read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



веровать?
-- Пробую, отец Ириней. Да ведь недостоин. Будучи голодным
беспризорником в детстве, воровал хлеб, на войне стрелял в людей, работая в
газете и на радио, поганил души человеческие и прежде всего свою, крал
людское доверие к добру, осквернял слово.
Отец Ириней внятно и печально смотрел на меня и совсем уж тихо молвил:
-- Все мы недостойны, но верить и надеяться надо.
Порядочно уж дней и годов прошло после поездки на греческий остров
Патмос, а все вижу и помню я так, будто был там вчера, но прежде всего
вспоминается -- нежно-синее море с райскими островами средь неторопливых
волн с шевелящимися нитями белых кружев, монастырь на крутой горе,
много-много добрых людей и среди них самый добрый, умный и чуткий -- отец
Ириней. И если поездка на Патмос, все пережитое и увиденное на нем было и в
самом деле Божьим промыслом, то слава Ему, нашему многотерпеливому
Создателю, и да святится во веки веков имя Его, как негасимая лампада под
каменными сводами, над вратами древнего христианского монастыря, стоящего на
острове, среди доброго-доброго, старого-старого моря.
Не запрягайте женщин в плуг
Рассказ деревенской женщины
-- Я и по сей день как увижу в телевизоре женщин, запряженных в плуг,
так меня и захлестнет слезами. Это что же такое? Человек хуже скотины! И
показывают ведь, показывают, не стыдятся. Начальство бы, которое придумало
экое измывательство над хресьянами, в плуг-то, в пристяжку -- вот тогда бы
ладно было. Да чего-то не видела я начальство за плугом-то. Люди пашут и
боронят, оно на трибунах говорит чЕ-то, все время блага сулит...
Однова и меня запрячь хотели. К весне сорок четвертого года война чисто
вымела в нашей деревне Деряжнице дворы и сусеки. Мужиков нет, лошадей -- две
калеки, бабы, что при силе, все угнаны на лесозаготовки либо при фермах
волохают. А пахать и сеять надо. Председатель у нас новый, по фамилии, дай
Бог памяти, чуть ли не Акулиничев, с им уполномоченный в галифе и с орденом.
Собранье собрали -- одне старики да подростки. Так и так, товарищи, война
близится к победному концу, нужно еще одно напряжение, последнее, чтоб
помочь фронту доломать супротивника. Доломать так доломать. Да чем и кем
доламывать-то?.. Вот тут председатель наш и уполномоченный сообразили: раз
тягла нет, придется самим колхозникам проявить сознание, пристягнуться к
плугу и к боронам...
Парнишки зубоскалить начали: "Ты, Катька, тпру!", "Ты, Мотька, н-ну!"
Старухи в голос. Старики затрещины зубоскалам раздавать. Мне тогда
шестнадцатый год шел. Я за старшую в доме. Мама на ночь с леспромхоза мокрая
вся приехала, узнала про наши новости, завыла, давай Гитлера и жизнь
проклинать. Я ей говорю: "Надо, дак..." Она мне: "Дура! Надсадишься. Кровью
изойдешь. Рожать кого и чем будешь?!" -- и от отчаянья, не иначе, хлесь
меня, да и младшеньким ни про что надавала, на печь всех загнала, сама по
деревне к бабам побежала. Я так в слезах и уснула. Когда мама с похода
вернулась -- не слыхала.
Сделала я себе из старой детской пеленки лямку, к веревке ее увязала,
наказала младшеньким, что делать, да чтоб избу не спалить. Иду к правлению,
там народ об чем-то шумит. Председатель Акулиничев отлаивается. Концы-концов
Акулиничев сказал народу: "Как хотите, но чтоб сев произведен был в срок и
полностью, иначе мне тюрьма и вам не поздоровится".
Акулиничев сел верхом на коня, в другие бригады уехал, да три дня и не
появлялся в нашу Деряжницу.
Савоська-хромой, под косилку он в детстве попадал, заснул на конной
косилке, упал с сиденья, ну ему ногу повредило, пальцы поотхватывало, шибко
всего порвало и порезало, для войны он не годный был, дак вот хоть и хромой,
и калеченный, но все-ш-ки мужик, голова у него варит. Савоська велел со всех
подворий, чердаков и сараев нести в кучи сети, недотки, нитки, иголки для
починки сетей.
У воды живем. Река Вожга и невелика у нас, да шибко рыбна. Зимой налим
в деряжнинские перекаты на икромет приходит, судак тут охотничат, веснусь
мелочь соберется -- аж вода кипит, после ледохода, ближе к теплу жалует
икряная царица наших вод -- нельма. Почитай, у каждого путевого, особо не у
путевого, фартом жившего мужика, сотенки водились. Удочками у нас робятишки
только баловались, мужики удочек в руки не брали, не хотели свое мужицкое
достоинство ронить.
Целый ворох сетей понаташшыли бабы и ребятишки. Савоська генералит,
тлелые сети отбрасыват, подюжей которые -- чинить велит. Развесили мы
рухлядь на вешала, бегаем с иголками, чиним. Савоська на берегу с ребятами
огонь жгут, баркас смолят -- совсем он рассохся, давно на ем никто не
рыбачил.
Из вязаных-перевязанных сетей -- дранья и рванья -- собрали мы
неводишко метров на двести. Посадили, как могли, грузила, наплавки
приладили, тетивы из вожжей да из бечевок разных навязали -- узел на узле.
Отобрали девок и робят, что покрепче. Поплыли рыбаки. На первой же тоне
баркас обернулся. Савоська в неводе запутался, еле мы его спасли.
Сидит Савоська на берегу у огня, сушится и даже не матерится. Не может.
Все слова забыл. А уж такой ли спец был, такой ли визгун! Значит, верх психа
у него. Убить может, на слово сил нету. Да и понимал: с баркасом и неводом
мужики управлялись артельно, и потому сдерживался. "Робятки, робятки!.." А
сам дрожмя дрожит, напор в себе держит.
А мы худо-бедно рыбачить-то под его командой приспособились. Одной
тоней половину баркаса рыбки черпнули. Как к берегу доплыли с добычей,
народишко, какой постарше, на берегу был, на колени пал, в небо руки тянет,
Господа благодарит.
В той пробной тоне угодило нам пяток нельмов. Ухи наварили,
подкрепились, поспали -- хода нельмы ждем. И вот она явилась! Пером воду
режет, под перекатом узлы вяжет, буйством река охвачена. Кинули мы невод и
завязили в рыбе. Савоська голосу лишился. У рыбаков глаза нa лоб от азарту.
Потихоньку, помаленьку загружаем невод, к берегу его ведем, рыбу пятим,
понимам, конечно, что всю рыбу нам не взять, порвется хилый неводишко. Но
хоть бы не всю рыбу, хоть бы долю какую взясти.
И взяли! Савоська, опять же Савоська, не велел невод на берег пятить,
подвел баркас к отмельному месту, закрепил концы и кляч невода, да первым с
себя штаны долой -- черпать рыбу из притоненного неводишки. Ну тут и все мы.
Кто нагишом, кто как, будто в святую купель бросамся, с ведрами, корытами,
сачками. И начерпали рыбы -- берег шевелится.
Леспромхоз в пятнадцати верстах. Послали Акулиничева на переговоры. Он
как сказал директору леспромхоза про рыбу, тот целоваться полез, надавали,
говорит, трудармейцев, их ветром шатат, кормить нечем, план давай.
Леспромхозовский тракторный прицеп загрузили рыбой, картошшонок из
последнего выделили, сами себе тоже по пудику-другому рыбы навесили, чтоб за
плугом и бороной не падать. Леспромхозовскими тракторами вспахали и
поборонили наши поля. Тем временем инвентарь отладили и где сеялками, где
вручную, отсеялись. Товарищу Акулиничеву вышло поощрение, его в райком
назначили, кабинет дали отдельный, в газете портрет поместили. А наш рыбный
генерал Савоська простудился шибко и недолго маялся. Никому уж рассказать не
сможет, чего ему, калеке, стоила та рыбалка. Некому стало рыбным делом
руководить. Но мы уж сами наловчились от реки питаться, и даже после войны
еще долгий у нас союз с леспромхозом был. Потом моторки появились, всю рыбу
поразгоняли, молевой сплав по реке затеяли -- нерестилище нарушилось. Рыба
куда-то подевалась.
Мне после победы калеченой-увеченой, а все ж живой солдатик достался.
Четверых детей нажили, в люди вывели. А походи бы я в плуге, кому бы я нужна
была?..
Никто нас не слышит
Я был в Вашингтоне в тот день, когда исполнилось 44 года с той осени,
как мы сошлись с моей женой (тогда не женились, тогда сходились, и не иначе,
как Бог помог многим фронтовикам но только выжить, но и сохранить семью!).
Охватили меня сентиментальные чувства, и решил я позвонить домой. В
помощники попросил русского человека, отлично знающего английский язык и
механизм современной цивилизации.
Он долго заказывал разговор, потому как на центральной станции связи
Вашингтона плохо себе представляли, где этот город Красноярск, и так же, как
наши дорогие связисты, все время путали его с Краснодаром. Но когда было
объяснено, что это в Сибири, вашингтонские связисты удивились да еще и
прониклись особым почтением к заказчику, а узнавши, что на войне он был
связистом, и вовсе в умиление впали, Старший смены заверил моего терпеливого
товарища: "Сэр! Я и моя смена сделаем все, что в наших силах, чтобы муж



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 [ 30 ] 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.