце тукнуло чаще, крайний слева - конь Клотара. Я обогнул домик, пригибаясь и прячась за пнями и упавшими деревьями, подобрался с глухой стены, а оттуда потихоньку перебежал к стене с окном, присел, прислушиваясь к голосам. Кто-то грубый и крупный, судя по голосу, говорил резко и властно:

- Тебе лучше рассказать подробно, с кем они приехали. И какие у них трюки в запасе. Тогда, обещаю, умрешь быстро.

Второй голос, мелкий и смешливый, добавил злорадно:

- Заупрямишься, мы с тобой поработаем. И все равно расскажешь.

Я вытащил меч из ножен, сердце начинает колотиться, как у труса, быстро перебежал к двери, дернул с силой. Подалась без скрипа, хорошие здесь хозяева, быстро шагнул вовнутрь. За столом сидит связанный Клотар, волосы справа торчком, словно выпачканные красной краской, алая струйка лениво сползает по виску.

Трое оборванных мужчин в потертых кожаных доспехах рассматривают его, как коршуны цыпленка, один держит Клотара сзади за шею. На воинов Грубера совсем не похожи, те одеты получше, да и вид у этих больно шакалистый.

На звук шагов обернулись, я выставил перед собой меч. Узкое длинное лезвие холодно заблестело, бросая слабые отблески, словно полоска льда под лучами заходящего солнца.

- Никто здесь не умрет... - сказал я громко, - если не сделает ошибку. Клотар, кто эти люди?

Он смерил меня крайне недружелюбным взглядом, что и понятно, никто не любит, когда застают в таком положении, буркнул:

- Обычные бродяги, ворье... Грубер объявил везде, что кто задержит нас или убьет, тот получит сто золотых монет!.. Да за эти деньги сюда столько слетится дряни...

Все трое уже пришли в себя, осторожно посматривали на меня и мой меч, а он такой, что внушает почтение, у простых воинов таких мечей не бывает, да и я выгляжу достаточно крупным и рослым, чтобы даже за глаза считать меня героем.

- Вот что, - сказал один хмуро, - кто бы ты ни был, но нас трое.

- Сейчас будет двое, - пообещал я. - А если кто двинется или шелохнется, останусь я один.

Один побагровел, рука потянулась к рукояти меча. Я сделал быстрый шаг вперед, полупрозрачное острие коснулось повыше локтя и погрузилось на два пальца, как показалось мне вначале, но кончик тут же высунулся со стороны трицепса. Он вскрикнул, вздернул руку и захватил пальцами другой руки раненое место. Красные струйки свободно потекли между пальцами.

- Сволочь!

- Заживет, - пообещал я. - А вот если голову...

Он поспешно отступил на шаг. Я огляделся, остальные двое попятились к стене с бледными лицами, смотрят на меня выпученными глазами. Никто из них не видел, чтобы меч вошел в плоть с такой легкостью, словно ткань рубашки облекает не руку, а пустоту.

- Я могу порубить всех, - сообщил я. - Но я добер, очень добер! Сам не знаю почему. Наверное, съел что-нибудь. Так что убирайтесь, пока целы, и сообщите своим, что со мной целая армия совсем не таких белых и пушистых, как я... лапочка. Уж они умеют вытаскивать кишки из живых и сажать на колья так, чтобы до-о-о-олго могли стоять на цыпочках!

Они, испуганно глядя на мой меч, униженно бормоча благодарности благородному лорду, проскользнули под стеной к двери. Я смотрел в окно, как они огляделись, но моего коня не видать, а это только значит, что рядом в самом деле может быть армия, не пришел же я пешком, похватали своих коней и унеслись, страшась к коню Клотара даже приблизиться.

Я разрезал веревки, он сообщил зло:

- Их не было, я же читаю следы!.. Но только заглянул в эту комнату, как сзади Дубиной по голове...

- Со всеми бывает, - оборвал я. - Сам попадался. Ничего, ты бы выбрался и без меня, знаю. Я только ускорил чуть...

Он посмотрел недоверчиво, в самом ли деле так думаю или просто утешаю, но в любом случае спасибо, хотя я не очень-то и кривил душой: разбойники в самом деле выглядели жалко, Клотара захватили только по случайности, а он достаточно крут, чтобы как-то освободиться и их перебить.

С порога я свистнул, из леса наперегонки ко мне метнулись две горячие черные молнии: побольше и поменьше. Зайчик, подражая псу, чуть было тоже не бросился мне на грудь, я уклонился, потрепал по шее, поцеловал в умную морду. Пес запрыгал, требуя, чтобы и его в умную морду, да еще погладил, почесал.

Клотар вздохнул завистливо, его конь покорно подставил спину, Клотар сказал уже с высоты седла:

- Но кое-что узнал. Эти вороны болтают почем зря...

- Что? - спросил я торопливо.

- Грубер совсем рядом, - сообщил Клотар с некоторым чувством удовлетворения. - Вон там, за лесом, его временное убежище. Туда велел загодя доставить даже повозку для женщины.

Сердце мое забилось чаще, я сказал горячо:

- Только ради этого стоило попасть к этим воронам в руки. Или ты нарочно?

Он скупо усмехнулся, но на крючок не попался, покачал головой.

- Теперь к логову?

- Нет, - сказал я решительно. - Отыщи Альдера и Ревеля с монахом, а я пока подъеду поближе. Вдруг да снова ускользнут? Лучше постерегу ворота.

- Я приведу наших, - пообещал Клотар.

Некоторое время мы скакали рядом, лесок повернулся боком, открылась старинная, наполовину разрушенная крепость. Я вздрогнул, крепость что-то смутно напомнила. Как и высокая стена, окружающая странный ее периметр, высокие башни... Не будь обе башни из тяжелых каменных блоков, издали принял бы за огромную межконтинентальную ракету, нацеленную в зенит. Вот даже вспомогательные дюзы по бокам...

- А зачем эти... - спросил я, - ну, вот это?

Клотар бросил беглый взгляд, пожал плечами.

- Караулки? В старину, говорят, использовали как сторожки на входе. Потом решили, что неудобно. Однако еще долго строили, так принято. Говорят, в этом какой-то высокий смысл, ныне потерянный. Но теперь там одни руины. Грубер там не останется, сейчас логово у него там потому, что место пользуется дурной славой...

Он повернул коня и понесся прямо через заросли. Я завистливо вздохнул, мне бы так ориентироваться в чужой местности, тронул поводья. Зайчик пошел тихой рысью, пес несколько раз пытался выдвинуться вперед, но я грозно цыкал, и он послушно отступал, все-таки в нашей стае вожак - я.

Крепость старая, немыслимо старая. Еще от тех древних времен, когда, возможно, создавались легенды или сказания о таких вот рукотворных чудесах, с ревом взмывающих в потоках огня в небо. И колдуны на обломках старой цивилизации пытались строить из камня подобные здания, в тщетной надежде, что в такой форме заключен великий смысл, таинственная мощь, что даст силы, власть, богатство, много женщин...

Я снова оставил Зайчика и пса в лесу, строго велел дожидаться, а сам прокрался к руинам, с легкостью взобрался по выщербленной стене, это почти то же самое, что подниматься по крутым, хоть и повыщербленным, ступенькам, осторожненько выглянул с гребня.

Во дворе огромный костер, вокруг люди, только двух можно зачислить с натяжкой в настоящие воины, остальные - отребье, но все с оружием. Под противоположной стеной крытая повозка, двое мужчин с руганью запрягают упирающихся лошадей. Я понаблюдал за повозкой, но не похоже, что кто-то в ней есть.

Сами по себе руины настолько ветхие и грозят вот-вот рассыпаться, что вряд ли Грубер станет держать леди Женевьеву долго в этих сырых и мрачных стенах, где давно уже не живут и наверняка не убрали даже кости прежних владельцев. Еще один костер, поменьше, под огромным каменным навесом, что укрывает почти треть двора от дождя и града. Там на вертеле жарят целого быка, ветерок донес аромат печеного мяса.

Проклятый камень рассыпался подо мной, как будто я навалился на глыбу песка. Я ощутил, что сползаю, дернулся, пытаясь попятиться или зацепиться, но опоздал, падение ускорилось, еще несколько мелких камешков сорвались вниз, там услышали шум, посмотрели вверх, начали разбегаться, выхватывая оружие.

Я уже почти летел, дважды перевернуло, небо и земля поменялись местами, ощутил, что падаю, ухватиться не за что, через несколько долгих мгновений земля ударила снизу с такой силой, что из груди вырвался всхлип вместе с кровавым пузырем изо рта. Боль, слабость, тошнота, звон в ушах, но все проходит быстро, я с трудом поднялся, все качается, рассмотрел десятка два оборванцев, все с ножами, мечами, дубинками и палицами, окружили меня, сзади стена, с которой так неудачно понаблюдал, рейнджер хренов...

- Здоровый, бугай, - сказал один.

- Живучий, - поправил второй. - С какой высоты ляпнулся!.. Другой бы все кости переломал!

- А может, он и переломал, - сказал третий знающе. - Видишь, глазами лупает, ничего не понимает.

- Это и есть тот самый, за голову которого сто монет?

- Похоже... Вон какой здоровый.

Они начали приближаться, на лицах страх и жадность, это же сто золотых монет в их руках, но кому-то придется умереть, не увидев богатства, золотом за так просто не платят...

- За бароном послали?

- Да... вон их милость!

Из темного входа донжона торопливо выбежал Грубер. Обнаженный до пояса, с мечом в руке, он был не просто прекрасен, он выглядел как античный бог. Мускулы тугими узлами выделяются на разнесенной в стороны груди, на плечах бугрятся чугунные шары мышц, крепкая шея, широченная спина, живот в квадратах, узкие бедра в тугих кожаных брюках и длинные ноги в высоких сапогах с золотыми шпорами.

Он всмотрелся, на красивом лице расплылась широкая улыбка.

- Жени! - позвал он. - Взгляни, кто к нам пожаловал!

Из-за его спины вышла Женевьева, сильно похудевшая, еще более смуглая, волосы в беспорядке, платье обтрепано, как у бродячей цыганки. Она бросила на меня хмурый взгляд, тут же отвела в сторону. Из донжона вышли двое слуг, один взял Женевьеву за руку и свел по ступенькам во двор.

Она еще раз оглянулась, а второй слуга забежал вперед, распахнул дверцу в повозке. Женевьева поставила ногу на ступеньку, оглянулась в третий раз, на этот раз пересилила гордость и крикнула:

- Да, да, да!.. Я ошиблась, я была не права! Вы это, сэр Ричард, хотели услышать?

Она вдвинулась в повозку и с силой захлопнула за собой дверцу. Со ступеней медленно спускался Грубер, в руке уже меч, на лице нехорошая улыбка.

- Вы уже поняли, да?.. А священника отыщем как-нибудь... потом.

- Не думаю, - ответил я настороженно, - что ваш брак признают в свете.

Он отмахнулся.

- Признают. Но пусть вас это не волнует. Это такие пустяки по сравнению с тем, что сейчас мы с вами решим: содрать кожу с живого или на медленном огне?.. Может быть, неторопливое расчленение будет интереснее?..

Я уголками глаз следил за остальными. Они взяли меня в широкое кольцо, выставив перед собой острия копий, мечей, угрожая кинжалами, дубинками. Уже не двадцать, а все тридцать. В моем состоянии не справиться. Да еще человек десять высыпало на каменный выступ, что укрывает часть двора, у многих в руках луки. Очень предусмотрительно, до них не добраться, а они успеют перестрелять туеву кучу народа.

Грубер сказал насмешливо:

- Говорят, ты - рыцарь, но что у тебя на поясе за молот простолюдина?.. Надеешься, что возьму тебя в кузнецы?

Копейщики загоготали. Я медленно нащупал рукоять молота, покачал головой, словно бы медленно приходя в себя после сильного удара темечком о камни и сам удивляясь:

- А в самом деле. Я его лучше выброшу, можно?

Грубер сказал, смеясь:

- Выброси. Только не зашиби ногу кому-нибудь из моих людей. Иначе умрешь очень медленно. Хотя... гм... может быть, и так умрешь медленно. А после молота отстегни и медленно положи меч...

Я швырнул молот, держа взглядом нависающий балкон с лучниками. Грубер посмотрел на меня непонимающе, не сразу насторожился, но уж слишком резко и решительно я бросил, почему-то по косой вверх, поднял взгляд вслед за молотом, тут же раздался страшный треск.

Земля вздрогнула, раздались душераздирающие крики. Массивный каменный выступ рушился целиком, разваливаясь в воздухе, а от стены отделился огромный кусок и падал следом за площадкой лучников. В воздухе трепетали одежды, разлетались луки, шляпы.

Внизу во дворе еще стояли, глупо задрав головы, в их тупые мозги никак не могло уложиться, что такая непомерная масса камня падает им на головы, я прыгнул, упал и, покатившись, сбил двоих с ног, что все еще смотрели в небо. В растопыренную пятерню смачно шлепнуло рукоятью, я бросился через двор, прыгнул через костер и влетел в повозку.

Леди Женевьева испуганно вскрикнула, я зарычал, оскалив зубы, возница с ужасе соскочил с козел. Дрожащий слуга пытался сопротивляться, но так трясся, что я смахнул его с повозки, как пыль. Ухватив одной рукой вожжи, я заорал, кони ринулись вскачь, я судорожно направлял их бег вдоль стены в сторону ворот.

- Закрывайте! - заорал далеко позади Грубер. - Рубите...

Двое далеко впереди ринулись к воротам, а коням еще надо обогнуть второй костер с быком на вертеле, через костер не пойдут, я стиснул зубы, оглянулся. Земля все еще вздрагивает и гудит, на том месте, где башня, поднимается облако пыли, похожее на ядерный гриб.

Глава 2

Открытая арка ворот приближалась стремительно, и в этот момент один из оборванцев, видя, что не успевает освободить канат, выхватил острый нож и перехватил в два быстрых удара. Решетчатая стена рухнула со скрипом, лязгом, острия впились в землю с таким звуком, будто десяток копий вошли в тушу слона.

- Умойтесь! - крикнул я.

Молот вылетел из моей руки, как гигантский камень из требушета. Ворота с металлическим лязгом разлетелись на десятки блестящих полос стали. Кони даже не замедлили бег, мы вылетели на огромной скорости. Я оглянулся, далеко в пыльном облаке уцелевшие ловили испуганных коней и пытались вскочить в седла.

Женевьеву трясло, она смотрела дикими глазами:

- Я... я...

- Слышал, - оборвал я. - Вы сожалеете. Я ваши извинения принял.

Она умолкла на миг, затем сказала тем же потерянным голосом:

- Я не только поступила очень глупо, сознаюсь... Увы, я поступила еще и очень подло.

- Надеюсь, - ответил я, направляя вожжами коней к дороге, - ваш батюшка подберет вам достойного мужа, который закроет глаза на ваши грешки... по молодости и дурости. И не даст поступать, как вы поступили, в будущем.

Она взглянула искоса:

- Вы ведь знаете, о чем я?

- О молоте, - сообщил я злорадно. - Но вы, дорогая леди, не знали, что в чужих руках это простой молот. А вот любой деревенский молот в моих благородных дланях паладина обретает святую мощь и способность порхать, аки воробышек.

Она подавленно молчала, я даже не наорал за предательство, настолько презираю, это все равно, что орать на лягушку, вздумавшую сесть отдыхать на сапог существа, которое звучит гордо.

Я громко свистнул, в стороне затрещали кусты. Зайчик и огромный черный пес выметнулись из зеленых зарослей, понеслись наперерез. Пес на ходу подпрыгивал, стараясь заглянуть в окошко, я крикнул строго:

- Не балуй!.. Она может укусить, а зубы у нее ядовитые.

Женевьева подавленно смолчала. Коляска выехала на более-менее просторную дорогу, я осмотрелся с козел, крикнул:

- Бобик!.. Бобик!.. Ищи Клотара, ищи Альдера, Ревеля, монаха!.. Понял? Ищи и веди сюда.

Он посмотрел на меня внимательно, мне показалось даже, что кивнул, в следующее мгновение только пыль взлетела под бешено работающими лапами. Он понесся стрелой, я тупо смотрел вслед, даже не бегает кругами, не ищет след или учуял где-то спрятавшуюся в кустах птицу...

- Вперед! - сказал я коням. - Вперед, дохлыя!..

Оказывается, собачка их почуяла еще отсюда...

Через полчаса показались скачущие навстречу всадники. Клотар впереди, Альдер и Ревель охраняют брата Кадфаэля на муле, в руках блестит обнаженное оружие.

Я с удовольствием смотрел, как раскрылись глаза и отвисли нижние челюсти, когда я остановил повозку, спрыгнул и распахнул дверцу. Женевьева показалась в проеме, на обычно надменном лице не свойственное ранее смущенное выражение. Мне показалось, что она старается ни с кем не встречаться взглядом.

Альдер опомнился первым, скатился с коня, подбежал и подал руку.

- Прошу вас, леди Женевьева!.. Как мы счастливы, что удалось вырвать вас из рук похитителя!

Она взглянула недоверчиво, но Альдер сама искренность, и в ее глазах проступило нечто вроде благодарности. Опираясь на руку ветерана, царственно сошла на землю. Честно говоря, даже в этом потрепанном и уже замызганном платье красива, даже еще больше красива, чем тогда в роскошном и с высокой прической.

Клотар и Ревель смотрели на нее молча, в глазах медленно тает враждебность, все-таки красота - страшная сила, обезоруживает с легкостью даже самых стойких, на этом погорели Самсон, Кощей, Навуходоносор и товарищ Нагульнов.

Разожгли костер, расседлали коней, пусть отдохнут, а там после короткого обеда можно тоже в обратный путь. Хотя особенно обратным не назовешь, везти придется не к Маркварду, а к герцогу Нурменгу, отцу леди Женевьевы, но Грубер, к счастью, увозил Женевьеву на юго-восток, так что придется сделать совсем небольшую поправку.

Клотар и Альдер с энтузиазмом разделывали дичь, Ревель вытащил все запасы с пряностями, Женевьева с великой неохотой, понуждаемая братом Кадфаэлем, рассказывала, как она убежала к Груберу, как он обещал вызвать на рыцарский поединок этого заносчивого Ричарда и разделаться с ним, а сам тайком засылал к нему убийц, что, конечно же, совсем не по-рыцарски. Она как-то высказала ему свое отношение, он накричал, заявил, что в Диком Поле другие правила, здесь главное выжить и победить любой ценой, тогда она совсем возмутилась: как это "любой ценой"? А если ценой подлости? На что он ответил, что нет ни подлости, ни благородства, а есть только трезвый расчет и прямая выгода. Может, даже косвенная, но чтобы обязательно выгода.

Вот тогда, закончила она, пришло понимание, что она совершила громадную ошибку. Была бы возможность, убежала бы снова, все только и говорили, что их по пятам преследуют страшные воины Ричарда, которых никакое оружие не берет... Увы, Грубер что-то заподозрил, не спускал с нее глаз.

Клотар спросил меня в который раз:

- Так уцелел Грубер или нет?

- Скорее всего, нет, - ответил я честно. - Он был там прямо под падающими камнями... Однако про такого я не скажу наверняка. Мелочь подавило сразу, но он не зря стал из разбойников бароном. У него есть и сила, и ловкость, и звериная сообразительность. Он выдающийся самец, не зря наша леди купилась.

Женевьева поморщилась, а брат Кадфаэль спросил осторожно:

- Если Грубер уцелел... будем предполагать, что Господь дал ему время, чтобы пересмотреть свою жизнь и раскаяться... то что он будет делать?

Альдер ответил за меня, хоть это и невежливо, но в нашем тесном отряде чуточку стерлись различия между моей милостью и простолюдинством остальных:

- Ему остается только скрыться... как можно дальше. В те края, где не знают о его позоре.

Ревель спросил:

- А почему не набрать новую шайку?

Альдер фыркнул:

- А кто к нему пойдет после такого разгрома? Сэр Ричард, можно сказать, был у него в руках! Кто пойдет к неудачнику, который так позорно упускает попавшего в его логово, да тот еще уводит драгоценную женщину?

Женевьева заметила, что я поморщился при слове "драгоценная", виновато опустила голову, ну прям овечка Долли, Ревель подумал, кивнул.

- Да, убежит в дальние земли. А там начнет все сначала. Клотар слушал с непроницаемым лицом, но на последнем слове фыркнул. Альдер спросил с неприязнью:

- Ты не согласен?

- Нет.

- Почему?

- Грубер, - ответил Клотар, - все-таки рыцарь. Пусть и разбойник. Пусть и.. Словом, он может...

- Что? Что он может?

Клотар ответил медленно:

- Он может вспомнить, что когда-то он получил рыцарские шпоры не за разбой и разгульную жизнь.

Мы ели медленно, можно сказать - пировали, наконец-то наслаждаясь окончанием нелегкого квеста. За нашими спинами по-домашнему хрустел ветками Зайчик, он подошел совсем близко и рассматривал нас багровыми глазами, а Бобик уселся у костра вместе с нами и всячески показывал, что жареное мясо он еще как обожает, а если с перчиком и горчицей - то еще лучше!

Вдруг послышался далекий стук копыт. Клотар оглянулся, встал. Мы смотрели, как он приложил ладонь козырьком к глазам, всматривался недолго, нехорошая улыбка скользнула по губам.

- На сколько мы с тобой заспорили, Альдер?

- Мы не спорили! - быстро сказал Альдер.