на то, чтобы их добили по дороге сюда."
мире и не знает! Да у вас и армии-то нет."
еврейская бровада!
сообразительностью. - То есть, где мы были в годы Холокоста?" "Вот именно.
Или и вам, - я даже скрипнул зубами от мерзких воспоминаний, - как нашим
сефардским религиозным авторитетам, дети "нечистых" европейских евреев не
казались достаточно достойными вообще жить на свете?"
сделать и тогда. Что же касается "чистоты", то мы ее стараемся веками
соблюдать по мере наших сил. Во всяком случае, у нас нет воинствующих
атеистов и антисемитов-евреев, которыми кишел не только Советский Союз."
поддерживала крайне левых."
похожим на святилище.
течения в иудаизме, а во всех еврейских семьях раз в неделю на столе
появлялась белая хала, специально испеченная таким образом, чтобы ее можно
было есть, не пользуясь ножом. Хала напоминала о двенадцати хлебах,
возлагавшихся некогда в давно разрушенном и оскверненном Храме. Наподобие
храмовой меноре, зажигались свечи, а сам стол становился микрожертвенником -
для вкушения пищи с целью восстановления сил, необходимых для служения
Всевышнему. Сотрапезники не просто ужинали - священнодействовали.
праздника она была одета скромно и со вкусом, как и маленькая Эстер,
удивительно серьезная, с возбужденно сияющими огромыми серыми глазами.
нашего Толю. Я могу продолжать?" "Да. А что?" "Ты же опять такой надутый и
напряженный... Так чем ты опять недоволен, горе мое? Сидишь, как на
похоронах. Вот уж кого я бы в евреи не пустила, так это Марка Арензона..."
времени вернули в первые месяцы нашего пребывания в Израиле, когда нас в
ульпане не столько учили языку, сколько навязывали вот такие традиции."
слышала отаком воплощении женского начала на главном празднике."
гостьи, - связано с женской природой, подчеркивая роль женщины в системе
миров. Именно поэтому здесь правит хозяйка еврейского дома."
небесную, которая во время скитаний евреев в пустыне выпадала во все дни,
кроме субботы, но в пятницу - в двойном количестве." "А салфетки, которыми
накрыты эти халы?..." "...напоминают о росе, покрывавшей выпавшую манну."
которая является выражением женского начала в мироздании." "И твое имя?.."
"Мальхут - царство, а Малка - королева."
четверной заповеди, начертанной на Скрижалях Завета - помни день субботний,
отделяй его от будней. Хозяева и гости стали пить вино.
отчужденные, тоскливые глаза своего странного гостя, которого здесь особо
почитали, как спасителя семейства, - то же, что у имени Всевышнего - Элоhим.
Красное вино связано с проявлениями Божественного в материальном мире,
символизирует щедрость, изобилие и благословение... Морди, ты ведь и сам все
это знаешь? Я сказала что-то не так, как учила тебя твоя мама? Почему ты так
морщишься?..."
времена моего детства за соблюдение Шабата мои родители могли угодить в
сталинский концлагерь, если бы я на них донес. А это было более, чем
вероятно при культивировании образа Павлика Морозова, выдавшего властям
своего отца. Я сам от всей души пытался потом, в Израиле, наверстать
упущенное и ходил на подобные ужины, но чем больше я на них сидел, тем
скучнее мне становилось, так как я был бесконечно чужим тем людям, что
совершали все эти процедуры. Поэтому я честно пытался отказаться от участия
в этом застолье, но Моше, по мнению Ирит, мог обидеться... А я насилия не
переношу. Сначала я всю жизнь боялся обидеть сослуживцев и не выпить с ними
водки, которую я просто не переносил, потом, на исторической родине, я
должен был присутствовать на бесконечных ритуалах, в которых я не видел
ничего, кроме примитивного и тупого мироощущения... Простите, но вы сами
спросили... Прости меня, Эстер, милая. С этим надо либо родиться и вырасти,
как ты, либо не соприкасаться вовсе. Есть немало других путей к святости -
жить, не устраивая засад, не врать, не подличать, не предавать, не грабить.
Чтобы потом, на Йом-Кипур - Судный день - не надо было ни в чем и не перед
кем каяться. А то все вокруг меня одной рукой трепетно соблюдали все эти
традиции, а другой - грабили и унижали беззащитных людей только за то, что
те выросли и воспитаны иначе..."
ухо. Малка растерянно теребила конец белой скатерти.
Вольно тебе вечно со всеми откровенничать, дурак..."
честный человек - тем более. Простите за испорченный праздник. Впрочем,
можете и не прощать. Но я хочу сказать и еще кое-что. Это не имеет отношения
к хозяевам этого милого дома. Я прожил с моей первой и, как я полагал,
последней женой четверть века. И без конца слышал в свой адрес "дурака",
пока мне это не надоело. С тех пор я уже много лет ее не видел и ничего о
ней не слышал. Терпеть все это еще раз дольше одного "дурака" я не намерен.
Так вот, я прошу тебя Моше, если вы все меня после сегодняшнего не упечете в
тюрьму и не выгоните с работы, сделать так, чтобы мы с этой... Ирит работали
в разных местах. Лучше всего, в разных городах. В противном случае, я сделаю
это сам. Но больше я с ней не встречусь. Прощайте."
Я все прекрасно поняла и тут же убедила папу, а мама..." "Господи, - плакала
Малка. - Да как же тебя вообще можно не понять... Но Ирит просто
погорячилась. Прости ее... Нельзя же так, сразу!"
попроси у него прощения."
скривились. И неслышно произнесли хорошо знакомые мне слова, которые с
детства заменяли все эти шхины и сфирот. Именно те слова, которые я боялся
услышать в своей семье и потому отказался от некогда горячо любимой женщины.
Моя бедная мама сказала, что этого никогда не произнесет только еврейская
жена.
- рост, нос, рот, бюст, таз, волосы, глаза, голос, эмоции, но которая так
никогда и не назвала своего непутевого мужа жидовской мордой...
неисправимо!
наш семейный альбом. Вот ты, когда была молодой, а вот дедушка в моем
нынешнем возрасте. Смотри, какя похож на него! Бабушка, зачем ты от нас
скрываешь, где он?" "Здрасте! - возмутилась Марьяна. -И вы о том же... То
журналисты, то Миндлин с Пустовых, теперь вы! Все почему-то уверены, что он
без меня жить не может и именно мне даст о себе весточку. А он может!..
Прекрасно обходится, если... вообще еще жив."
моя дочь Стелла. - Просто тебя с детства учат не быть таким сентиментальным,
не изучать часами семейный альбом. У нас в Южной Африке это признак дурного
тона." "Но тут, в Израиле, мы все почти в России! Тут другие духовные
понятия. И я хочу узнать, наконец, почему меня все пытаются убедить, что
дедушка Марк умер." "А если и так? - кричала Марьяна. - Нам-то что? Умер и
умер. Почему бы старику и не умереть? От старости. Очень просто.
Простудился, заболел и умер себе. Теперь у тебя совсем другой дедушка. И он
относится к тебе ничуть не хуже."
перешла на русский Стелла. - Ты даже не говорила нам про эти телепередачи,
про суд, про то, что он разбогател в Сибири. А я, между прочим, его
единственная наследница, мама. Так что давай, говори правду. Какой у него
сибирский адрес?"
его сибирской карьере узнала только из тех же передач и на суде, куда меня
пригласил свидетельницей сибирский босс Марика некто Пустовых. От него я
узнала, что Марк вместе со своей первой шагайкой бесследно исчез год назад в
каком-то гиблом углу этого бесчеловечного бескрайнего пространства на севере
Азии, которое я покинула с таким облегчением! Мало того... он там исчез не
один, а с какой-то зловещей молодой любовницей, которая натворила что-то
ужасное на Кавказе. Ее даже здесь искали жуткие личности... Бррр, что за
мерзкие рожи кавказской национальности! Так что, если он и объявится вдруг,
то нам с тобой следует держаться от него подальше... Эти люди сначала
оставят его без миллионов, а потом лишат жизни самым жестоким образом."
Сертаков Виталий
Сапковский Анджей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия