мне не следует любить вас. Но я решил прекратить эту борьбу! Я проверил свое
чувство; ни одну женщину не смогу я полюбить более искренне! Я очарован
вами, я ценю таланты, облагородившие вашу натуру, - и этого для меня
достаточно, более чем достаточно! Ничего другого и не требуется от хозяйки
скромного приюта священника - а таким и будет мой дом, где бы он ни
находился. Ах, Фэнси, я наблюдал за вами, сурово порицал вас, строго судил
свои собственные чувства и все же нашел их разумными, - женщина, подобная
вам, может вызвать чувства в любом мужчине, и потому в моем желании видеть
вас своей женой нет ничего необдуманного, никаких скрытых и неблаговидных
мотивов. Фэнси, согласны вы быть моей женой?
опрометчиво - я хочу сказать, жестоко! Разумеется, жить мы будем не здесь.
Один мой друг из Йоркшира давно предлагает мне обменяться с ним приходом, но
я до сих пор отказывался - из-за своей матушки. Теперь мы переедем туда. Вы
станете развивать свое музыкальное дарование; у вас будет фортепьяно, какое
вы пожелаете; Фэнси, у вас будет все, чего вам захочется: собственный выезд,
цветы, птицы, приятное общество; мы с вами отправимся на несколько месяцев
путешествовать, и после этого вы не ударите в грязь лицом в любом обществе!
Вы согласны быть моей женой, Фэнси?
Фэнси произнесла слабым, разбитым голосом:
девушку. Она поспешно отпрянула.
чего... но соблазн слишком велик, и я не в силах устоять; сейчас я не могу
вам сказать, но сказать я должна! Нет, нет, не подходите ко мне, прошу вас!
Мне надо подумать. Я еще сама не знаю как следует, что я вам обещала, мне
надо привыкнуть. - Она села за парту и, закрыв лицо руками, разрыдалась. -
Ах, оставьте меня, оставьте! - всхлипывала Фэнси. - Уходите же! Уходите!
труда сдержаться и не подойти к ней. - Как-нибудь потом, в свободную
минутку, вы расскажете мне, что вас так огорчает. Я счастлив, - я на седьмом
небе от счастья! - потому что вы дали мне слово.
успокоитесь...
успокоилась.
VII
длинное дипломатичное письмо своему йоркширскому другу. Потом, покончив с
легким завтраком, направился лугами в Кэстербридж с письмом в кармане,
которое он собирался отправить по городской почте, чтобы оно пришло к
адресату на день раньше.
пропитанного сыростью воздуха, а вместе с каплями на землю иногда падал из
своей чашечки желудь. В лугах, на живых изгородях, складками висела
потемневшая от влаги паутина, а опавшие листья пестрели всеми оттенками
коричневого, зеленого и желтого цветов.
посвистыванье, а затем и легкие шаги человека, шедшего в том же направлении,
что и он сам. Выйдя на перекресток, священник увидел веселую, открытую
физиономию Дика Дьюи. Дик приподнял шляпу, и священник свернул на ту дорогу,
по которой шел Дик.
Мейболд.
Кэстербридж забрать Красоткин хомут; в субботу мы оставили его там для
починки.
тот продолжал:
кончины просил меня проводить его в последний путь, и вчера были похороны.
Конечно, я не мог отказаться, хотя мне очень хотелось быть в этот день в
нашей церкви и послушать новую музыку.
успешно, весьма успешно, и самое отрадное - никто из участников старого хора
не выказал ни малейшего недоброжелательства. Все с величайшей охотой
присоединились к пению.
улыбнулся про себя, - если учесть, кто играл на органе.
получив более пространного ответа, продолжал, после некоторого колебания,
улыбаясь, как гордый своей любовью влюбленный.
обо мне... и мисс Дэй?
пока что об этом никому не говорили - ведь ждать еще много месяцев, но так
решил ее отец, и нам, конечно, пришлось согласиться. Но ведь время пролетит
быстро...
почувствовал во всем теле какую-то слабость и дрожь. Понимал он только одно
- юное создание, чья прелесть до того опьянила его, что он принял самое
безрассудное в своей жизни решение, - было далеко не ангелом, а просто
женщиной.
одной стороны, оно и лучше. К тому времени я стану компаньоном своего отца,
- дело-то сейчас очень расширилось, - и на будущий год мы собираемся
прикупить еще парочку лошадей. Одну мы уже присмотрели - каурая, прямо
ягодка, шея дугой, роста добрых полтора метра, и ни шерстинки серой, - нам
ее предлагают за двадцать пять крон. А чтоб не отстать от века, я заказал
несколько карточек, так позвольте, сэр, вручить одну и вам.
карточку.
юноши не замерли вдали. Придя в себя, он прежде всего прочитал то, что было
написано на карточке:
любое место без задержки.
не вглядываясь, он видел, как вода стремительно вырывается из-под арок
моста, падает плавно небольшими порогами, а затем разливается широкой
заводью, где среди пучков длинной зеленой травы, вздымающейся и опадающей
под напором течения, резвятся ельцы, пескари и форели. Простояв минут
десять, священник выпрямился, достал из кармана письмо, тщательно порвал его
на мелкие клочки, - так что и двух слогов не осталось рядом, - и бросил всю
горсть бумаги в воду. Он стоял и глядел, как клочки кружились в водовороте и
устремлялись прочь, как их уносило вдаль, к океану, и как они постепенно
исчезали из виду. Наконец он сдвинулся с места и быстро зашагал обратно, в
Меллсток.
письменный стол и написал следующее:
велик", Вашего расстройства и Ваших слез. Сегодня я знаю то, чего не знал
вчера, - что вы не свободны. Отчего же Вы не сказали мне этого? Отчего? Вы
думали, я это знал? Нет, я не знал. Если б знал, мой приход к Вам был бы
непростителен. Но я не упрекаю Вас! Возможно, тут и нет Вашей вины - не
знаю. Хотя я не могу выразить, какому испытанию подвергли вы мое о Вас
мнение. Я все равно люблю вас, Фэнси, и то, что я сказал Вам, не утратило
силы. Но, отдавая должное достойному человеку, который полагается на Ваше
слово, подумайте, честно ли будет при сложившихся обстоятельствах, если Вы
ему откажете?