трепу было, чем дела... Однако я тоже кое-чему свидетель. Какая у ней с
Ватагиным-то была история - целый роман! При всем пароходе. Бичи прямо к ней
подкатывались, если что. "Ленка, похлопочи там, на мостике, чтоб не метали
сегодня. Погода сильная и отдохнуть хочется". Ну, она к бичам с душой
относилась. "Ватагин, сегодня метать не будем, устали бичи." И - не мечут,
картины смотрят. Ну, баба! Не знаю - потом она куда делась. Прямо как в воду
канула.
вечером, эта самая Ленка вышла ведро выплеснуть с кормы и упала. Через
полчаса ее только кандей хватился. Ну, пока ход стопорили, пока возвращались
по курсу, пока нашарили ее прожектором, она уже закоченела, ее только
телогрейка держала. Говорили мне - вытащили еще живую, но она и десяти минут
не прожила, как ее ни грели и спиртом ни отпаивали. Пошли к базе, там
рефрижераторы, надо же до порта ее довезти, у нас не хоронят в море, как в
старину. А волнение было - свыше семи баллов, и база к себе не подпускала.
Две недели этот шторм не кончался, и не могли подчалить, носились по морю, и
мертвая Ленка - под брезентом в шлюпке. Все они чуть с ума не посходили.
отходила. Вдруг пошла бы ночью с ведром, да в шторм? Она бы как-нибудь
кандею это дело передоверила. А, может, она в него и правда влюбилась, в
этого Ватагина? Это мужик от любви не помрет, а бабы, знаешь, с них
станется.
уже вся ее судьба была расписана. Ты на судне одна в юбке, а кругом двадцать
три мужика с полноценным морским здоровьем, а рейсы же были - по полугоду,
ты вспомни. И она же в общем кубрике с механиками жила, ее койка только
простыней задернута, вот и весь девичий стыд. А темных углов сколько, где
тебя и облапают, и прижмут, а после все косточки перемоют слюнями. Она и не
выдержала. Сначала, наверно, и по рукам давала, и по рылу, а потом сама в
загул ударилась, пока ее Ватагин не завлек. Да, Ленка! Сильно ты меня
расстроил. Отличная же была девка!
внавал, и каждый, конечно, счастья ему желает. А может, она и была его
счастье - кто это может судить! Так просто от жены не загуляешь, чтобы во
всем отряде про это знали. Да что в отряде, столько людей на флоте участие
принимали, отговаривали его, в семью возвращали. А я тебе скажу - когда уже
чужой нос лезет... в твои какие-нибудь трепетные отношения, это по-доброму
не кончится, не-ет! У меня то же самое было. Ты где служил, на Севере?
ни хитрости у ней, ничего. Насквозь светится. Однажды в субботу нас не
уволили, уволили в воскресенье утром - всю ночь она меня на причале ждала,
от росы вымокла. Сторожа ее гоняли, она в каком-то пакгаузе пряталась. Это
ценить надо, Сеня! Я уже о ней по-серьезному: демобилизуюсь и увезу, а
почему нет! И черт же меня подловил - с корешами посоветоваться. Взяли
бутылку, посоветовались. "Ты, Андрюха, нормальный или нет? Что те твоя
сахалинка - тебя в России с подметками оторвут!" Но это все ладно, а тут
существенное было выдвинуто: "Это же и подозрительно, чтобы такая верность!
У них же так не бывает, Андрюха, это же факт женской природы, литературу
надо читать. Ты-то к ней по субботам, а всю неделю она чего делает -
знаешь?" - "Ждет, - говорю, - учится, чего ей еще делать". - "Не знаешь! А
ближе к сроку, гляди, она еще к начальству прискачет, с телегой*. А потомок
от кого - это никто разбираться не будет". И думаешь, я это все не пережил?
Пережил, умный сделался. Когда демобилизовывался, и попрощаться не зашел.
Телеграмму только отбил - срочно вызвали, больна тетя. А теперь локти кусай.
так мечтал: вот он подрастет, все ему расскажу. Может, он меня поймет,
отпустит к ней. Мужики же мы с ним, неужели не поймет?
море. Насчет потрохов-то я ей не сообщал... Так вроде ничего существенного
не писала, про житье-бытье, а за строчками чувствуется - приняла бы с
дорогой душой. Ну, что-то прервалось - может, на берег послала, да жене в
руки.
ушел спать, в рубке стало тихо. Тут началось это самое "Ожидание", а на меня
некоторые вещи нехорошо действуют, как первая стопка на запойного. Я так и
знал, что все расскажу этому "маркони": и про Лилю, и как ездил к Нинке, и
про то, как меня ограбили бичи и Клавка, - хотя я впервые с ним говорил и
видел, конечно, что он трепло. Но это я потом буду жалеть и ругать себя
последними словами, а при случае такую же сделаю глупость.
Потом сказал:
тебе скажу, как за столиком,- мы хорошие люди, Сеня! Если бы с нами всегда
по-хорошему, мы ж горы бы своротили. А если б кто нас научил, с кем найдешь,
а с кем потеряешь... Мы б же его озолотили, Сеня!
летный состав. Такие же там передатчики. Зарплата, конечно, лимитировать
будет. Но думаю - а черт с ней, с зарплатой, потрохов бабке сплавим, а жена
пусть поработает какое-то время. Зато ж там рейсы - часы, а не месяцы.
Валяй-ка со мной на пару.
будешь. Тебя вон "дед" на механика тянет, я уж слышал, а ты не идешь. И
правильно - душа не лежит. Счастье у человека на чем держится? На трех китах
- работа, кореши, женщина. Это мне еще лейтенант на катере втолковывал. Если
это в порядке, остальное все приложится. Согласен?
поманили?
сдавать.
была прикрыта, а от камелька жаром несло, как от домны. До чего же мы,
северяне, тепло любим. Умираем без него!
я его.
младых ногтей. Мальчишкой я ни в каких моряков не играл и даже не думал о
море. И где там подумать - течет у нас вшивый Орлик, а по нему до Оки и на
дощанике не доберешься, то и дело тащишься через мели. И когда они появились
у нас на Сакко-Ванцетти, эти трое с ленточками, в отпуск приехали, я на них
как на чучела смотрел. Хотя они бравые были ребята - подтянутые,
наглаженные, клеш не чересчур широкий. Всегда они ходили втроем, занимали
весь тротуар - как три эсминца "фронтом" - и по сторонам не глазели, а прямо
перед собою суровым взглядом, и понемногу вся наша сакко-ванцеттинская шпана
их зауважала. А потом и забеспокоилась - когда они себе отхватили по хорошей
кадровой девке и стали вшестером ходить, по паре "в кильватере". Но я не
беспокоился - они же не у меня отбили, да и некогда было об этом думать. У
меня в то лето отец, паровозный машинист, погиб в крушении, и я должен был
мать кормить и сестренку. Пришлось мне уйти из школы, после седьмого класса,
и поступить в ФЗО*, там все-таки стипендия, а вечерами я еще в депо
подрабатывал - слесарем-башмачником. Ну, попросту, тормозные колодки заменял
изношенные. Но тоже, если на то пошло, у меня и черная шинель была, и
фуражка с козырем - два пальца от брови, и не меньше я прав имел - смотреть
перед собою суровым взглядом и никому не уступать дороги.
в летнее воскресенье. Я вышел погулять с сестренкой и вдруг увидел толпу
возле трамвая. Ну, вы знаете, как это бывает, когда что-нибудь такое
случается - кого-нибудь сшибло там или затянуло под вагон. Как же это всем
интересно, и как приятно, что не с тобою случилось, и какие тут начинаются
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Суворов Виктор
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Орлов Алекс