read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Проспали немцев!
Оказывается, лазала разведка и никого не обнаружила. Всю ночь
пулеметчики прикрывали отход немцев, а когда туда полезли перед утром, и
пулеметчики смылись.
С пехотной разведкой лазал Саенко по доброй воле, вернулся обвешанный
трофеями, приволок откуда-то ящик яиц. Мы пьем их сырыми. Разбиваем с одного
конца и пьем, запрокинув голову. Где же все-таки немцы? Никто ничего толком
не знает. Нет немцев - и все. Саенко достает из обоих карманов вискозные
парашютики от немецких осветительных ракет - у нас они идут вместо носовых
платков - и раздает всем желающим, стоя в шикарной позе. Лицо его
самодовольно лоснится.
- Вы бы поглядели, товарищ лейтенант, какая там огневая позиция
стопяти. Я ее сразу узнал. Наша цель номер шесть.
И подмигивает мне узким глазом:
- Все не верят нам. Разделали как бог черепаху. Пойдете глядеть?
- Стой! - говорю я.- Остались еще яйца?
- Есть.
- Грузи на плечи - и шагом марш в гости!
И мы идем к Бабину. По дороге снимаю грязный бинт с головы и чувствую
облегчение оттого, что ветерком обдувает подсыхающую ссадину.
Бабин стоит на насыпи своего блиндажа, расставив ноги в сапогах, голый
по пояс, а Фроликов с полотенцем на плече льет ему на спину из котелка.
Комбат, задыхаясь под холодной струей, изгибается, шлепает себя ладонями по
мокрой груди: "Ух! Ух!" - испуганными глазами показывает себе на спину между
лопаток, и Фроликов льет туда. "Ах хорошо!"
- Комбат! - кричу я еще издали.- У тебя кто-нибудь яичницу жарить
умеет?
- А война?
Вода потоками заливает ему лицо, он жмурится от мыла.
- Обождет война, давай яичницу есть!
Фроликов, целя струей из котелка комбату на затылок, улыбается. И
часовой у входа в блиндаж улыбается и чешет мясистую, в мозолях, ладонь об
острие штыка.
Над нами, заглушив голоса, низко проходят наши бомбардировщики. Идут
спокойно, куда-то далеко. Бабин, нe разгибаясь, чтобы вода по желобку спины
не затекла в брюки, что-то кричит и весело указывает на самолеты снизу. С
мокрого локтя бежит струйка воды. Я с удовольствием и даже с завистью смотрю
на его мускулистое тело. Он пожелтел от акрихина, малярия подсушила его, а
видно, силен был очень. Под правой лопаткой у Бабина старый, затянувшийся
коричневой кожицей широкий шрам. На плече круглая вмятина толщиной в палец -
след пули. Когда он подымает руку - вмятина становится глубже. Весь
послужной список на теле, стоит только рубашку снять.
Фроликов, сорвав с плеча, кладет ему на руки чистое полотенце. Бабин
трясет мокрыми черными волосами и разом зажимает полотенцем лицо.
- Ты вообще понимаешь что-нибудь во всем этом? - говорю я, когда гул
самолетов отдаляется и снова становится возможно говорить.
Бабин растирает суровым полотенцем выпуклую, без волос грудь, смеется.
Галифе, пыльные сапоги в брызгах воды, она сверкает на солнце.
- Передавали,- он кивнул под поги себе, на насыпь землянки, где был
телефон,- два фронта наступают: наш и Второй Украинский. С двух плацдармов
рванули. Танки Второго Украинского, говорят, в Румынии уже. Немцы их
догоняют. Вот как война двинулась на запад: впереди наши танки путь
указывают, сзади немцы, сзади немцев - мы. Вчера бы нам это сказали, а?
Да, если бы вчера нам это сказали... На войне никогда не знаешь дальше
того, что видишь.
Откуда-то возникает звук летящего снаряда. Он долго воет, приближаясь,
и разрывается у подножия высоты.
- Понял, где немцы? - говорит Бабин.- Даже выстрела не слышно.
Голый по пояс, он берет у Фроликова бинокль с болтающимся ремешком, и
мы оба смотрим в ту сторону. Солнце, желтая от зноя степь, и по краю степи,
за деревьями, медленно движется сильно растянувшаяся колонна маленьких -
отсюда - грузовиков.
- Тебе связь еще не подтянули? - спрашивает Бабин быстро.
- Какая теперь связь! Наши, наверное, уже с огневых снимаются.
- Жаль. А то бы дать по ним разок, чтоб нe ездили!
Из блиндажа выскакивает Рита. Подтянув юбку над коленями,
раскрасневшаяся, с оживленно блестящими черными глазами, вылезает из
траншеи, кидает Бабину чистую рубашку:
- На, надевай! А бриться?
Бабин проводит рукой по щекам - спорить трудно.
- Господи, что бы вы, мужчины, без нас делали?
- Определенно пришли бы в упадок.
-- И запустение,- добавляю я.
Рита сочувственно качает головой:
- Острить пытаетесь... Вам только это и остается. И строго Бабину:
- Сейчас же снимай с себя все и надевай чистое. Стирать буду.
- Понимаешь,- говорит Бабин,- у нас тут идея возникла: позавтракать
раньше всех дел. Его, например,- он указывает на меня,- могут в любой момент
забрать у нас и кинуть поддерживать другой полк.
- Меня ваша мощная идея не трогает. Я хочу стирать. Хочу голову мыть в
Днестре. Хочу тебе обед готовить. Посмотри на себя: от тебя половина
осталась. Сегодня сварю тебе настоящий украинский борщ. Со старым толченым
салом для запаха. Учти, Фроликов, нужно стаpoe хлебное сало. Я тебя быстро
откормлю. И пусть он тоже приходит борщ есть.
- А кто нам пока что яичницу зажарит?
- Фроликов. Родина призвала его на эту должность - пусть жарит.
- Ладно,- говорю я,- завтракать все равно придем. У нас еще одно дело
есть.
И мы уходим с Саенко смотреть свою работу: бывшую нашу цель номер
шесть. Когда ведешь огонь по батареям, стоящим на закрытых позициях, редко
видишь результаты своей стрельбы. О них догадываешься. Прекратила батарея
стрельбу - подавил. Видишь, как там что-то рвется,- уничтожил. И часто эта
"уничтоженная" батарея после ведет по тебе огонь, Тогда говорят, что она
ожила. Моя батарея за войну тоже много раз "оживала".
Мечта каждого артиллериста - близко поглядеть результаты своей
стрельбы. Но даже в наступлении это не всегда удается: идешь где-то стороной
и видишь чужую работу. Я с удовольствием хожу по брошенным орудийным окопам,
считаю воронки. Наши, их не спутаешь. Несколько прямых попаданий в окоп. Во
мне подымается профессиональная гордость. Все разбито, брошeны зарядные
ящики, но пушки увезены.
- В металлолом повезли,- говорит Саенко. Я нe спорю. Куда бы ни
повезли, раз такое наступление - недалеко они уедут.
Отправив Саенко встретить связистов, я иду на левый фланг. Кто-то
говорил, что там действовали штрафники. Но штрафников уже нет, и никто
ничего не знает о Никольском.
Я возвращаюсь по тем местам, где была наша оборона, и мне несколько раз
попадаются похоронные команды. Все здесь такое памятное и уже чем-то чужое,
опустевшее без нее. Окопы, брошенные землянки, в которых живут теперь
воспоминания. Я нахожу свой первый НП - щель в дороге. Около него в
закаменевшей земле мелкая воронка от мины и ничком лежит убитый немец,
серый, как земля под ним. Сколько дней просидели мы здесь?
Недалеко от щели - разбитая осколком, обгоревшая и уже ржавая винтовка.
Это здесь убило миной двух пехотинцев, утром, когда мы с Васиным собирались
завтракать. А вот так я полз. Шестьдесят метров. И оттуда бил пулемет. Разве
расскажешь когда-нибудь тем, кто не был здесь, что значило проползти
шестьдесят метров.
Странно все же устроен человек. Пока сидели на плацдарме, мечтали об
одном: вырваться отсюда. А вот сейчас все это уже позади, и почему-то
грустно, и даже вроде жаль чего-то. Чего? Наверное, только в дни великих
всенародных испытаний, великой опасности так сплачиваются люди, забывая все
мелкое. Сохранится ли это в мирной жизни?
Мимо меня, подскакивая на кочках, мчится пехотная кухня. Чубатый повар
в колпаке держит в вытянутых руках вожжи. На высотах встает разрыв. Ни
черта, правит прямо на разрыв, нахлестывая коней. Вот какая война пошла!
Еще издали Фроликов замечает меня.
- Идите скорей, товарищ лейтенант! - кричит он.
На двух камнях стоит у него огромная сковорода, и в ней пузырями
вздувается великолепная яичница с салом, с зеленым луком. Фроликов жарит ее,
используя подручные средства: распорол немецкий заряд и кидает в огонь
длинную, как макароны, взрывчатку. Она горит химическим желтым пламевем,
жирная копоть хлопьями садится на яичницу, он выковыривает ее ножом.
- Лень тебе хворосту набрать?
- Лень! - И смеется.
Рита коленом решительно уминает на земле узел с бельем, связывает его
рукавами гимнастерки. Бабин в ослепительно белой рубашке кончает бриться
перед зеркальцем. Оттянув кожу на похудевшей шее, водя бритвой по ней,
подмигнул мне в зеркало: "Видал, что делается?"
- Садись, быстро брейся,- говорит он.- Артиллерист должен быть всегда
выбрит и слегка пьян.
Рита подняла красное лицо с упавшими волосами, черные глаза оживленно
блестят. На верхней губе капельки пота.
- А ему нечего брить.
- А мне нечего брить.
- Не слушай ее. Она, видишь, настроена яростно. Какую-то стирку
выдумала...
- He слушай меня. У тебя шикарные усы. Я даже могу их поцеловать.
И вдруг в самом деле целует меня. В губы. Влажными горячими губами.
Сумасшедшая девка. Ну что требовать, когда сумасшедшая!
- Я бегу за водкой,- говорю я, чувствуя, что краснею.
- Он мужчина, он не может без водки! - И Рита хохочет.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 [ 30 ] 31 32 33
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.