живет в них, и натравила. Я же всем предлагал в наше акционерное общество
вступать. Всем! И одно только требовал: "Ваш вклад - работа. Настоящая
работа, от солнышка до ночи". Кое-как набрал необходимое количество
желающих, а то бы и общества никакого не было. Ну, отучили нас работать,
отучили! Настолько безработицы боялись, что у нас на одно рабочее место
десять человек набирали по штату. И это - надолго. Надолго это
иждивенчество. Перекуры у нас куда важнее любой работы, вот в чем все дело.
Перекуры, баньки да общая выпивка.
натоптали, как слоны. Ну и для чего семьи бездолить? Ради мщения, что ли?
Другой вопрос: кто их подучил? А сказать точнее: кто их натравил труд своих
же соседей уничтожить?
разберемся...
Андрей сразу замолчал. Женщины мигом собрали на стол, мы расселись, и
Андрей, как младший из мужчин, разлил по рюмкам.
Опять идти к кому-то в кабалу под дикие проценты?
строил с размахом, капитально и на долгий срок. Он вообще был мужиком
основательным и никакой халтуры ни в каком деле не терпел. Сам работал, как
вол, и от других такой же работы требовал.
нормальные предприятия: стекольный завод, молокозавод, проволочный завод.
Эта продукция имеет спрос, а значит, и рабочие получают зарплату. А слева -
три номерных завода да твой смешанный - макароны с патронами. Ни на патроны,
ни на винтовки ты денег уж второй год не получаешь, а макароны - выручают.
Зарплату ты и патронникам своим умудряешься платить, только на поддержку
производства при этом ничего не остается. А оно - ветшает... Но не к тому я,
не к тому. Я к тому об этом странном разделении вспомнил, что делит оно все
население наше на две половины: на тех, кто всегда за вчерашнее голосует, и
на тех, кто за завтрашний день. На коммунистов и сторонников реформ, как бы
они себя при этом ни называли. И как все это обозначить? А обозначить это
можно одним словом: раздрай. Раздрай в нашем свободном обществе, вот ведь
что. Скрытая гражданская война.
скромная, трудолюбивая и приветливая. Этакая маленькая хлопотунья. Как-то я
к Киму прямо из обла-сти без предупреждения приехал, и выяснилось, что вся
семья к Вахтангу - это еще до тбилисской трагедии было - на какое-то там
событие отправилась. А Катюша болела, потому ее и не взяли, хотя никакой
температуры у нее не было и она уже старательно суетилась по хозяйству. Я
хотел было уйти, но Катюша воспротивилась:
яичницу из трех яиц. И мы с ней славно поужинали тогда. Славно поужинали.
Андрей. Вид его был окаменелым, он даже говорил сквозь зубы и все время
потирал одну ладонь другой.
Явилась в одиннадцать, вся избитая и платье разорвано. Какая-то шпана
поймала ее, били и мучили долго.
насиловали, чтоб милиция не вмешивалась. Завтра мама врача к ней вызовет.
Она молчит и только плачет.
вздохнул, нахмурился. - В трусы ей записку сунули. В ней сказано: "Не отдашь
должок, о Володьке пожалеешь. Да и Катьку не пощадим". И срок указан: две
недели. С набежавшими процентами.
вышла без вопросов.
закрылась дверь. - Дай мне две винтовки да ящик с патронами. Дом охранять
придется, да и ребят без сопровождения я больше в школу не пущу. Хватит с
меня одних Катькиных мук.
не опускал. А кроме того, деньги еще передать надо. Значит, где-то вне
города будет встреча. Чтобы из рук в руки и без свидетелей. Вот мы этому
Зыкову их и передадим, - жестко сказал Андрей и, кажется, губ при этом не
раздвинул. - Только очень прошу, дай пару винтарей. Мы тремя пистолетами не
отстреляемся от этой кодлы...
макаронно-ружейно-патронного предприятия. Там стояла ведомственная охрана,
пропу-скавшая на территорию только по специальным пропускам с красной
полоской, но въезд был отдельным. Был шанс проникнуть туда на машине,
нагрузить ее ржавым железом и прочей дрянью, которая всегда почему-то
скапливается на заводских дворах. Под этим видом можно было как въехать, так
и выехать, учитывая, что ленивая охрана не станет ворошить металлолом. И
сказал:
ребят, одень их попроще, пусть прикинутся грузчиками. Я подготовлю для тебя
винтовки и патроны, ребята должны незаметно положить их на дно и завалить
железом.
поискать в другом городе. Я позвоню, когда буду готов.
раз ругался с начальниками цехов по поводу захламленности территории, знал
ведомственную охрану, а главное, знал, где лежат спрятанные винтовки и
патроны, ускользнувшие от всяческих документов и внезапных проверок. Херсон
весьма неодобрительно отнесся к этой затее, но спорить не стал:
соблюсти полную.
своей командой прибудет к девяти утра. Парни под наблюдением Херсона
Петровича работали споро, поскольку, во-первых, надо было спрятать в кузове
ящик с винтовками и два ящика с патронными цинками, а во-вторых, каждую
минуту могли позвонить со вторчермета и сказать, что они готовы приехать за
металлоломом. Но все закончилось благополучно, машину выпустили без
досмотра, и Андрей кружным путем погнал ее в совхоз.
самосильно. Вроде получилось, но ты все-таки проверь. В стрельбе нельзя
промахиваться.
центру. Андрей заверил:
центральным, хотя держать тяжелый обрез одной рукой мне было трудновато.
Ребята с этим справлялись запросто.
больше. Но, думаю, мы их на стрелке спишем.
по восемнадцать, не больше. И знаешь, где пасутся? В спортлагере, который
еще Спартак Иванович организовал. Сами сказали. Валерка двоих так отделал,
что им пару месяцев больница обеспечена.
череп улыбался.
вдруг: - Ты не подумай, что я убийца, хотя мне не только пулей, но и в
рукопашной убивать приходилось. Но за Катьку да за отцовскую мечту только
мерзавец отомстить не хочет.
уютная, улыбчивая и спокойная, как раннее солнышко. Наградило меня счастьем
под конец жизни. Только кто же может знать про свой конец? Знал бы я - еще
бы внимательнее и ласковее был.
необыкновенной - только коммунисты горласто требовали прошлого.
Представляете, как же надо отравить людей, чтобы они назад просились, а не
вперед?..
снег на голову, но, так сказать, уже на постоянной основе. Жил он до сей
поры в областной нашей столице, имел однокомнатную квартиру, жену похоронил,
как-то там управляться один обучился. А тут вдруг - явился. Здравствуйте,
Прозоров Александр
Корнев Павел
Акунин Борис
Юрьев Сергей
Сапковский Анджей
Каменистый Артем