происходило без обид.
деревянная часть реквизита. Чтобы скрыть его убогость, Пряник притаскивал то
доску, то брусок и доводил до нужной выразительности символ нависшей над
средними веками инквизиции - эшафот, который попутно должен был стать и
казематом, и помостом, и местом судилищ.
Пряник проболтнулся, что она здорово рисует. Борис Яныч тут же привлек ее к
спектаклю -усадил за огромную афишу: маленький жаворонок бьется с огнем,
поднимающимся к небу с хлебного поля.
бы на несколько представлений. Для "Баллады ..." отобрали самые
трогательные. Музыканты днями оттачивали исполнение. Пришло время
компоновать и выстраивать мизансцены в одну линию с музыкальным
сопровождением. Подолгу терли каждое место.
верить, глядя на заразительную игру Марины, которая, словно навеки,
вселилась в Жанну. Ее белые распущенные волосы в багровом свете прожекторов
и просторный вельветовый костюм казались поистине средневековыми. С Марины
не сводили глаз, когда доводили добела черновые куски. Своей игрой она
накаляла остальных.
расставаться. Когда Борис Яныч распускал всех по домам, никто не спешил
расходиться, усаживались на бордюрах Студенческого бульвара поболтать и
покурить. Совершенно не ощущалось, кто насколько погрузился в искусство.
Наверное, захлестни оно всех с головой, никто не заметил бы.
решили устроить трехдневный отдых.
слишком много. Половину придется начинать с нуля.
- Роль настолько въелась мне' в кишки, что разбуди на любой лекции, я
отмолочу ее на одном дыхании!
передразнивала себя в зеркало словами Жанны и ходила на занятия в игровом
костюме. На третий сама себе сказала: наплевать! И впервые не отказала
Климцову поехать на дачу:
легким холодком искрившееся в уголках губ. Была музыка, тихая и спокойная,
даже теплая. Совершенно не хотелось тащиться домой через сугробы по дачным
улицам, ловить проскакивающее мимо такси на окраине, а потом выдавливать
улыбку, нажимая кнопку звонка, - отец обязательно будет полчаса
рассматривать ее в глазок, вылавливать настроение, прежде чем открыть.
Психолог! Здесь, на даче, так уютно. Правда, диван всего один. Но надо же
как-то когда-то... Не сидеть же так всю ночь...
Она ощутила свои руки, словно вдруг вспомнила о них. Впервые оценила в
темноте их хрупкость и закрыла глаза. На все.
Никто не потянулся перевернуть бобину.
вечерами, забыв о книге в руке или опершись локтями на клавиатуру. Все
должно было произойти не так запланировано, без расчета, с элементом
случайности, как бы само собой. Она хотела впервые обнаружить себя в
подобной ситуации не иначе, как после веселого случая, спасаясь от дождя,
что ли...
промокнуть до нитки и раздеваться потому, что действительно холодно, очень
холодно после дождя, а не потому... Почему? А все вышло... Он долго ловил
момент в разговоре, чтобы воткнуть свое: не рвануть ли на дачу? Словно
только что пришло ему в голову. Но там уже торт, шампанское, фрукты.
Запасено с утра. Значит, он задумал это еще вчера. Она оглянулась назад.
Климцов спал, неприятно оголив бледную ногу. Она уставилась в окно с еще
большей пристальностью, словно видела там все, все, все. Посмотрела на руки,
обхватила и стиснула до боли колени. Появилось желание навсегда вжать их
друг в друга. Серое утро не могло пробраться сквозь шторы. Только бы не
заплакать, это совсем ни к чему. Промозглое взыскание рассвета.
мотивируя, отказалась взойти на сцену. Просидела два часа в глубине зала,
потом крикнула из темноты:
меня не получится, не выйдет теперь у меня! Я не имею права, понимаете, не
имею права пачкать образ!
позировать. На такие роли нужен настрой.
- взъерепенился Свечников. Была бы там заслуженная, а то возомнила о себе
бог знает что!
знаю...
Обойдется.
своего вездесущия цеплялась за все вопросы, возникающие на репетициях. В
каждую мысль и движение труппы она вносила коррективы. Что интересно, ее
замечания зачастую брались на вид. При всем этом в костюме Жанны она
выглядела как... Инна, и назвать ее другим именем не поворачивался язык.
Внешне она не уступала Марине, была даже чуточку красивее, стройнее и
привлекательнее на лицо, но легкости в походке и всепрощения в глазах не
возникало, несмотря ни на какие потуги. В этом была соль.
сумасбродного поступка Марины.
только в одном месте.
Гриншпон чиркнул спичкой.
новые побеги не оставалось никаких. Все до конца прочувствовали банальность
выражения :незаменимых людей нет. Марина была незаменимой. В ее отсутствие
никому не верилось... Казалось, она сейчас вбежит в зал и как ни в чем не
бывало крикнет:
меня обратно! Мне надоело в этой жизни жить как попало!
собою, реальность ее отсутствия подступала как ком к горлу. При осадах
редеющие ряды защитников смыкаются, заполняя провалы. В СТЭМе никаких
смыканий не произошло. Место Марины так и осталось незаполненным. Спектакль
пришлось переделывать. Изменяли многие сцены, подгоняли, подстраивали под
Инну. Все походило на очковтирательство самим себе. Инна это чувствовала
острее всех и через каждые полчаса говорила:
умирает сияющий и чистый,]! бог на небе ждет его, улыбаясь, потому что он
дважды поступил как человек: совершая зло и творя добро. А бог и создал его
для этого противоречия."
- она никому не верила. Инквизитор и Фискал терялись перед ней. Она
растянула жилы в области щитовидки, но понимание Жанны не шло к ней.
Яныч бросился к трубке. Да, он так и знал - это звонила она.
смогу! Только не надо никаких контрольных прогонов! Поверьте, я не сорвусь!
Пожалуйста, поверьте!
сонную жену. Он ни одной минуты не оставлял надежд, он был уверен, что
Жанна, тьфу, Марина - обязательно вернется. Она просто не сможет выдержать,
вынести из себя все без молитвы. Сказать, что игра была для нее не молитвой,
а чем-то иным, мог разве какой-нибудь ублюдок, которых постоянно поминал
Гриншпон.
начни она вдруг извиняться. Никто не смел заговорить с ней даже о погоде.
Зыков Виталий
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Трубников Александр
Посняков Андрей
Каменистый Артем