Чтение 30–й страницы книги ~Проклятые Башни~

И тех, кто этот праздник

Своим создал трудом!

Тени уже стали удлиняться, когда они наконец вернулись обратно в Лукерсирей, все изрядно навеселе от виски, которое фермеры и землевладельцы усердно подносили им до самого конца. Дворцовый парк был увешан фонарями, которые все разом по мановению руки Мегэн весело загорелись, когда процессия Ри въехала на длинную обсаженную деревьями аллею. По всей огромной площади были расставлены полосатые лотки, с которых раздавали ламмасские лепешки и ламмасский эль. Учеников Теургии угощали желе из бельфрута и печеными яблоками, а для тех, кто не придерживался вегетарианства, как члены Шабаша, на вертелах жарились кабаны.

Лахлан улыбнулся при виде ребятишек, бежавших за лошадьми и звавших его и Изолт. Порывшись в своем спорране, он бросил им пригоршню золотых монет, и дети с криками бросились подбирать их.

Томас вместе с Джоанной уже ждали Ри у входной двери, но Лахлан замахал на них руками, сказав:

- Зачем разрешать им пороть меня, если я по приезде домой со всех ног брошусь к лекарям? Нет, это почетные раны. Я должен терпеть их спокойно.

Он спешился, слегка поморщившись, и сказал Изолт:

- Единственная, от кого я приму заботу, это ты, леаннан. Пойдем, помоги мне переодеться, а то до чего же болят эти ссадины!

Изолт подождала лишь, пока к ним не подъехала коляска с колдунами.

- Доннкан, малыш! - позвала она. - Иди к маме. Сегодня вечером я сама покормлю и искупаю тебя. Пусть бедняжка Сьюки отдохнет на празднике.

- Ох, благодарю вас, Ваше Высочество! - воскликнула Сьюки. - Это точно? Я вполне могу сначала уложить Доннкана...

- Нет, иди, - сказала Изолт. Она подхватила малыша и взъерошила его огненно-рыжие кудряшки. - Пойдем, маленький негодник! Думаешь, я не видела, что ты опять пытался улететь от Сьюки? Ты очень непослушный мальчик!

Перед пиром должен был состояться Ламмасский Собор, поэтому, вымывшись и переодевшись, Изолт и Лахлан отправились в главный зал, где уже собрались все прионнсы. В зале стоял тихий гул разговоров, мгновенно смолкнувший при появлении Ри и Банри, и серебристо-голубая комната огласилась приветственными возгласами и хлопками.

- Да здравствует Ри! Да здравствует Банри!

- Слант матир!

- За мир и счастье!

Этот Ламмасский Собор был самым мирным и согласным за много лет, и самым необычным. Вместе с прионнсами и лордами за столами сидели представители всех основных рас волшебных существ, за исключением Фэйргов.

Здесь была Облачная Тень вместе со своим дедом, Звездочетом. Корриганка Санн представляла свой народ, а рощица древяников стала настоящей головной болью для слуг, постоянно выметавших прутья и листья, которыми те усыпали весь коридор. В углу реяли нимфы месмердов, и их фасетчатые глаза передавали все происходящее их старшим, остававшимся на болотах.

Сиили приехал к дворцовым воротам на коне-угре и теперь настаивал на том, чтобы его пропустили внутрь, невзирая на слизистые лужицы, которые он оставлял за собой. Хобгоблины, болотники и брауни играли в прятки среди мебели, а клюриконы развлекали собравшихся импровизированным музыкальным представлением. Нисс пришлось выгнать на улицу после того, как они своими проказами устроили настоящий переполох. Теперь они бесчинствовали на ярмарке, устроенной в парке, переворачивая кувшины с бельфрутовым соком, таская ламмасские лепешки и выхватывая цветки из причесок дам. В зале осталась одна Элала, качавшаяся на волосах Лиланте и отпускавшая насмешливые комментарии о запахе, волосатости и уродливости собравшихся там мужчин и женщин. Хотя, кроме Лиланте и Ниалла, маленькую ниссу все равно никто не понимал, древяница заливалась краской и пыталась утихомирить ее.

Среди присутствующих была даже предводительница сатирикорнов с буйной гривой волос, единственным острым, как шпага, рогом и ожерельем из зубов и костей, свисающим между тремя парами ее грудей. Утром она до отвала наелась мяса с кровью, а потом очень смутила солдат, с легкостью заняв первое место в ежегодном турнире борцов.

Переговоры о подписании Пакта о Мире шли уже долгие месяцы, так что сегодняшнее собрание было заключительной формальностью. Тем не менее герольд зачитал длинный список условий, часть которых толпа приветствовала громкими криками, а по поводу других отпускала сатирические замечания. Были пересмотрены границы всех земель, а Брангин Ник-Шан, племянница Гвинет, была объявлена единоличной правительницей Шантана. С благословения Энгуса Мак-Рураха Двойной Престол разделили. Мелисса Ник-Танах нехотя позволила своей тетке, Маделон Ник-Эйслин, снова принять на себя ответственность за Эслинн, признав, что ее дед не имел никакого права владеть краем лесов лишь потому, что женился на одной из Ник-Эйслин и женил своего сына на другой. Поскольку этот вопрос давно был камнем преткновения в семье, такое решение было встречено с огромной радостью и облегчением.

Эльфрида Ник-Хильд должна была подписать Пакт от имени своего народа, несмотря на то, что она была банприоннсой в изгнании, и Тирсолером до сих пор управляли Филде и совет священников. И ей, и Линли Мак-Синну была обещана помощь в возвращении их земель, как только повсюду в Эйлианане будет восстановлен порядок, и они были счастливы, что к ним относятся с такой же учтивостью и почтением, как и к тем прионнсам, которые сидели на своих престолах.

Айен Мак-Фоган был утвержден в качестве правителя Эррана, несмотря на то, что его мать была еще жива. Ускользнув из своего дворца во время вторжения войск Ри в Эрран, она, по сообщениям, бежала на Прекрасные Острова, где пыталась собрать помощь, чтобы отбить престол у своего сына.

Кеннет Мак-Ахерн как раз выводил под Пактом свое имя, когда снаружи донеслись какие-то крики. Атмосфера в зале немедленно изменилась. Рука Изолт метнулась к поясу, но она тут же с досадой вспомнила, что не взяла с собой оружия, а Синие Стражи обнажили мечи. Лиланте стояла у окна, полускрытая парчовыми занавесями.

- Дракон приземляется! - изумленно закричала она. Отовсюду послышались возгласы страха и удивления. Слишком многие здесь помнили сожжение Арденкапля, чтобы не испытывать ужаса при виде дракона. - Изабо! Это Изабо! - закричала вдруг Лиланте. - Изабо летит на драконе! И еще кто-то! Изабо прилетела!

Изолт с радостным криком вскочила на ноги. Она не стала тратить времени на то, чтобы идти к двери и спускаться по лестнице, а проворно подбежала к окну и выскочила из него, слетев с пятого этажа на землю с легкостью перышка.

Эсрок приземлилась в парке, широко расправив золотистые крылья и не обращая внимания на опрокинутые лотки и мечущихся в панике зрителей. На спине у нее сидели Изабо, Ишбель, Хан'гарад и Зажигающая Пламя, укутанные в меха от холода.

Шаги Изолт замедлились. Она улыбнулась сквозь слезы и протянула руки, и Изабо соскочила с драконьей спины и помчалась к ней навстречу. Сестры крепко обнялись. Изабо лепетала какие-то приветствия и объяснения, а Изолт ничего не говорила, лишь так крепко обнимала сестру, что та испугалась, как бы у нее не треснули ребра.

- ...и вот, как только мы увидели в магическом пруду, что вы собираетесь делать, то решили, что тоже должны прилететь и принять участие. Это действительно исторический момент - подписание Пакта о Мире всеми землями и всеми расами волшебных существ...

- Всеми, кроме Фэйргов, - хмуро поправила Изолт.

Улыбка Изабо померкла.

- Я должна объяснить про Бронвин и Майю, - сказала она торопливо.

Изолт кивнула.

- У нас будет для этого еще уйма времени. Позволь мне сначала поздороваться с Зажигающей Пламя и с мамой. Что они здесь делают? И кто этот Хан'кобан с семью шрамами? Я не знаю его, а должна бы, ведь воина с семью шрамами нечасто встретишь.

Изабо широко улыбнулась.

- Он наш дайаден! Я совсем забыла, что ты ничего не знаешь. Его заколдовали... Ох, мне столько нужно тебе рассказать!

Изолт ошеломленно смотрела куда-то мимо нее. К ним шел высокий мужчина с решительным и надменным лицом, каждую щеку которого рассекали три тонких шрама, и еще один виднелся над переносицей. Его глаза под нахмуренными бровями сияли ослепительной синевой, а густые рыжие волосы были перевязаны кожаным ремешком. По обеим сторонам ото лба вились два тугих рога.

Он поднес два пальца ко лбу, потом к сердцу, потом от себя наружу. Изолт склонила голову и подняла одну руку, прикрыв ею глаза, а другую вытянула вперед в мольбе. Так следовало приветствовать Шрамолицего Воина. Он хмыкнул, и она уронила руки, но не подняла глаз. Он притянул ее к себе и крепко обнял. На миг Изолт застыла от изумления, ведь у Хан'кобанов не было принято обниматься. Потом она подняла руки и тоже обняла отца.

Затем последовала радостная встреча с Ишбель и Зажигающей Пламя, ни одну из которых Изолт не видела со дня своей свадьбы четыре года назад, потом она пошла поклониться драконьей принцессе и обменяться с ней приветствиями. Изабо оглянулась в поисках Мегэн, и улыбка замерла у нее на губах при виде Лахлана, стоящего перед ней с поднятыми крыльями и напряженным лицом.

- Значит, наша беглянка вернулась, - сказал он. Колкие слова так и просились ей на язык, но она проглотила их, почтительно присев перед ним с опущенными глазами.

- Что ты сделала с моей племянницей? - осведомился он.

- Я отдала ее Майе, чтобы она сняла с вас проклятие, Ваше Высочество, - ответила Изабо спокойно.

На его лице промелькнуло удивление. Потом он рассмеялся.

- Да уж, чего я только не ожидал от тебя услышать, но не это! Ты постоянно удивляешь меня, Изабо. Ты и твоя сестра. Эй, а что это за мужчина, которого моя жена только что так нежно обнимала?

Изабо подавила улыбку.

- Это, Ваше Высочество, мой конь Лазарь, которого вы хотели пристрелить. На самом деле это был мой отец, Хан'гарад, которого Майя заколдовала в День Предательства. Много лет он был конем, Ваше Высочество, и ему было очень нелегко снова вернуться к жизни человека.

- Могу себе представить, - сочувственно пробормотал Лахлан. - Я был дроздом всего лишь пять лет, и то временами мне бывает трудно. Пойдем, я чувствую, тебе найдется о чем нам рассказать! Почему бы вам всем не подняться в зал? Мы как раз подписывали величайший исторический документ, когда вы так неожиданно нас прервали. Рассказать свою историю и извиниться сможешь потом.

Изабо не знала, то ли ей улыбаться, то ли возмущаться. Потом она заметила в глазах Лахлана искорку раскаяния и усмехнулась в ответ.

- Да, Ваше Высочество. Вы же знаете, что ваше слово для меня закон, - ответила она, и он рассмеялся.

Взяв Изолт под руку, Изабо пошла вслед за Ри в зал. Приветствий было так много, и они были такими теплыми, что ее щеки заалели. Она боялась возвращаться в Лукерсирей, полагая, что здесь ей не будут рады. Но, похоже, никто не хотел, чтобы былые противоречия испортили такой день.

Мегэн нетерпеливо ждала в зале, и Изабо была ошеломлена тем, какой она выглядела старой и усталой, ее длинная коса вся побелела, а худая фигура усохла еще больше. Но черные глаза все так же метали искры, и она крепко обняла Изабо.

- Как ты могла ускользнуть в ту ночь и три года не подавать о себе никаких вестей? - воскликнула она. - Я до смерти беспокоилась о тебе.

- Прости, - с раскаянием сказала Изабо. - Тогда это казалось наилучшим выходом, а оттуда, где я была, нельзя было послать весточку.

- Ты всегда была безрассудной и неосмотрительной девчонкой, но я думала, что ты начинаешь обретать благоразумие, - фыркнула Мегэн. - Почему нельзя было вверить мне заботу о безопасности малышки?

- Дело было не только в Бронвин, но еще и в дайадене, - оправдываясь, объяснила Изабо. - А для него, по крайней мере, все получилось лучше некуда.

- О чем ты? - спросила Мегэн, но в этот миг на пороге показалась Изолт с Зажигающей Пламя. Вслед за ними в зал рука об руку вошли Ишбель и Хан'гарад.

Мегэн раскрыла рот от изумления.

- Клянусь зеленой кровью Эйя! Это же Хан'гарад! - воскликнула она. - Но как?.. Где?..

Изабо напряглась. Несмотря на все ее попытки объяснить и оправдать действия Мегэн в День Предательства, Хан'гарад упорно продолжал думать о старой колдунье самое худшее.

- Она никогда меня не одобряла и не раз пыталась разлучить нас с Ишбель - говорил он сердито. - Она хотела, чтобы Ишбель принадлежала только ей - ревнивой и жадной старухе, которая не могла вынести, что Ишбель любит меня больше, чем ее. Она нарочно попыталась убить меня в тот день, чтобы Ишбель снова принадлежала ей одной - вот и ухватилась за эту возможность.

Даже Ишбель встала на защиту Мегэн, сказав:

- Она действительно сожалела об этом, любовь моя. Она хотела убить не тебя, а проклятую Колдунью.

Но Хан'гарад так и не изменил своего мнения, поэтому Изабо со страхом думала о встрече отца с ее любимой опекуншей.

Но лицо Мегэн озарила радость, и она торопливо поковыляла через зал, протянув руки.

- Королева драконов говорила правду! Ты жив! Ох, Хан'гарад, сможешь ли ты простить меня? Я не хотела, чтобы ты тоже упал в пропасть. Я была в ярости и заставила землю расступиться слишком широко. Край просто осыпался у тебя под ногами и увлек тебя за собой. Клянусь благословенным именем Эйя, я не хотела причинить тебе зло. Где ты был все эти годы? Пойдем, я вижу, что сегодня будет рассказано немало историй. Может быть, сядешь с нами и расскажешь?

Хан'гарад был холоден и надменен, но отрывистым кивком дал понять, что принял ее извинения, и позволил Диллону пододвинуть кресла ему, Ишбель и Зажигающей Пламя и налить им вина.

Прерванную церемонию возобновили, и после Мак-Ахерна Пакт подписал Мак-Бренн, за ним Ник-Танах и только что восстановленная в своих правах Ник-Эйслин. Изабо вкратце рассказала королевской чете и Мегэн о своей жизни в Проклятых Башнях и объяснила, как Майя заколдовала Хан'гарада.

Лахлан доставил ей огромное удовольствие, вскочив на ноги и сказав:

- У нас небольшое изменение, о котором я сам только что узнал. Моя жена Изолт Ник-Фэйген должна была подписать Пакт от имени своего клана, но мы очень рады приветствовать ее давно пропавшего отца, Хан'гарада Мак-Фэйгена, Прионнсу Тирлетана, прямого потомка Фудхэгана Рыжего!

В зале послышались удивленные возгласы, и Хан'гарад поклонился, а его лицо расплылось в несвойственной ему улыбке. Ему передали перо и чернила, и он подписал документ неуклюжей рукой, все еще не привыкшей к тому, что на ней снова были пальцы.

После того, как все прионнсы поставили свои подписи, вперед вышли представители различных рас волшебных существ. Зажигающая Пламя подписала от имени Хан'кобанов, Звездочет от имени Селестин, а Бран - от имени клюриконов. Элала опустила свои крошечные ручки в чернильницу и приложила их к бумаге; старший из древяников нацарапал что-то похожее на корявый прутик, а сиили вывел свою простую руну. Эсрок принесли бочонок с чернилами, в который она обмакнула когтистую лапу и странным витиеватым росчерком вывела свое имя, занявшее уйму места на пергаменте. Мать-королева послала ее подтвердить те обещания, которые королева драконов дала Эйдану Мак-Кьюинну при подписании Первого Пакта о Мире более четырех столетий назад. Потом Томас отнес огромный свиток вниз, в канализационные трубы, чтобы Кейт-Анна, последняя из никс, могла поставить свою подпись, не выходя на свет.

Во дворце снова зазвучала музыка и начались танцы, циркачи и трубадуры принялись состязаться в том, кто соберет вокруг себя больше зрителей своими песнями и историями, огнеглотанием, жонглированием, акробатикой и хождением на ходулях. Дайд был в своей стихии, играя на гитаре и расхаживая в толпе. У него загорелись глаза при виде Изабо и Лиланте, сидящих рядом под деревьями и поглощенных беседой, и он повернул к ним.

- Миледи Изабо, - сказал он с низким поклоном. - Я вижу, вы вернулись оттуда, где были так долго. Могу я пригласить вас на танец?

Изабо улыбнулась.

- Боюсь, мне сегодня не хочется танцевать. Но я уверена, что Лиланте не откажется. Я видела, как она притопывала ногами.

Циркач опустился на траву рядом с ней.

- Что-то мне тоже расхотелось танцевать, - сказал он. - Ты не расскажешь мне, где ты была и почему исчезла так внезапно, никому ничего не сказав? Три с половиной года, и ни одной весточки!

- Пожалуй, я пойду, а вы поговорите, - сказала Лиланте, поднимаясь на ноги и залившись краской. Она видела выражение лица Дайда, когда Изабо вошла в зал, и поняла, что его не интересует никто другой. Он кивнул и помахал ей рукой, когда древяница направилась в парк вместе с порхающей над головой ниссой.

Изабо укоризненно взглянула на юношу.

- Бедная Лиланте! Ну почему ты вечно ее обижаешь?

- Обижаю? Лиланте? Когда это я ее обижал? - воскликнул он недоуменно. - Мы с ней друзья, правда, теперь я нечасто ее вижу. Она почти все время проводит в Башне Двух Лун, читает лекции о волшебных существах леса. Можешь себе представить, что я думаю о Теургиях! Я уж лучше посижу где-нибудь в уютном кабачке и спою и поиграю на гитаре. Но довольно обо мне. Где, во имя зеленой крови Эйя, ты пропадала все это время?

Она довольно сбивчиво рассказала ему о некоторых событиях, которые произошли за три с половиной года, проведенные в Проклятой Долине. Когда она дошла почти до конца своего повествования, раздался писк, и из рукава Изабо появилась покрытая перьями круглая голова, уставившаяся на Дайда огромными золотистыми глазами. Он вскрикнул от неожиданности.

- Во имя Эйя, что это такое? - воскликнул он.

- Это Буба, - со смехом объяснила Изабо. - Я нашла ее несколько месяцев назад, вскоре после того, как Майя забрала Бронвин. Она выпала из гнезда, а летать еще не умела. Я наложила шину на ее сломанное крыло и повсюду таскала с собой, пока оно не зажило, но хотя сейчас она уже вполне может летать, покидать меня все равно не хочет. Думаю, она считает меня своей матерью.

- Но кто она такая? Похожа на сову, но размером с воробья!

- Это карликовая сова, самая маленькая из всех сов. В Проклятых Башнях их довольно много. Они питаются пауками и сверчками - я думала, что сойду с ума, разыскивая ей еду, пока она сама не научилась охотиться!

Маленькая сова выползла из рукава Изабо. Всего шести дюймов высотой от хохлатой головки до когтей, она была почти белоснежной, и лишь на крылышках виднелось несколько серых пятнышек. Ее огромные глаза не мигая смотрели в лицо Дайда.

Он тревожно заметил:

- Твоя птичка смотрит на меня таким странным взглядом, можно подумать, что она читает мои мысли.

- Ну, твои мысли прочитать нетрудно, - рассмеялась Изабо. - У тебя очень выразительное лицо.

Дайд схватил ее за руку, и румянец разлился по его худым загорелым щекам.

- Значит, если ты знаешь, о чем я думаю, тогда...

Изабо сжала его пальцы, а потом отняла свою руку.

- Я хочу стать колдуньей, - сказала она мягко. - Ведьмы не выходят замуж, как тебе известно. Или, по крайней мере, нечасто и обычно за других колдунов. Ты же не хочешь бросать бродячую жизнь ради того, чтобы вступить в Шабаш. Ты сам сказал, что ненавидишь Теургии! Ну а я не слишком хочу путешествовать в фургоне, зарабатывая себе на жизнь жонглированием апельсинами. Ведь я не могу ни петь, ни танцевать, ни глотать огонь или кувыркаться, как ты или Нина. Я тебе ни к чему.

Дайд немного помолчал, потом на его лице снова появилась проказливая улыбка. Он наклонился и носом пощекотал ее ухо.

- А разве кто-то что-нибудь говорит о том, чтобы жениться? - прошептал он. - Когда еще наступит завтра, а ночь уже здесь и сейчас.

Изабо рассмеялась и шутливо оттолкнула его.

- Да, но если я хочу быть колдуньей, то не могу отвлекаться на нужды тела, по крайней мере, сейчас. Может быть, когда-нибудь потом, когда я получу свой посох и кольца колдуньи...

Дайд поцеловал ее за ушком, потом в щеку.

- Значит, у твоего тела есть нужды, не так ли? Я не могу позволить, чтобы эти нужды остались неудовлетворенными. Неужели я бы отказал в стаканчике человеку, умирающему от жажды? - Он снова поцеловал ее в щеку, потом в губы, но внезапно отскочил, вскрикнув от боли. - Твоя ужасная птица только что клюнула меня! - закричал он.

Изабо расхохоталась.

- Буба! - воскликнула она. - Противная птица!

Дайд сердито взглянул на маленькую сову, потирая руку. Потом осторожно сел обратно, сказав:

- Почему бы тебе не велеть ей полетать и поохотиться на каких-нибудь пауков?

Изабо ласково улыбнулась ему.

- Нет, думаю, что Буба понадобится мне здесь, чтобы защитить меня, - отозвалась она. - Мою честь, если не мое здоровье. Нет, Дайд, я говорила вполне серьезно. Все равно я прилетела совсем ненадолго. Я должна вернуться в Проклятые Башни с мамой и дайаденом. Я нужна им там, и мне предстоит еще очень многому научиться у Зажигающей Пламя и Матери Мудрости. Я хочу пройти инициацию и получить имя и шрамы. Королева драконов сказала, что я должна узнать свое прошлое, если хочу узнать будущее. Я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы просто развлекаться с тобой в парке...

Дайд рассмеялся, хотя и невесело.

- Это вежливый отказ, если я хоть что-то в этом понимаю, - сказал он. - Ты точно уверена, что не хочешь, чтобы я принес тебе вина? Эх, если бы сейчас был Хогманай, я мог бы снова попробовать с Горячей Пинтой!

Изабо сочувственно улыбнулась и встала, отряхивая юбку от листьев.

- Иди, поиграй на празднике, Дайд, - сказала она. - У меня всего несколько часов, и мне хотелось бы немного побыть с Мегэн. Я очень давно ее не видела, а она выглядит такой старой и усталой.

Дайд вскочил на ноги и ударил по струнам своей гитары.

- Моя любовь меня не любит, она меня не любит, нет, - запел он, кланяясь ей и насмешливо блестя глазами. - Такой неприступной второй не найдете, хоть обойдите целый свет.

Он смешался с толпой, продолжая петь, и Изабо подняла маленькую сову, потершись подбородком о ее бархатные перышки.

- Пойдем, Буба, - сказала она. - Я хочу познакомить тебя с Мегэн, которая была моей приемной матерью, как я для тебя.

Сова тихонько ухнула в ответ. Мудрая старая матушка ждет, сказала она.

Лиланте стояла в темноте под деревьями и смотрела, как Дайд целует Изабо, и ее сердце сжималось от странной тупой боли. Потом она медленно развернулась и пошла прочь.

На лужайке перед дворцом танцоры водили хороводы один внутри другого, а длинные цепочки пляшущих мужчин и женщин вились под увешанными фонарями деревьями. Лиланте взяла чашу подогретого вина со специями и потягивала его, завистливо глядя на них и притопывая ногой.

- Ты не танцуешь, Лиланте? - Ниалл подошел к ней сзади. Медведица приковыляла следом за ним.

- Никто не хочет танцевать с древяницей - все боятся споткнуться о мои ноги, - сказала она с улыбкой, приподняв юбку, чтобы он мог видеть ее широкие узловатые корни.

- Но я ведь видел, как ты танцевала, - воскликнул он. - Ты замечательно танцуешь!

Она благодарно улыбнулась, но заметила:

- Это в сравнении с древяниками. Рядом с ними кто угодно покажется замечательным танцором, не то что полудревяница.

- Или по сравнению со мной, - сказал он удрученно. - Никто не хочет танцевать со мной, потому что все боятся, что я наступлю им на ногу и сломаю ее!

Лиланте рассмеялась.

- Наверное, они больше опасаются, что Урса начнет ревновать. Держу пари, что если бы ты отослал ее спать и дал немного меду, у тебя отбою не было бы от девушек, желающих с тобой потанцевать, ведь ты же такой герой!

Он улыбнулся и сказал неловко:

- Я бы лучше еще разок потанцевал с тобой.

- Да? - воскликнула Лиланте. - Я с удовольствием потанцевала бы. Ты правда этого хочешь?

Он поклонился.

- Миледи, вы окажете мне честь танцевать с вами этот танец?

- Благодарю вас, сэр. - Лиланте положила свои тонкие пальчики-прутики на его огромную сильную ладонь, и тут же слегка ахнула, когда он своими ручищами схватил ее за талию, подняв в воздух и закружив.

- Вот видишь, не обязательно даже, чтобы твои ноги касались земли, - сказал он. - Так я точно их не сломаю.

- Мои ноги не так-то легко сломать, - ответила Лиланте, когда ей удалось отдышаться. - Боюсь, что они крепкие, как дерево.

Он снова закружил ее, уведя от толпы, и над их головами сомкнулись деревья.

- А твое сердце? - спросил он очень хрипло.

- Сердце?

- Его легко разбить?

Она вспыхнула и не могла придумать, что ответить.

- Не знаю, - сказала она в конце концов. - Его никто еще не разбивал, но я не думаю, что оно черствое.

Он очень тихо проговорил:

- Я видел, как ты смотрела на своего друга-циркача. Кажется, он очень увлечен той красавицей с рыжими волосами, которая похожа на Банри. Это... это тебя расстраивает?

Они продолжили танцевать в молчании. Потом она тряхнула своими зелеными волосами.

- Нет. Я всегда знала, что Дайд не про меня. Мы очень разные. Он любит толпу, праздники и шумные трактиры. А мой дом - лес.

- И мой тоже, - сказал Ниалл тихо. Лиланте подняла глаза, пытаясь разглядеть его лицо, но под деревьями было очень темно. И в этот миг он ошеломил ее, крепко поцеловав в губы.

Когда он наконец отпустил ее, Лиланте стояла совсем неподвижно, прижавшись к его плечу. В кольце его огромных рук ей было очень надежно. Она ничего не говорила, онемевшая и дрожащая.

- Помнишь, ты как-то раз спросила меня, что я буду делать, когда война закончится? - спросил Ниалл. Она кивнула. - Ты бы согласилась на такое? Маленький домик где-нибудь в лесу, с садиком и пчелиными ульями, и пруд, чтобы ты могла купаться, и сладкая земля, где ты могла бы пускать корни? Ты нужна мне, Лиланте. Я мечтаю, чтобы ты была со мной в этом домике. Думаешь, тебе бы это понравилось?

Лиланте снова кивнула и склонила голову на его широкое плечо.

- Да, - прошептала она. - Очень понравилось бы.